Без сомнения, настало время для меньшего материализма, большего внимания к внутренней жизни и большей заботы о благе других. Не это ли мы наблюдаем сегодня? Пока мы не можем быть уверены, но есть обнадеживающие знаки.
Обнадеживающие знаки
На индивидуальном уровне люди в настоящее время в большей степени озабочены качеством своих переживаний и, будем надеяться, чужих тоже. Девять из десяти британцев полагает, что «разговоры об эмоциональных проблемах стали более приемлемыми, чем в прошлом» [524]. Журнал Psychologiesсегодня выходит в Британии и во Франции полумиллионными тиражами. Ширится движение «Позитивной психологии»[525], растет число групп, выступающих за счастье на рабочем месте. Сейчас, когда я это пишу, американский предприниматель по имени Тони Шей находится в турне по Соединенным Штатам с лекциями «Доставляя счастье», посвященными управлению счастливым предприятием со строгим «прообщественным» кодексом поведения и отсутствием денежных стимулов. Мы находимся в гуще массовой культурной революции, в которой наши чувства признаются важными и легитимными в совершенно новом смысле.
Более того, наши политики реагируют на эти новые приоритеты. Вскоре после того, как Дэвид Кэмерон стал лидером британской партии консерваторов, он выступил со знаменитой речью о важности общего благополучия (ОБ) в сравнении с ВВП. Он сказал поразительные слова: «Благополучие не может измеряться деньгами или котироваться на рынке. Оно обусловлено красотой того, что нас окружает, качеством нашей культуры и, более всего, прочностью наших отношений» [526].
В 2008 году президент Франции Николя Саркози учредил комиссию Стиглица, в состав которой вошли пять лауреатов Нобелевской премии, для пересмотра критериев оценки прогресса в обществе. Параллельно ОЭСР, являющаяся клубом всех богатых стран, провела три конференции по этому вопросу.
Конечно, ВВП критиковали и раньше. Новизна заключается в том, что люди стали всерьез рассматривать альтернативу. Великобритания – первая крупная страна, сделавшая измерения благополучия центральным элементом национальной статистики[527]. Но правительства многих других стран сегодня тоже принимают меры по измерению «субъективного благополучия» своего населения. Соединенные Штаты используют для мониторинга счастья «метод реконструкции дня»[528]. Доклад Стиглица рекомендует «статистическим службам включать вопросы, направленные на фиксацию того, как люди оценивают свою жизнь, их гедонистического опыта и приоритетов»[529]. А ОЭСР рекомендовала своим членам каждый год измерять благополучие населения своих стран и занимается разработкой руководства, которое продемонстрирует им, как это делать [530].
Измерение – это только первый шаг к хорошей политике: оно может выявить проблемные зоны и разрушительные тенденции. Чтобы решить, что делать, потребуется воображение – придется обдумать возможные политические решения, а затем оценить их в категориях затрат и выгод, измеренных в единицах счастья. Прогресс в этой сфере был более медленным главным образом из-за недостатка фактов, но, по крайней мере, этот вопрос обсуждается и в Британии, и в США[531] . В Соединенных Штатах этим вопросом занимаются лучшие молодые экономисты[532].
В то же время в Британии было осуществлено множество новых мер по улучшению благополучия, основываясь на «достаточно убедительных свидетельствах»[533]. С 2000 года каждый орган местного управления имел полномочия для улучшения благополучия населения, и многие центральные министерства теперь располагают своими собственными подразделениями по улучшению благополучия[534]. В связи с этим приведу четыре примера того, каким образом новый акцент на благополучии меняет жизненный опыт британских граждан.
Психическое здоровье
Психическое здоровье – тот аспект нашей жизни, о котором забывали социальные реформаторы, такие как Уильям Беверидж. Когда Беверидж подготовил проект британского социального государства в 1942 году, он сосредоточил свое внимание на «пяти гигантах», которые, как ему казалось, рыщут по земле – нужде, невежестве, болезни, запустении и праздности, или, говоря простым английским языком, недостатке дохода, образования, физического здоровья, жилья и занятости. Это были наиболее объективные, материальные аспекты жизни.
Но если нам небезразлична внутренняя жизнь человека, мы должны сюда добавить шестого гиганта – психическое здоровье. Депрессия на 50 % чаще лишает трудоспособности, чем многие другие физические заболевания, включая ангину, астму, артрит и диабет[535]. Однако в развитых странах менее половины людей, страдающих депрессией, получают лечение. В случае с физическими заболеваниями лечение получают 90 % больных. Точно так же состояния тревожности, такие как агорафобия, социофобия, панические атаки и посттравматический стресс, тоже превращают людей в инвалидов, а от них, как правило, лечатся еще реже.
Но в действительности существуют экономически эффективные виды лечения. Например, когнитивно- поведенческая терапия для депрессии и тревожности прошла проверку в сотнях рандомизированных контрольных испытаний. После всего лишь шестнадцати сеансов лечения 50 % пациентов выздоравливают. Если проблемой является тревожность, выздоровление, как правило, оказывается полным. При депрессии такая терапия значительно сокращает риск рецидива и имеет более продолжительное действие по сравнению с антидепрессантами, если только не принимать их постоянно.
Однако, если антидепрессанты доступны большинству пациентов в большинстве стран, когнитивно- поведенческая терапия, как правило, нет. Особенно аномальная ситуация сложилась в Великобритании. У нас есть блестящая система, благодаря которой Национальный институт здоровья и клинических показателей дает обязательное руководство касательно того, какие виды лечения могут быть предложены Национальной службой здравоохранения. Это руководство разработано специалистами, и в нем говорится, что всем пациентам с депрессией и тревожными расстройствами должна предлагаться когнитивно- поведенческая терапия или другие виды речевой терапии, предназначенные для специфических заболеваний. Но до недавнего времени это руководство игнорировалось в большинстве частей страны.
С 2007 года все изменилось. Теперь у нас имеется национальная Программа по облегчению доступа к психотерапии, благодаря которой вскоре все, кто нуждается в лечении, смогут его получить[536]. Это отражает растущее желание воспринимать внутренний опыт всерьез, а также реагировать на огромные расходы казны, идущие на поддержание страдающих от нарушений в психической жизни и живущих на пособие за счет налогоплательщиков [537]. Эта новая революционная программа в конце концов должна преобразить жизнь миллионов англичан и показать пример всему миру.
Жизненные навыки
Очевидно, что лучше предотвращать психические заболевания, чем потом их лечить. Школы выполняют здесь ключевую роль, и в последние годы правительство ввело во всех школах национальную Программу по социальным и эмоциональным аспектам обучения. Как я отмечал в главе 15, такие программы должны базироваться главным образом на практических руководствах (как когнитивно- поведенческая терапия), чтобы мы получали надежные результаты. Три местных образовательных органа в Англии ввели в школах Пенсильванскую программу по воспитанию устойчивости с хорошими результатами, и это движение быстро ширится[538]. Один общий урок в этой области подтверждает положения позитивной психологии: если мы хотим, чтобы наши дети избегали дурных привычек (алкоголь, наркотики, курение и подростковый секс), нам следует не говорить им, чего не нужно делать, а поощрять в них развитие позитивных отношений и интересов [539]. В будущем мы можем надеяться на более высокий уровень эмоционального интеллекта среди молодежи.
Конечно, то же самое должно относиться и к взрослым. Выполнение родительских обязанностей – это ключевой навык, но многие родители не слишком подготовлены в этом вопросе. Удивительно, скольких родителей дети пугают. Существуют программы тренингов, которые учат быть любящими, но строгими
