далеко от печатных страниц. В первый раз за все эти годы Дикарка не только изъявила желание общаться со сверстниками, но и привела кого-то сюда. Нелюдимость и душевная холодность девочки не нравилась Тании, она вполне могла вообразить, что это первый шаг к 'оттепели'. И пусть на гостье такая же ледяная корочка. Может быть, они помогут друг другу…
Дикарка торопливо сбежала вниз. Двор с дельфинёнком был пуст.
Всё-таки удрала, с досадой подумала девочка, на всякий случай окинула местность
— Вылезай, — предложила.
— А, это ты… — Искра показалась из-под теневой пелены. — Я услышала, кто-то идёт, и…
— Ну и что тебе сказали твои? — храбрясь, небрежно спросила воровка.
— Если коротко — мыться, жрать и спать!.. — ухмыльнулась Дикарка.
— Тебя даже без ужина не оставили… Что, сильно попало?
— Так, фигня.
— А меня здесь не засекут?
Где-то наверху Тания усмехнулась отчётливо 'прозвучавшей' для неё опаске гостьи. Засекли давным- давно… но будем притворяться.
— Да что ты, думаешь, пастыри всемогущи и всевидящи? — вообще-то раньше Дикарка считала, что так оно и есть, но сейчас изобразила, что ей не впервой скрывать что-то 'своих'.
Присев на бортик фонтана, девочка зачерпнула воды и брызнула в рыло дельфинёнку. Побарабанила пальцами по камню, и вода запарила.
— Мыться…
— И жрать!.. — наскоро умывшись, они поднялись в башню, где их ждал поднос с холодной птицей и кувшином чернолистника.
Стул в комнате был только один, и девочки уселись прямо на устланный шкурой пол, поставив поднос на кровать.
Дальше был только хруст за ушами.
— Слабо заварили.
— По мне, в самый раз.
— У нас крепче пьют. Получается такое жуткое хлебово, с непривычки даже опьянеть можно. Сделай так ещё, — предложила Искра, постучав пальцами.
— Сама не умеешь?
— Умею, но… плохо.
— По силе.
— Нет, по контролю. Ещё подожгу чего или разломаю…
Дикарка уважила её и подогрела птицу и кувшин.
— Спа… — голос Искры дрогнул на непривычном слове. — Спасибо.
— Много не ешь, — посоветовала Дикарка. Рука беспризорницы, протянутая за хлебом, застыла в воздухе.
— Мне не жалко, — торопливо объяснила девочка, — просто после голода нельзя много есть…
— Я знаю. Кому объясняешь-то?.. — Искра всё-таки взяла кусок и отложила в сторону.
— Спросить.
— Ну… валяй.
— Что тебе не так в моём имени?
Искра усмехнулась.
— Сразу видно, что тебе не приходилось бродяжничать. Так бы ты знала, почему ты — никакая не Дикарка, а от Искры дала бы дёру, как от тварей Проводника.
— Да что за ерунда с этими прозвищами? — сердито спросила никакая не Дикарка.
— На дне города в ходу в основном погоняла. И если банда более-менее организована, она зовётся колодой. Сечёшь? И прозвища в ней даются по масти и значению кард фантаса. Но никто ведь не будет говорить 'Леди Огня' или 'Принцесса Огня'. Искра — и всё тут. А Леди Леса именуется…
— Варварка.
— Сразу видно, что ты не отсюда. Дикарка она называется.
Разговаривая, они перебрались в окно.
— То есть…
— То есть одним своим именем ты заявила, что, во-первых, состоишь в колоде, во-вторых, из крутых. То ли подруга самого главного, то ли сама верховодишь.
Дикарка захлопнула рот. Надо же, система воровских званий!..
— Тот мальчишка назвал тебя принцессой, — вспомнила она. — Я думала, он к тебе клеится.
— Вот ещё! — 'принцесса' покраснела.
— Ну и как у тебя это получилось — стать главной во взво… в колоде?
— С трудом, — неохотно буркнула Искра.
— Ох, извини. Не спрашивать, я забыла.
— Да ничего… мы ведь сейчас не в трущобах. А у церковников принято как раз наоборот, лезть в душу, — не удержалась Искра.
— Я не буду лезть, — Дикарка помолчала. — Не любишь ты их, — осторожно намекнула.
— Не люблю, — отрезала Искра. — Опять лезешь?
Дикарка изобразила, что ей стыдно.
— Интересно же. Девчонка — и вдруг Леди Огня… Тут нужны мозги и умение обращаться с людьми.
— Ну да, не без этого. Но главное — не бояться. Никого и ничего.
— Значит, не бояться… И что, ты так-таки ничего не боишься?
— Почему, боюсь. Но притворяюсь…
Ночь медленно крутила над башнями Дворца звёздный ковёр. Девочки говорили.
— Готовы?!. На счёт 'три'! Корни смотрите. Кнопка, не спи! С твоей стороны всё нормально?
— Отстань!
Взрослые, узнав, что здесь происходит что-то интересное, столпились поодаль и переговаривались негромко, весело. Солнце жарило вовсю, и белые срубы пеньков там, где ещё недавно возвышался тальник, наполняли воздух сиянием. Под кроной черёмухи царила ароматная тень. Кучи земли возвышались там и тут, обнажённые узловатые корни казались скрюченными пальцами, которыми дерево в испуге вцепилось в твердь…
…С утра пораньше Улитка и Кнопка, гадая, куда подевалась Мона, взяли топоры и отправились исполнять урок учителя Александра. Позже, когда девочки извели какую-то часть, — весьма небольшую, — кустарника и устроились отдохнуть, явилась Мона в компании Гария. Троллик, удивлённо оглянувшись по сторонам, поинтересовался, что это они тут делают. Получил исчерпывающий ответ с использованием образных выражений в адрес учителя и глупых парней, которые задают глупые вопросы вместо того, чтобы помочь. Почесал в затылке, буркнул что-то о неженском деле и ушёл, вернувшись в компании друзей- приятелей, вооружённых острым железом.
Очень скоро с кустарником оказалось покончено, и молодёжь столпилась вокруг черёмухи, которая тоже чуть не попала под раздачу.
— Думаешь, сможем?
— Ну, учитель бы запросто…
Прозвучала ещё пара-тройка имён.
— Гном? — с сомнением позвал кто-то.
Парнишка отошёл в сторону, чтобы целиком увидеть черёмуху. Опустил голову и закрыл глаза, прослеживая, как корни идут под землёй.
