238
L. с., стр. 33.
239
L. с., стр. 191.
240
L. с., стр. 231. Подчеркнуто в подлиннике.
241
L. с., стр. 35.
242
L. с., стр. 191.
243
L. с., стр. 27.
244
Там же.
245
L. с., стр. 58.
246
Владимир Ильин, Экономические этюды и очерки. К характеристике экономического романтизма. СПБ. 1899, стр. 20. Тому же автору принадлежит между прочим утверждение, что расширенное воспроизводство начинается лишь вместе с капитализмом. Ильин не заметил, что мы с простым воспроизводством, которое он считает законом для всех докапиталистических способов производства, до настоящего времени не пошли бы дальше палеолитических орудий.
247
«Die Neue Zeit» XX. Jahrg. 11, Krisentheorien, стр. 116. Если К. Каутский путем продолжения тугановских схем расширенного воспроизводства доказывает цифрами, что потребление непременно должно расти и притом «точно в таком же отношении, как стоимость средств производства», то здесь надо сделать двоякого рода замечание. Во-первых, Каутский, как и Маркс в своей схеме, не принимает здесь во внимание прогресса производительности труда, вследствие чего потребление кажется относительно больше, чем в действительности. Во-вторых, рост потребления, на который указывает здесь Каутский, сам является результатом расширенного воспроизводства, а не его основой и целью он вытекает главным образом из возрастающего переменного капитала и из возрастающего применения новых рабочих. Но содержание этих рабочих так же мало, как возрастающее личное потребление класса капиталистов, может быть признано целью и задачей расширения воспроизводства. Ссылка Каутского таким образом несомненно опровергает причуды Тугана, именно его затею конструировать расширенное воспроизводство при абсолютном сокращении потребления, но он не вдается однако в рассмотрение основного вопроса об отношении производства к потреблению с точки зрения процесса воспроизводства. В другом месте той же статьи мы, правда, читаем: «Капиталисты и эксплоатируемые ими рабочие — первые благодаря росту своего богатства, вторые благодаря своему постоянному численному росту, который хотя происходит далеко не в таких размерах, в каких происходит накопление капитала и рост производительности труда, — создают рынок, правда, все более и более расширяющийся, но далеко недостаточный для поглощения всех созданных крупной промышленностью средств потребления. Промышленному капиталу приходится искать внешний рынок за пределами своей страны в тех отраслях производства и в тех государствах, которые еще не доразвились до капиталистического способа производства. Он находит этот рынок и старается расширить его все больше и больше, но это удается лишь отчасти, ибо этот внешний рынок далеко не обладает той эластичностью и способностью к расширению, какою отличается капиталистический процесс производства. Как только крупная промышленность становится господствующей в капиталистическом обществе, — в Англии например это имело место уже в первой четверти XIX столетия, — она получает возможность делать такие крупные скачки по пути своего развития, что всякое расширение рынка через очень короткий промежуток времени оставляется ею далеко позади себя. Таким образом всякая эпоха процветания, которою сопровождается всякое значительное расширение рынка, уже заранее осуждена на недолговечность, и кризис является ее естественным завершением. Вот в кратких чертах обоснованная Марксом и признанная „ортодоксальными“ марксистами теория кризисов». (L. с., стр. 80, — русск. пер. М. Мотобера в издании «Образование», стр. 37–38). Каутский не занимается тем, чтобы привести понимание реализации совокупного продукта в соответствие с марксовой схемой расширенного воспроизводства: он этого не делает вероятно потому, что он, как показывает цитата, рассматривает проблему исключительно под углом зрения кризисов, т. е. с точки зрения общественного продукта как безразличной товарной массы во всей ее совокупности, а не под углом зрения его распределения в процессе производства.
