повезло.
– Отправляйтесь домой, – сказал врач, – пока больше ничего сказать не могу. Сейчас ее нельзя беспокоить. Завтра, может быть. Позвоните утром.
Ник вел машину по слабо освещенным, почти призрачным улицам Джорджтауна.
«Домой», – подумала Валери.
События прошедшей ночи казались Нику более ясными теперь, когда он сидел на кровати, а Валери принимала душ, чем тогда, в госпитале. Там он был слишком поглощен случившимся, чтобы думать о деталях.
«Ее машина, – размышлял он, – «тестаросса». Сибилла всегда стремилась подчеркнуть свое богатство. Ей, видимо, не приходило в голову, что идти на такое дело и использовать уникальную иномарку – это все равно, что выйти на улицу с табличкой «Я – убийца» на груди.
– Пап, ты встал? – раздался из-за двери звонкий голос выспавшегося Чеда.
– Сейчас, – проговорил Ник, натягивая халат и открывая дверь.
Чед посмотрел мимо него на смятую кровать, на брюки и рубашку Валери, лежавшие на стуле, затем на Ника.
– Я не слышал, как вы вернулись.
– Мы приехали очень поздно. Прошлой ночью произошли серьезные события. Мы хотим поговорить с тобой. Через пятнадцать минут мы спустимся вниз к завтраку. Подожди нас, не уходи никуда.
– Конечно. Похоже, какие-то неприятности?
– Мы все обсудим через несколько минут.
– Надеюсь, это не касается вас с Валери, да? То есть с вами все в порядке?
– У нас все хорошо. Все чудесно. Мы расскажем тебе и об этом.
Чед бросил еще один взгляд на кровать.
– Думаю, «об этом» я уже знаю.
Он ухмыльнулся.
– Великолепно, до встречи внизу.
Ник посмотрел, как он прыжками спускался по лестнице, полный жизни и ожидания нового дня, расстилавшегося перед ним, так что даже перспектива грядущих неприятностей не могла затормозить его движения. Сердце Ника екнуло. Что он ему скажет?
– Ты можешь мне помочь, – сказал Ник, обращаясь к Валери, когда она вышла из ванной комнаты с полотенцем, обернутым вокруг головы наподобие тюрбана. – Боже мой, как ты прекрасна! Как мог я думать о ком-то еще, кроме тебя!
– Ты думаешь о своем сыне, – улыбаясь, сказала она, расставляя приоритеты по местам. – В чем ты рассчитываешь на мою помощь?
– Надо поговорить с Чедом, – он смотрел, как она доставала вещи из чемодана. – Мне хотелось бы сделать это вместе с тобой.
Валери остановилась. Медленно покачала головой.
– Не думаю, чтобы ты действительно хотел этого. Мне кажется, тебе лучше поговорить с ним с глазу на глаз. Я ничем не смогу помочь, Ник. Я не могу подсказать Чеду, как ему относиться к своей матери. И не могу подсказать и тебе, как говорить с ним о ней. Что бы я ни сказала – все будет неуместным.
– Ты никогда не говоришь не к месту. Однако, может быть, сейчас ты права: мы должны решить с ним все сами, между собой. Ты очень мудрая леди.
Он обнял ее, крепко прижав ее холодное после душа тело к своему теплому.
– Быстро сполоснусь и спущусь вниз. Подождешь меня здесь?
– Нет. Поднимусь наверх, посмотрю, как там мама. Спущусь вниз позже.
Через десять минут Ник вошел на кухню один, без Валери. Лицо Чеда померкло.
– Где Валери?
– Скоро будет. Доброе утро, Елена, – поздоровался Ник.
Елена закончила отжимать апельсины и протянула ему стакан сока. Ник сел рядом с Чедом на подушечку, лежавшую на банкетке около стола.
– Ее мать сегодня ночевала у нас на третьем этаже. Валери решила побыть немного с ней, чтобы она не чувствовала себя неловко, а затем спустится вниз позавтракать с нами.
– Ее мать? Что она у нас делает?
– Этой ночью у них в доме случилось несчастье. Я был у них в гостях, – Ник отсутствующим взглядом посмотрел, как Елена поставила перед ними тарелку с оладьями и термос с кофе.
Наложив блинов в тарелку Чеду, она сказала:
– Я на кухне, буду нужна – позовите.
– Какое несчастье? – спросил Чед, когда она вышла.
– Я тебе расскажу, но давай начнем с другого.
– С чего? – спросил Чед.
– С Грейсвилля, – медленно начал Ник. Он заметил, как напрягся Чед, на мгновение застыл, затем продолжал жевать. Однако Ник знал, что он внимательно ловил каждое слово. – Ты, конечно, смотрел последние репортажи о телепроповедниках и знаешь, что происходит. Появились доказательства, что фонд «Час Милосердия», строящий Грейсвилль, замешан в некоторых махинациях, возможно, и в других, более тяжких преступлениях. Мы не знаем…
– Это касается мамы?
– Мы не знаем точно. Полагаем, что да.
– Она не занимается такими делами, как Беккеры – помнишь, показывали по телевизору… знаешь, у Тамми Беккер была псарня с кондиционерами, а ее туалет размером с мою комнату, может, больше, и тот огромный канделябр… У мамы нет ничего подобного.
– Конечно, нет. Не знаю, на что она тратит деньги, но похоже, появились доказательства, что она и еще несколько человек с помощью уловки извлекали из строительства Грейсвилля через Фонд деньги для собственных нужд. Это все, что мне известно сейчас. Скоро этим делом займется куча народу, и чем больше они будут узнавать, тем больше будет сообщений в газетах и на телевидении. Ты отлично знаешь, как все происходит. Когда такое случается, никто не сможет спрятаться. Не сможет и Сибилла, не сможешь и ты. Тебе следует знать, будет нелегко.
Чед подцепил вилкой последний кусок блина и вытер ИМ тарелку, на которой оставались остатки сиропа.
– Это и произошло нынешней ночью? Этой ночью ты узнал обо всем?
– Нет, там случилось другое.
– Ты будешь блины?
Ник улыбнулся и пододвинул Чеду свою тарелку.
– Я не голоден. Пусть лучше они помогут наполнить твое бездонное пузо. Послушай, Чед, эта история началась давно. Примерно полтора года назад Сибилла хотела помешать одному человеку вылететь на совещание в Вашингтон. Он собирался срочно лететь, а она нашла человека, который налил воды в бензобаки его самолета. Но не с целью причинить ему вред, а только для того, чтобы просто задержать его вылет. Ему пришлось бы звать механика для осмотра самолета, сливать и снова заливать горючее. Это заняло бы много времени. Но случилась беда. Пилот не произвел обязательного предполетного осмотра самолета и, разумеется, не обнаружил воду. Через некоторое время после взлета самолет разбился, а пилот погиб.
– Да, – сказал Чед.
Ник видел, что мальчик весь сжался, предчувствуя, что сейчас будет главный удар.
– Погибший был мужем Валери – Карл Стерлинг. Как раз вчера Боб Таргус, человек, который налил воду в бензобаки, наконец решил признаться в этом и приехал к Валери. Сибилла узнала об этом и захотела остановить его, как когда-то хотела остановить Карла.
Чед сидел неподвижно, опустив голову и напряженно глядя в тарелку.
