пальпации, фонендоскопа и примитивных микроскопов, а сельские врачи зачастую обходились натуральной платой. Я надеюсь, в Сураграше хватит еды, чтобы прокормить двух лишних людей?
— Да нет же! Все не так! Кота, ваши знания там окажутся совершенно бесполезными. Нас учили работать по материалам, полученным с помощью высоких технологий. По томограммам и эхограммам, рентгеновским снимкам, по данным диагностов… Нет там ничего подобного. Я за всю жизнь стеклянный многоразовый шприц и ртутный градусник видела один раз, в музее при медфаке. А теперь мы подыскиваем в ЧК фабрику, которая еще в состоянии производить такие тысячными партиями, да еще и делать спиртовые стерилизаторы хотя бы десятками в период. Там вы не сможете пользоваться ни электронными архивами, ни экспертными системами, ничем. Только руками и головой. Ребята, да там терапевты нужны куда больше хирургов, чтобы хотя бы первичный прием организовать!
— Я думаю, справимся, — решительно сказал Гэкай. — У меня от деда осталась неплохая библиотека — куча старых учебников, еще бумажных: военно-полевая хирургия, ортопедия, травматология, патофизиология ЖКТ, паразитология, гинекология, все такое. Выбрасывать рука не поднималась, вот сейчас и пригодятся. Сто лет назад, между прочим, врачи вполне неплохо справлялись. С теми самыми стеклянными шприцами и ртутными градусниками.
— Сто лет назад средняя продолжительность жизни была на двадцать лет меньше, чем сейчас — не в последнюю очередь из-за скверной медицины. Ребята, да что вам вдруг в голову взбрело? Чем вам в Крестоцине не сидится, что на другой конец света захотели?
— Всем нравится, — пожал плечами Гэкай. — Только, понимаешь, здесь таких хирургов, как мы, толпы. Помри завтра, никто и не заметит. Живешь, как машина, по расписанию. Утром на работу, вечером в клуб, к девчонкам или в пивнушку — а жизнь проходит. Там хотя бы почувствуешь, что действительно кому-то требуешься.
— Жениться тебе пора, Гэки, — наставительно заявила Карина. — А то скоро начнется кризис среднего возраста, и в самом деле решишь, что никому не нужен.
— Ты сначала сама мужа найди, а потом уже другим нотации читай, старушка ты наша, — усмехнулся хирург. — На пять лет меня младше, а туда же — жизни учит! Кара, ты от ответа не увиливай. Возьмешь нас?
— Кота, ну хоть ты-то подумай как следует! — безнадежно сказала Карина. — Ты же только два года как университет закончил, тебе еще кредит банку выплачивать.
— А мне родители обучение оплатили, — широко улыбнулся ей юноша. — И с интернатурой я развязался. Так что я никому ничего не должен. Свободен, как весенний разлив. Карина, так берешь?
— Да куда?! У нас пока что даже постоянной базы нет. Там крупных городов не так много, да и «крупный» означает тысяч пять-семь населения. Остальное — тысячи деревень, разбросанных по огромным пространствам. Куда я вас там дену?
Она помолчала.
— Ребята, вы взрослые люди, и я не могу вам запретить ехать хоть куда, хоть в Сураграш, хоть на южные атоллы или на северный полюс. Но пока что я ничем не могу вам помочь. Нам нужно хотя бы немного обустроиться, прежде чем приглашать кого-то. Да, мы планировали приглашать иностранных специалистов, но не сейчас, а когда хоть какую-то базу операций сформируем. Я глубоко признательна вам за желание помочь, но прошу — подождите. Не сейчас. Через несколько периодов, через полгода или год вы нам понадобитесь. Тогда мы вас позовем. Договорились?
Молодые люди переглянулись.
— Обещаешь, что про нас не забудешь? — строго спросил Гэкай. — Честно-честно?
— Честно-честно! — с облегчением улыбнулась Карина.
В обед, забившись в буфете в дальний угол, за псевдоколонну, Карина изобразила, что пережевывает бифштекс со стручковой фасолью (интересно, куда же они все-таки деваются из ее «желудка»? часть при необходимости идет на имитацию естественных выделений, а остальное? надо как- нибудь на досуге изучить теорию), и задействовала коммуникатор.
«Семен, контакт. Карина в канале. Все по-прежнему?»
«Семен в канале. Кара, ты точно уезжаешь завтра?»
«Да. Самолет в Грашград в четыре утра. Слушай, а может, ну его нафиг? Все равно никто не станет проверять, действительно ли я на нем улетела. А я бы сразу в Мумму. А?»
«Не спеши. Во-первых, заметят. СОБ тебя опекает очень плотно, если исчезнешь просто так — переполох поднимется, причем публичный. Во-вторых, планы меняются. Не хотел тебе раньше говорить, чтобы ты не нервничала лишний раз. Ты как, все дела в Крестоцине закончила?»
«Как бы не так! Чем больше делаешь, тем больше остается. Но я уже твердо всем заявила, что сегодня последний день. Заявление у Кулау, договор о найме квартиры расторгнут, вещи переправлены в Масарию, Парс подарен больнице. Рис, хочешь, обрадую? Некий господин Вай Краамс твердо намерен прибыть в Сураграш во главе съемочной бригады и доносить до мира всю правду о героических повстанцах».
«Вай Краамс? Который про тебя весной шоу делал?»
«Ага. И у него еще хватило нахальства ко мне лично явиться и о содействии просить».
«Ну, порода у него такая, журналистская. Пусть едет, если со своими харчами. Посмотрим, может, и пригодится для чего».
«Я ему в Грашграде сказала к госпоже Майле обратиться. Я правильно сделала?»
«Кара, нужно либо спрашивать до того, как делаешь, либо принимать решения самостоятельно, не ожидая моего одобрения постфактум. Ты уже взрослая девочка, так что второй вариант куда лучше. Сказала и сказала, пусть обращается. Для того я Майлу и нанимал, чтобы оргвопросы утрясала. Только уведоми ее заранее, чтобы он ей кирпичом на макушку не падал».
«Хорошо. И еще двое наших ребят, из хирургического, потребовали, чтобы я их с собой взяла. Еле уговорила пока подождать».
«Всего двое? Я думал, за тобой хвост человек в сто потянется. Ты в курсе, что в Катонии уже формируются минимум два благотворительных фонда в помощь Сураграшу? К Цукке вчера в университет директор одного из них приходил о взаимодействии договариваться. И „Международная медицина“ изъявляет желание открыть у нас миссию в месте по нашему выбору, с оснащением полевого госпиталя по второму классу».
«Ничего себе…»
«Вполне ожидаемо, с твоей-то популярностью. Удивительно не то, что двое ребят к тебе подкатились, а что всего двое. Кара, мне от тебя нужно кое-что еще».
«Ты насчет изменения планов? Что требуется сделать?»
«За что я тебя люблю, Кара, так это за твердую решимость перевернуть мир в одиночку. На сей раз, правда, ничего сложного. До возвращения в Сураграш необходимо выполнить дополнительное задание. Дипломатическую миссию, так сказать».
«Какую-какую миссию?»
«Дипломатия, если верить вашему классику, есть продолжение войны иными средствами. Мне по ряду причин в Четырех Княжествах пока появляться не с руки, а вот тебе в самый раз. Тем более что там ты, кажется, намеревалась долг вернуть некоему Сторасу Медведю».
«Я что, должна какие-то переговоры вести? Рис!»
«Ну, до всамделишных переговоров, думаю, на сей раз дела не дойдет. Тебе нужно передать в Министерство внешних сношений обращение — отдельно к Верховному Князю, отдельно к Дворянской палате. Ну, и несколько раз вежливо улыбнуться и поклониться министру, если до него доберешься. Обращение от твоего лица я уже записал».
«Рис, я не смогу! Я же не посол!»
«Ну и что? Если хочешь, считай себя просто курьером».
«Да куда я там вообще сунусь? Вот так с улицы войду в министерство и скажу: здравствуйте, я Карина Мураций, хочу поболтать с министром?»
«По прибытии в ЧК свяжись с Ольгой Лесной Дождь. Контакт она тебе оставляла, если потеряла — возьми в справочнике. Дальше она разберется».
«Ох… Рис, я боюсь».
