Накопление капитала

«Роза Люксембург довольствуется указанием на произвольности марксовых схем… Мы предпочитаем искать для марксова хода мыслей подходящее наглядное пояснение и вести наше исследование по схеме, освобожденной от произвольных элементов. Поэтому мы здесь построили схемы, которые — раз приняты предпосылки — уже не содержат в себе больше ничего произвольного, и числовые значения с железной необходимостью вытекают друг из друга» (l. с., стр. 837).

Но да простит меня Бауэр, что я, после приведенных примеров, все же предпочитаю «неисправленного Маркса с его произвольностями». В конце мы еще будет иметь случай видеть разницу между ошибками Маркса и ошибками его «компетентных» эпигонов.

Бауэр, сей основательный муж, знает не только, как направить меня на путь истины, но как выяснить мою ошибку. Он открыл, в чем заключается моя ошибка: «Допущение товарища Люксембург, что накопленная прибавочная стоимость не может быть реализована, неверно», пишет он после того, как в его таблицах благодаря указанным выше манипуляциям удалось «полностью» свести концы с концами. «Как же это возможно, что товарищ Люксембург пришла к этому неверному утверждению?». И он дает следующее невероятное объяснение:

«Мы допустили, что капиталисты уже в первом году покупают те средства производства, которые приводятся в движение приростом рабочего населения во втором году, и что капиталисты уже в первом году покупают те потребительные блага, которые они продают приросту рабочего населения во втором году… Если бы мы не сделали этого допущения, то реализация прибавочной стоимости, произведенной в этом году, действительно была бы невозможна». И далее:

«Роза Люксембург полагает, что накопленная часть прибавочной стоимости не может быть реализована. В первом году она действительно не реализуется, раз вещественные элементы добавочного производительного капитала покупаются лишь во втором году» (стр. 866).

Так вот где собака зарыта! Я, оказывается, не знала, что если кто-нибудь хочет в 1916 г. открыть фабрику и пустить ее в ход, то нужно уже в 1915 г. возвести необходимые для этого постройки, купить машины и материалы и иметь в запасе средства потребления для нанимаемых рабочих. Я, оказывается, воображала себе, что сперва открывают фабрику, а затем строят для нее помещения; что сперва нанимают рабочих, а затем сеют рожь, из которой выпекают для них хлеб! Это на самом деле смеха достойно, тем более, что подобные откровения преподносятся в научном органе марксизма.

Бауэр на самом деле думает, что марксовы формулы имеют какое-нибудь отношение к «годам», и этот добрый человек употребляет все усилия на протяжении двух страниц, чтобы популярно разъяснить мне это при помощи трехэтажных формул и латинских и греческих букв. Но марксовы схемы накопления капитала не имеют ничего общего с календарными годами. Чему Маркс придает значение, так это — экономическим метаморфозам продуктов и их капиталистическому сцеплению и тому, что в капиталистическом мире ряд экономических явлений сводится к следующей схеме: производство — обмен — потребление, снова производство — обмен — потребление, и так до бесконечности. Так как обмен является необходимой промежуточной фазой для всякого продукта и единственным связующим звеном между производителями, то для производства барыша и накопления важен в первую очередь отнюдь не тот момент, когда товары реализуются, а следующие два очевидных факта: 1) то, что собирательный капиталист, как и всякий отдельный капиталист, не может приступить к расширению производства, прежде чем он не обменял свою товарную массу, и 2) то, что собирательный капиталист, как и всякий отдельный капиталист, не приступает к расширению производства, если он не имеет в виду увеличенного рынка сбыта.

Но где же класс капиталистов в целом находит возрастающий сбыт для накопления? Таков был вопрос, Бауэр дает в конце концов следующее более близкое объяснение:

«В действительности и накопленная часть прибавочной стоимости реализуется в капиталистическом обществе. Реализация происходит, конечно, шаг за шагом, постепенно; так, например, средства существования, которые употребляются для прокормления добавочных рабочих во втором году, как правило, производятся и продаются производителями крупному торговому капиталу уже в первом году; стало быть, часть прибавочной стоимости, овеществленная в этих средствах существования, реализуется уже в первом году. Реализация другой части этой прибавочной стоимости происходит лишь в течение второго года, вместе с продажей этих средств существования крупными торговцами мелким и этими последними — рабочим. Поскольку это так, наша схема является точной картиной действительности» (l. с., стр. 868).

Здесь Бауэр дает нам по крайней мере осязаемый пример того, как он представляет себе реализацию прибавочной стоимости; будь это в первом или во втором году, она совершается тем самым, что производители продают средства существования оптовым торговцам, оптовые торговцы — мелким торговцам, а мелкие торговцы — «добавочным» рабочим. В конце концов теми, кто помогает капиталисту реализовать свою прибавочную стоимость, превратить ее в наличное золото, являются рабочие. «Поскольку это так», бауэровская схема является точным отражением горизонта отдельного капиталиста и его теоретического Санчи Панса — буржуазного вульгарного экономиста.

Для отдельного капиталиста, конечно, безразлично, кто является покупателем его товаров, рабочий или другой капиталист, соотечественник или иностранец, крестьянин или ремесленник. Отдельный капиталист кладет свою прибыль в карман независимо от того, кому он сбывает свои товары, и отдельный предприниматель, работающий в отрасли средств существования, прикарманивает себе прибыль при продаже своих товаров рабочим с таким же успехом, как предприниматель, производящий предметы роскоши, при продаже своих кружев, золотых изделий и бриллиантов прелестным дамам из «высшего десятка тысяч». Если однако Бауэр, сам того не замечая, переносит эту плоскую эмпирическую мудрость отдельного предпринимателя на совокупный капитал, если он не в состоянии отличить условий общественного воспроизводства от условий воспроизводства отдельного капитала, так зачем, спрашивается, Маркс написал второй том «Капитала»? Ведь суть марксовой теории воспроизводства и огромное значение «изумительного труда» Маркса, как выражается коллега Бауэра Гильфердинг, в том и состоят, что Маркс из хаоса противоречий и робких попыток Кенэ, Адама Смита и их позднейших вульгаризаторов первый с классической ясностью выделил фундаментальное разграничение между обеими категориями: между отдельным капиталом и совокупным общественным капиталом в их движении! Исследуем, хотя бы самыми простыми средствами, концепцию Бауэра с этой точки зрения.

Откуда рабочие берут деньги, при помощи которых они должны при покупке средств существования реализовать прибавочную стоимость капиталиста? Отдельному капиталисту нет никакого дела до того, откуда его «клиент» берет презренный металл, лишь бы он его только имел; ему все равно, подарен ли он, украден ли, или приобретен путем проституции. Для класса капиталистов в целом существует однако тот непоколебимый факт, что рабочие получают при продаже своей рабочей силы средства только от него, т. е. от самих капиталистов; они получают заработную плату, которой и покрывают свои жизненные потребности. Они получают заработную плату, как я указала выше, в соответствии сословиями современного товарного производства в двояком виде: сперва в виде денег, а затем в виде товара, причем деньги все снова и снова возвращаются к своей исходной точке — к классу капиталистов. Это обращение переменного капитала целиком исчерпывает покупательную силу рабочих и их обмен с капиталистами. Стало быть, если рабочему классу даются средства существования, то это с общественной точки зрения отнюдь не означает, что капитал реализовал прибавочную стоимость; это означает только, что капиталисты поставили переменный капитал в товарах (в реальной заработной плате), причем они из истекшего периода получили в денежной форме собственный капитал в таком же размере. Эта так называемая реализация прибавочной стоимости, по рецепту Бауэра, состояла бы таким образом в том, что класс капиталистов все снова и снова обменивал бы часть нового капитала в товарной форме на равную часть собственного уже раньше усвоенного капитала в денежной форме! Класс капиталистов в действительности постоянно совершает эту сделку, так как он должен подчиняться печальной необходимости уделять рабочей силе часть совокупного продукта, чтобы заставить ее за это производить новую прибавочную стоимость в товарной форме. Но класс капиталистов никогда не воображал, что он посредством этой самой сделки «реализует» свою прежнюю прибавочную стоимость. Это открытие предоставлено было сделать Бауэру[354].

Впрочем и у самого Бауэра есть смутное представление о том, что превращение прибавочной стоимости в переменный капитал представляет собой все, что угодно, но не «реализацию прибавочной