Кеннет сел с другой стороны от Алисы. Получив одобрение Эрика, он протянул руку и дотронулся до ее левой груди. Сначала осторожно, а потом все настойчивее, и Кристиан отчетливо видел, как растет ком в его шортах.
— А все остальное у тебя такое же хорошенькое? — пробормотал Эрик. — Что скажешь, Алиса? Мышка так же хороша, как сиськи?
Она смотрела на них большими испуганными глазами. Но она словно бы не знала, как сопротивляться, и безвольно позволила Эрику стащить с нее трусики. Юбку он оставил на ней. Лишь приподнял ее, чтобы показать Кеннету.
— Что скажешь? Похоже, до нас тут еще никто не побывал.
Он развел ее колени, и Алиса покорилась, не в силах протестовать.
— Ах ты черт, как здорово! Магнус, проснись! Пропустишь самое интересное!
Магнус издал лишь стон, затем послышалось пьяное бормотание.
— Первая очередь моя, — сказал Эрик и расстегнул шорты. — Держи ее, если она будет рыпаться.
Кеннет кивнул. Он был бледен, но не сводил глаз с грудей Алисы, белевших в лунном свете. Эрик заставил ее лечь на спину, убедив лежать тихо и смотреть на звезды. Поначалу Кристиан испытал облегчение, что глаза исчезли — они теперь смотрели на звезды, а не на него. Затем ком в животе снова стал расти, и он с большим трудом поднялся в сидячее положение. Голоса что-то кричали ему, и он знал, что должен что-то сделать — только не знал, что именно. Ведь Алиса не протестовала. Она послушно лежала, а Эрик раздвинул ей ноги, лег сверху и толчками вошел в нее.
Кристиан всхлипнул. Зачем она все испортила? Отобрать у него все, ходить за ним, как на веревочке, любить его? Он не просил его любить. Он ненавидел ее. И она ведь просто лежала там.
Эрик замер и застонал. Затем поднялся, застегнул ширинку. Закурил, прикрывая сигарету ладонью, и кивнул Кеннету.
— Твоя очередь.
— М… моя? — заикаясь, переспросил Кеннет.
— Да, теперь твоя очередь, — заявил Эрик тоном, не терпящим возражений.
Кеннет заколебался. Потом снова посмотрел на груди — упругие груди с коричневато-розовыми сосками, затвердевшими от летнего ветерка. Медленно протянул руку к шортам, потом все быстрее начал расстегивать их и буквально накинулся на Алису, дико дергаясь на ней. Через несколько минут он тоже застонал, и по его телу пробежали спазмы.
— Круто, — сказал Эрик, затягиваясь сигаретой. — Теперь очередь Магнуса.
Он указал сигаретой на Магнуса, который крепко спал, пустив слюни.
— Магнус? Да он не сможет, он же перепил, — смеясь, ответил Кеннет. На Алису он больше не смотрел.
— Тогда мы ему немного поможем, — сказал Эрик, беря Магнуса за руки. — Давай же, помоги! — бросил он Кеннету, который тут же услужливо подскочил к нему.
Вместе они подтащили Магнуса к Алисе, и Эрик стал расстегивать на нем штаны.
— Стащи с него трусы, — велел он Кеннету, который с легким выражением отвращения выполнил приказ.
Магнус не был готов ни к чему, и на лице у Эрика отразилось раздражение. Он пару раз пнул Магнуса ногой, чтобы тот проснулся.
— Нам придется положить его на нее. Пусть он тоже ее трахнет.
Голоса в голове смолкли, осталось лишь эхо. Кристиан как будто смотрел фильм — на самом деле ничего этого не происходило и его не затрагивало. Он видел, как они приподняли Магнуса и положили сверху на Алису, как он проснулся и стал издавать отвратительные звериные звуки. Однако не дошел до такой стадии, как другие, — заснул на полпути, тяжело навалившись на Алису.
Но Эрик остался доволен. Он стащил Магнуса — сам он снова был готов. Вид Алисы, распятой на земле, красивой и с отсутствующим лицом, возбуждал его. Толчки становились все жестче и жестче; он накрутил на кулак ее длинные волосы и тянул так, что выдирал пучки.
И тут она закричала. Звук оказался громким и неожиданным. Он разрезал ночную тишину, и Эрик резко остановился. Он посмотрел на нее, и его охватила паника. Он должен заставить ее замолчать.
Кристиан почувствовал, как ее крик прорывается в его тишину. Он зажал уши руками, но это не помогло. Тот же крик, каким она кричала в детстве, когда отняла у него все. Он видел, как Эрик, сидя на ней верхом, поднимал руку и бил, пытаясь прекратить этот крик. С каждым ударом голова Алисы ударялась о деревянный настил, а потом раздался хруст ломающихся костей, когда кулак Эрика в очередной раз опустился на ее лицо. Он видел Кеннета, который, белый как полотно, не сводил глаз с Эрика. От крика проснулся и Магнус. Он сел, глядя мутным взглядом на Эрика и Алису, на свои расстегнутые брюки.
Затем крик оборвался. Стало совершенно тихо. И Кристиан сбежал. Он поднялся и бросился бежать — прочь от Алисы, прочь от Бадхольмена. Он вбежал в дом, кинулся вверх по лестнице в свою комнату, упал на кровать и натянул на голову одеяло, чтобы заглушить голоса.
Постепенно мир перестал вращаться.
~~~
— Мы бросили ее там, — проговорил Кеннет, не в силах поднять глаза на Эрику. — Мы просто бросили ее.
— А что произошло потом? — спросила Эрика. В ее голосе по-прежнему не слышалось упрека, и от этого ему стало еще хуже.
— Я ужасно перетрусил. Наутро, когда я проснулся, мне поначалу показалось, что это был дурной сон, но когда я осознал, что произошло, что мы наделали… — Голос не повиновался ему. — Весь день я ожидал, что в дверь постучит полиция.
— Но этого не произошло?
— Нет. А пару дней спустя я узнал, что Лиссандеры уехали.
— А вы трое? Вы когда-нибудь обсуждали это?
— Нет, никогда. Мы даже и не договаривались — просто никогда больше не говорили об этом. Только один раз, когда Магнус немного перебрал на летнем празднике, он вдруг завел об этом речь.
— И это было в первый раз? — удивленно переспросила Эрика.
— Да. Но я знал, что он мучается. Ему труднее всех было жить со всем этим дальше. Мне удалось каким-то образом вытеснить эти воспоминания. Я сосредоточился на Лисбет и собственной жизни. Мне удалось забыть. А Эрик — ему и забывать не понадобилось. Думаю, он вообще не очень переживал по этому поводу.
— И тем не менее все эти годы вы продолжали дружить.
— Честно говоря, я сам этого до конца не понимаю. Но мы… мы все это заслужили. — Он пошевелил своими забинтованными руками. — Я заслужил более сурового наказания, а вот Лисбет — нет. Она была невиновна. Самое ужасное, что она все узнала перед смертью. Это было последнее, что слышала Лисбет, — что я не тот, за кого себя выдавал, что вся наша жизнь была сплошной ложью.
Он сглотнул слезы.
— То, что вы сделали, — ужасно, — проговорила Эрика. — Тут мне больше нечего сказать. Но ваша с Лисбет жизнь не была ложью, и я думаю, что она это знала, что бы ей ни рассказали.
— Я постараюсь объяснить ей, — пробормотал он. — Я знаю, что скоро настанет мой черед, она доберется до меня, и тогда появится шанс объясниться. Я верю в это, иначе все…
Он отвернулся.
— Что ты имеешь в виду? Кто доберется до тебя?
— Алиса, само собой, — ответил он с удивлением. Разве Эрика не слушала его рассказ? — Ведь это она все делает.
Поначалу Эрика не нашлась, что ответить. Только посмотрела на него с сочувствием.
