Кеннет кивнул, но Патрик заметил, что глаза у него влажные, а губы посинели. Он понял, что они слишком долго простояли на улице, учитывая, как легко одет Кеннет, и он поспешил добавить:
— Холодно, вам лучше зайти в помещение. — И сказал, подумав: — А вы могли бы поехать сейчас со мной в ваш офис? Чтобы поговорить с Эриком. Скажите, если вам тяжело — я поеду один. Может быть, вы хотели кому-нибудь позвонить?
— Нет, я поеду с вами, — сказал Кеннет, и в голосе его послышались упрямые нотки. — Я хочу узнать, кто это сделал.
— Хорошо, — сказал Патрик, взял его под локоть и повел к машине. Открыв дверцу, он подошел к Пауле и Мартину, чтобы дать им инструкции. Он взял из прихожей куртку Кеннета, а затем кивнул Йосте, чтобы тот поехал с ними. Криминалисты уже находились в пути, и Патрик надеялся вернуться, пока они не закончили осмотр места происшествия. В противном случае придется переговорить с ними позже. Предстоящая беседа была настолько важной, что ее нельзя было откладывать ни на минуту.
Когда машина задним ходом выехала на дорогу, Кеннет посмотрел на дом долгим взглядом. Его губы шевельнулись, словно произнося беззвучное: «Прощай!»
Ничто не изменилось, в доме было так же пусто, как и в предыдущие недели. Но сейчас появилось тело, которое надо было предать земле, — и последняя искра надежды угасла. Сбылись ее самые худшие предчувствия, но как она надеялась, что ошибается!
Как она будет теперь жить без Магнуса? Какая жизнь может быть без него? Ей по-прежнему казалось невероятным, что ее муж, отец ее детей, будет лежать на кладбище под мраморной плитой. Магнус, который всегда был полон жизни и энергии, который сам любил повеселиться и заботился о том, чтобы всем вокруг было весело. Иногда ее это даже раздражало — его беззаботность, его вечные выдумки. Случалось, она сердилась, когда пыталась поговорить с ним о чем-то серьезном, а он лишь дурачился и отшучивался, так что в конце концов она сама не могла удержаться от смеха. Однако ей ничего не хотелось в нем изменить.
Как дорого она отдала бы за один час с ним вместе! Даже за полчаса, за минуту! Они ведь не заканчивали, а только начинали свою совместную жизнь, осуществили лишь малую часть запланированного. Их первая встреча, когда им было по девятнадцать. Первые годы пылкой влюбленности. Сватовство и свадьба в церкви во Фьельбаке. Дети. Все бессонные ночи, когда приходилось спать по очереди. Все игры и смех с Элин и Людвигом, когда те были маленькие. Пылкие объятия в ночи и те минуты, когда они просто засыпали рядом. Последние годы, когда дети стали подрастать и у родителей снова появилось время изучать и познавать друг друга.
Так много всего оставалось впереди — долгий путь, полный новых впечатлений. Магнус предвкушал, как будет подтрунивать над друзьями и подругами детей, когда те впервые, смущаясь, придут в дом, чтобы познакомиться с родителями. Они собирались помочь Элин и Людвигу переезжать в их первые квартиры, красить, клеить обои, носить мебель, подшивать занавески. Магнус должен был произнести речь на их свадьбах. Он наверняка увлекся бы, расчувствовался, наговорил лишнего, вспоминая об их детстве. Они даже уже начали фантазировать по поводу будущих внуков, хотя до них было пока далеко. Однако эта перспектива мерцала и переливалась где-то вдали, как алмаз. Они намеревались стать лучшими в мире бабушкой и дедушкой. Они всегда будут готовы посидеть с внуками, выполнять любые их прихоти — давать печенье перед обедом и покупать слишком много игрушек. Уделять им время — все то время, которое есть в их распоряжении.
Все это растаяло, как дым. Все их мечты о будущем никогда не воплотятся. Внезапно она почувствовала, как чья-то рука легла ей на плечо. Она услышала его голос, но он был так невыносимо похож на голос Магнуса, что она не в силах была слушать его. Голос смолк, рука исчезла. Сия снова осталась одна. Простиравшаяся впереди дорога растаяла в воздухе, словно ее никогда и не было.
Последние метры до дома Кристиана показались Эрике путем на Голгофу. Она позвонила в библиотеку, но там ей сказали, что он ушел домой. Так что ей пришлось запихнуться в машину и отправиться туда. Она по-прежнему не была уверена, что нужно следовать настояниям Габи. С другой стороны, Эрика не знала, как ей выпутаться из этой ситуации. Отказов Габи не терпела.
— Чего тебе нужно? — спросила Санна, открыв ей дверь. Вид у нее был еще более подавленный, чем обычно.
— Мне нужно поговорить с Кристианом, — ответила Эрика, надеясь в глубине души, что ей не придется объяснять причины встречи, стоя в дверях.
— Его нет дома.
— А когда он вернется? — терпеливо спросила Эрика, почти радуясь поводу отложить встречу.
— Он сидит и пишет в рыбацкой хижине. Можешь поехать туда, если хочешь, но на свой страх и риск. Ты же знаешь, как он не любит, когда его отвлекают.
— Придется рискнуть, — вздохнула Эрика и добавила: — Это очень важно.
Санна пожала плечами:
— Поступай как знаешь. Дорогу найдешь?
Эрика кивнула. Она уже пару раз навещала Кристиана в его импровизированном писательском кабинете.
Пять минут спустя она остановила машину у длинного ряда рыбацких домиков. Тот, в котором сидел и работал Кристиан, достался им в наследство от предков Санны. Ее дед когда-то выкупил его за гроши, и теперь эта хижина была одной из немногих, где владелец жил круглый год.
Видимо, Кристиан услышал звук подъехавшей машины, потому что открыл дверь еще до того, как Эрика успела постучать. Она отметила рану у него на лбу, однако почувствовала, что вопрос о ее происхождении может оказаться некстати.
— Это ты? — спросил он, как и Санна, без всякого энтузиазма.
От такого приема Эрика почувствовала себя почти прокаженной.
— Со мной еще двое, — попыталась она пошутить, но Кристиан не улыбнулся.
— Я работаю, — заявил он, не делая никаких движений, чтобы впустить ее.
— Я отвлеку тебя всего на несколько минут.
— Сама знаешь, что такое, когда пришло вдохновение, — ответил он.
Дело оборачивалось еще хуже, чем ожидала Эрика.
— Ко мне заезжала Габи. Она рассказала о вашей встрече.
Кристиан опустил плечи.
— Она специально приехала сюда ради этого?
— Нет, у нее была деловая встреча в Гётеборге. Но она очень обеспокоена, и она подумала, что я… Послушай, мы не можем войти и поговорить?
Кристиан молча сделал шаг в сторону, пропуская ее. Потолок в домике нависал так низко, что ему пришлось чуть наклониться, но Эрика, которая была ниже, могла стоять в полный рост. Повернувшись к ней спиной, он прошел в комнатку, окна которой выходили на залив. Включенный компьютер и разбросанные на откидном столике листы указывали на то, что он действительно работал.
— Ну и что она тебе сказала? — спросил он, усевшись нога на ногу. Руки он тоже скрестил на груди — вся его поза говорила о нежелании разговаривать.
— Как я уже сказала, она встревожена. Вернее сказать, обеспокоена. Она говорит, что ты отказываешься давать интервью и участвовать в рекламе книги.
— Так и есть, — кивнул Кристиан, еще крепче прижав руки к груди.
— Можно спросить, почему?
— А ты сама не догадываешься? — зло прошипел он.
Эрика вздрогнула, он отметил ее реакцию и, кажется, пожалел о своем резком тоне.
— Ты прекрасно понимаешь почему, — глухо проговорил он. — Я не могу… После того, что написали газетчики, это просто невозможно…
— Ты боишься снова привлечь к себе внимание? Поэтому ты отказываешься? Ты что, получил еще письма? Ты знаешь, от кого они?
Вопросы так и посыпались из нее.
