доказательств. Идя к машине, она в душе надеялась, что Кристиан не станет пересчитывать письма и не заметит, что их стало пять вместо шести. Уходя, Эрика тайком засунула одно из них к себе в сумочку. Она удивлялась собственному поступку, но раз уж Кристиан не хочет ничего рассказывать, она разберется в этом деле сама. Тон писем показался ей угрожающим — похоже, ее друг в опасности.
— Тебе пришлось отказать кому-нибудь из клиентов? — пробормотал Эрик, дотягиваясь губами до соска Сесилии. Она сладко застонала и растянулась на своей кровати. Ее парикмахерский салон располагался на идеальном расстоянии — на первом этаже того же дома.
— Тебе бы это точно понравилось, если бы я начала отказывать клиентам, чтобы освободить для тебя место в своем расписании. Откуда такая уверенность, что ты важнее всех?
— Но разве есть на свете более важные занятия? — усмехнулся он, щекоча языком ее грудь, и она притянула его к себе, будучи не в силах сдерживаться.
Потом она лежала рядом, положив голову на его руку, и жесткие волоски слегка щекотали ее щеку.
— Мне было так странно столкнуться вчера с Луизой и с тобой.
— Угу, — ответил Эрик и закрыл глаза. В постели с любовницей он не испытывал никакой потребности говорить о жене и своих отношениях с ней.
— Я очень хорошо отношусь к Луизе, — проговорила Сесилия, трогая волоски у него на груди. — И если бы она узнала…
— Но она не узнает! — резко оборвал ее Эрик и сел. — И никогда не узнает, будь уверена.
Сесилия подняла на него глаза, и он уже заранее понял, к чему она ведет.
— Рано или поздно ей придется обо всем узнать.
Эрик мысленно вздохнул. Ну почему всегда так некстати начинаются дискуссии о будущем? Он спустил ноги с кровати и стал натягивать на себя одежду.
— Ты уже уходишь? — спросила Сесилия, и обиженное выражение на ее лице еще больше рассердило Эрика.
— У меня много дел на работе, — сухо ответил он и застегнул рубашку. Его ноздри ощущали характерный запах, остающийся после занятий сексом. Впрочем, он сможет принять душ в офисе. У него в шкафу хранился запасной комплект одежды — как раз на такой случай.
— Ты считаешь, что все так и должно быть?
Сесилия полулежала на постели, и Эрик не мог отвести глаз от ее обнаженного тела. Большие темные соски на ее упругой груди снова набухли от прохладного воздуха в комнате. Он быстренько прикинул в уме. На самом деле на работе у него не было никаких срочных дел, и он ничего не имел против продолжения. Правда, теперь придется пуститься в уговоры, но возбуждение, уже возникшее в теле, подсказывало ему, что овчинка стоит выделки. Он присел на край кровати, смягчил голос и выражение лица, протянул руку и погладил Сесилию по щеке.
— Сесилия… — проговорил он, и далее с его языка стали легко срываться слова, которые он уже так много раз говорил ей раньше. Когда она в ответ крепко прижалась к нему, он почувствовал сквозь рубашку прикосновение ее груди и начал снова расстегивать пуговицы.
После запоздалого обеда в ресторанчике «Погребок» Патрик припарковал машину перед длинным белым зданием, которому явно не грозила победа в архитектурном конкурсе, и вошел в холл полицейского отделения Танумсхеде.
— К тебе посетительница, — сказала Анника, взглянув на него поверх очков.
— Кто?
— Не знаю, но она очень хороша собой. Правда, немного полновата. Но тебе она точно понравится.
— Ты о чем? — удивленно переспросил Патрик, недоумевая, с каких это пор Анника стала заниматься сводничеством.
— Да ты пойди посмотри сам, она сидит у тебя в кабинете, — сказала Анника и подмигнула ему.
Патрик подошел к двери своего кабинета и замер на пороге.
— Привет, моя дорогая! Что ты здесь делаешь?
Эрика сидела возле его стола на стуле для посетителей и рассеянно перелистывала журнал «Полиция».
— Как ты долго! — проговорила она, не отвечая на вопрос. — Стало быть, вот как выглядит напряженный рабочий день добросовестного полицейского?
Патрик лишь хмыкнул. Он прекрасно знал, что Эрика обожает над ним подтрунивать.
— Ну, так что привело тебя сюда? — спросил он, садясь на свое место.
Чуть подавшись вперед, он посмотрел на жену и в очередной раз осознал, какая же она красивая. Патрик помнил ее первый приход к нему в полицейский участок — тогда в связи с убийством ее подруги Александры Викнер, — но с тех пор Эрика только похорошела. В суете буден он иногда забывал об этом. Жизнь крутилась по заведенному кругу: отвезти дочку в садик, поехать на работу, забрать из садика, съездить в магазин за продуктами и под конец дня — поздние часы в усталости перед телевизором. И так дни складывались в месяцы, но иногда его снова поражало как громом, и он понимал, как возвышенна его любовь к жене. И теперь, когда она сидела перед ним в кабинете, храня в своем чреве двоих детей, а зимнее солнце, проникавшее через окно, золотило ее светлые волосы, чувства настолько переполняли его, что этих минут, казалось, хватит на всю жизнь.
Патрик осознал, что не слышал ответа Эрики, и попросил ее повторить.
— Я сказала, что была у Кристиана и разговаривала с ним.
— Ну и как он?
— Вроде бы ничего, хотя… — Она закусила губу.
— Хотя — что? Я подумал, что он просто немного перебрал вчера на нервной почве.
— Да нет, это еще не вся правда.
Эрика осторожно достала из сумочки полиэтиленовый пакет и протянула его Патрику.
— Карточку принесли вчера вместе с букетом цветов. А письмо — одно из тех, которые приходили ему в последние полтора года.
Патрик посмотрел на жену долгим взглядом и начал открывать пакет.
— Думаю, будет лучше, если ты попытаешься прочесть их, не вынимая. К ним уже прикасались и я, и Кристиан — новые отпечатки пальцев ни к чему.
Он снова кинул на нее многозначительный взгляд, однако последовал ее совету и прочел содержание писем через полиэтилен.
— Как бы ты это истолковал? — поинтересовалась Эрика, чуть подвинувшись вперед на сиденье, но тут же вынуждена была перераспределить свой вес по-другому, ибо стул чуть не перевернулся.
— Ну, звучит как угроза. Хотя и не прямая.
— Да, мне показалось именно так. И сам Кристиан точно воспринимает эти письма как угрозу, хотя и утверждает, что все это ерунда. Он категорически не хотел показывать письма полиции.
— Так, значит, это?.. — Патрик поднес пакет к лицу Эрики.
— Ай-ай-ай, они случайно завалились ко мне в сумку. Какая неуклюжесть с моей стороны!
Она склонила голову набок и напустила на себя самый невинный вид, но ее мужа не так легко было сбить с толку.
— Стало быть, ты украла их у Кристиана?
— Что значит — украла? Я их ненадолго одолжила.
— И как, по твоему мнению, я должен теперь поступать с этими… одолженными материалами? — спросил Патрик, прекрасно понимая, каков будет ответ.
— Кто-то угрожает Кристиану, и тот боится — я заметила это сегодня по его поведению. Для него все это очень серьезно. Почему он не желает обращаться в полицию, я до конца не понимаю, но, может быть, ты сможешь осторожно выяснить, нет ли на карточке и письме отпечатков пальцев?
Голос Эрики звучал умоляюще, и Патрик уже понимал, что ему придется капитулировать. Когда Эрика в таком настроении, ее невозможно переспорить — в этом он уже не раз имел возможность убедиться.
