камерами, транслирующими картинку на два огромных плоских экрана на заднем плане, он неторопливо прошествовал к подиуму, поднялся к своему креслу и опустился в него, закинув ногу за ногу, даже не удосужившись поклониться залу.
— В качестве собеседника и оппонента господина Ясупики выступает великолепная госпожа Эхира Марга, заместитель исполнительного директора Фонда поддержки талантов! Поприветствуем!
И снова шквал аплодисментов. Эхира быстрым шагом прошла к своему креслу, сдержанно поклонилась и села. По сравнению с Ясупикой в своем повседневном брючном костюме она выглядела едва ли не деревенской простушкой. Вай с тревогой заметил, как она покачнулась, усаживаясь. Да что с ней? Когда он увидел ее сегодня перед шоу, он поразился, как плохо выглядит его давняя знакомая. Всегда выглядящая максимум на сорок с небольшим, а при желании — и на тридцать, за те полгода, что он ее не видел, она, казалось, постарела сразу на несколько десятилетий. Конечно, гримеры хорошо над ней поработали, но полностью убрать мешки под глазами и затаившуюся в глазах тяжелую усталость не смогли даже они. Интересно, сколько же все-таки ей лет на самом деле? Ну ладно. Главное, чтобы не померла во время передачи — не в том должен заключаться сегодняшний скандал.
— И, наконец, в роли независимого эксперта выступает господин Сай Хара, профессор и заведующий кафедрой нейрофизиологии медицинского факультета Оканакского государственного университета!
Профессор явно чувствовал себя не в своей тарелке. Хотя порекомендовавшая его Эхира и уверила, что свою роль он сыграет, к публичности он явно не привык. Заметно вздрогнув и покраснев от несущихся из динамиков аплодисментов — он что, в самом деле полагает, что они дань его талантам? — он неловко поднялся по ступеням, споткнувшись и едва не упав, и почти рухнул в свое кресло. Вай хмыкнул про себя. Остается только надеяться, что говорит он лучше, чем движется.
Пройдясь по сцене — на сей раз журналист решил изменить своим привычкам и вести передачу на ногах — он поднял к потолку руки и провозгласил:
— Итак, господа и дамы, наша передача — начинается!
Очередной шквал аплодисментов, фанфары — и закрутившаяся на экранах заставка передачи: вихрь фигур, предметов, переливающихся радуг, завершающийся фирменным символом: два темных человеческих силуэта, пожимающих друг другу руки.
— Итак, господа и дамы, — провозгласил Вай, дождавшись завершения ролика, — тема сегодняшнего разговора — девианты и их возможности. Почти двадцать лет прошло с момента, когда мы впервые услышали о детях с особыми способностями. Почти двадцать лет отделяют нас от ужаса неопределенности тех дней. Разорванные на части трупы на площадях, разрушенные жилища, полиция, открывающая огонь по детям из автоматического оружия, жертвы, жертвы, жертвы — и паника в обществе. Откуда взялись их способности? Неизвестно. Каким образом они делают то, что делают? Современная наука способна лишь предполагать и строить догадки. Они молоды — самым старшим из них еще только предстоит отметить тридцатилетний юбилей. Они защищены Законом о тайне личности, об их способностях зачастую не подозревают даже близкие друзья, и общество раскололось в своем отношении к ним. Одни, как присутствующий здесь господин Ясупика, — Вай вежливо кивнул депутату, — предлагают низвести их до уровня парий. Другие, как госпожа Эхира, придерживаются иных точек зрения. Сегодня, дорогие мои телезрители, мы обсудим эту животрепещущую тему и сможем, наконец, окончательно установить, кто прав, а кто виноват.
Он соприкоснулся подушечками указательного и большого пальца левой руки, активировав тем самым приклеенный к ладони микроскопический пульт, и дождался, пока утихнут механические аплодисменты, на сей раз с энтузиазмом поддержанные и живой аудиторией.
— Прежде чем мы начнем дискуссию, господа и дамы, посмотрим небольшой ролик, посвященный истории вопроса. Итак, девианты!
Касанием большого и среднего пальца он послал команду режиссеру и отошел к боковому проходу в тот момент, когда на экранах пошли первые кадры фильма. Замелькали фотографии и ролики хроник.
— Впервые детей с особыми способностями обнаружили летом восемьсот тридцать девятого года, — заговорил за кадром мужественный, хорошо поставленный голос диктора. — Первые несчастные случаи не привлекли особого внимания…
Вай краем глаза наблюдал за экраном, но фильм его интересовал мало. Как и все, что исходило от Эхиры, лента сделана вполне профессионально. Более того, она является вполне нейтральной, так что господин Ясупика не должен всполошиться раньше времени. Сейчас журналиста больше волновали люди, сидящие на сцене. Депутат Ассамблеи сидел, вальяжно развалившись в кресле, и с его полного обрюзгшего лица не сходила брезгливая гримаса. Эхира с полуприкрытыми глазами устало откинулась на спинку. Профессор с живым интересом смотрел фильм — похоже, раньше он его не видел. Как вести себя с женщиной, Вай прекрасно себе представлял. С депутатом тоже все просто — гладить по шерстке до тех пор, пока не придет пора врезать дубиной между ушей. А вот профессор? С умника станется начать нудеть и препираться по мелочам, снижая общее напряжение и усыпляя зрителя. Может, стоило вообще обойтись без приглашенного эксперта? Нет, вряд ли. Все-таки именно такие детали придают особый вес представлению.
Вая тронули за плечо и он обернулся. Под прикрытием стены прохода к нему склонился ассистент.
— Три государственных и пять местных, — прошептал тот. — На сайте семь миллионов подключений, и цифра все еще растет.
Ведущий едва заметно кивнул, давая понять, что услышал, и отвернулся.
Фильм шел десять минут, а сразу после него пустили двухминутную рекламу. Когда она закончилась, аудитория возбужденно переговаривалась, в зале стоял гул.
— Итак, господа и дамы, в эфире передача «Доступно обо всем»! — Вай снова вышел на середину подиума. — Мы продолжаем нашу передачу. Господин Ясупика, что ты можешь сказать по поводу увиденного?
— Что мы на пороге катастрофы! — хорошо поставленным баритоном проговорил депутат. — Человечество в опасности! Только что показанные кадры в очередной раз ее подтверждают. Представьте только — обычные люди постепенно оказываются изгоями в своей собственной стране! Количество девиантов все растет, и они проникают повсюду. За последние несколько лет мы провели большую работу и выяснили, что процент девиантов среди молодых госслужащих несоизмеримо выше, чем в обществе в целом. Достаточно сказать, что почти каждый десятый чиновник в возрасте до тридцати лет в той или иной степени обладает скрытыми способностями…
— И чем оно плохо? — вкрадчиво поинтересовался Вай.
— Как — чем? — удивился депутат. — Во-первых, они несправедливо используют свои способности в ущерб нормальным людям, таковыми не обладающими. Во-вторых, сам по себе факт, что какие-то инопланетяне или их детища начинают диктовать нам, как жить, является вопиющим!
— То есть, господин Ясупика, ты являешься сторонником инопланетной версии происхождения вирусного эффектора?
— Да это всем известно! — буркнул депутат. — Откуда же он еще мог взяться, кроме как с другой планеты?
Вай подавил неуместный смешок. Похоже, предводитель «Нормальных» относился к самой дремучей части ненавистников девиантов.
— Ну хорошо, предположим. Господин Ясупика, а каким образом девианты используют свои особые способности для проникновения в государственные структуры? Они угрожают руководителям физической расправой? Разве такое не является подсудным делом?
— Ну, прямо, разумеется, не угрожают, — самодовольно хмыкнул депутат. — Но сами подумайте — рискнет ли директор по кадрам отказать человеку, зная, что потом его могут найти в темном переулке с оторванной головой? Кроме того, у девиантов есть и другие способности, полученные от эффектора. Некоторые, например, обладают хорошей зрительной памятью или превосходно считают в уме. Разве справедливо, что другие люди, которым не посчастливилось случайно заполучить такой же эффектор, оказываются в проигрышном положении?
— «Посчастливилось»? — переспросил Вай. — Господин Ясупика, ты полагаешь особые способности счастьем?
