— Хорошо, но я не буду ничего рассказывать.
— Я сам все расскажу. — сказал Рраиру. — И пусть все узнают, что в том, что ты сделал, моя вина. Прости меня, Ллари. Я совершил самую большую ошибку в своей жизни, когда разлучил вас.
Суд не был длинным. Мирранела не успела совешить что-либо, когда была на свободе. В основном суд проходил над участниками нападения на тюрьму.
Когда дело дошло до защиты, Рраиру рассказал о том, что произошло с Ллари в детстве, а затем объявил себя виновным в том что произошло.
— Суд примет ваши доводы, если будут предъявлены доказательства. Вы нашли ту, с кем связан Ллари?
— Нет. — ответил Рраиру. — Я не смог этого сделать. Ирриа не работает там, где я ее искал.
— Значит никаких доказательств нет. Кто нибудь может подтвердить этот рассказ?
— Я. — произнесла Ирриа, выходя из зала.
— Вы? — удивился судья. — Вы командир «Фантома», та, которая задержала всех?
— Да. — твердо сказала Ирриа. — Только одно уточнение. Я — бывший командир «Фантома». Я ушла из отряда и из полиции. Я подтверждаю весь рассказ Рраиру. Ллари действительно связан с Ирриа, той самой, которая прилетела с Сигмы.
Раздалось завывание от удивления, потому что Рраиру даже не упоминал о Космическом Агенстве в своем рассказе.
— Вы искали Ирриа? — спросила она у Рраиру.
— Посмотрите на меня. Я — Ирриа. Я узнала Ллари еще в горах. Тогда я выполняла свою работу и сумела удержать себя от неправильных действий. Этому помогло и то, что Ллари не узнал меня. Сейчас я свободна. Я ушла с работы. И сделала это ради тебя, Ллари. — Ирриа смотрела на него и казалось, еще немного, и в ней все взорвется.
Ллари стоял на месте и не двигался. В какой-то момент Ирриа ощутила его и ответила. Он взвыл и бросился вперед, забыв о том, что перед ним решетка. От удара о металлические прутья Ллари потерял сознание, а Ирриа подошла к решетке и опустилась у того места, куда он упал.
Известно, что связанные рамиры, которых разлучили, способны на совершение безумных поступков. Они могут броситься в огонь, пытаться делать что-то, что им не по силам. Они могут совершать преступления, считая, что это приведет к встрече. Ллари был одним из таких рамиров. Он был связан с Ирриа и его действия в этом состоянии расценивались подобно действиям сумасшедшего. Прыжок на решетку был всего лишь маленьким подтверждением этого помешательства.
Связанных рамиров нельзя разлучать. Это записано в законе Реала и те, кто нарушил его, преследуются, как уголовные преступники. По отношению к Рраиру этот закон мог быть применен, но только частично. Это был особый случай, когда он разлучил своих родственников, считая что связи в действительности не было.
Закон гласит, что ничто не может быть причиной разлуки, в том числе и тюремное заключение. В этом случае, обоим рамирам дается срок и он зависит от того, какова степень участия партнера по связи. Если он невиновен, то срок может быть уменьшен до двух раз.
По закону все дела, к которым имеет отношение разорванная связь, должны рассматриваться особой комиссией.
Состояние разорванной связи приравнивается с состоянию, близкому к невменяемости.
Дело Ллари было передано в комиссию по связям. Его отделили от всей группы преступников и отправили в особое отделение.
Ирриа оставалась с ним все это время. Никто не имел права отлучить ее от него. А Ллари, как только пришел в себя после удара, неотрывно следил за ней и молчал. Он знал теперь только одно. Что он никогда больше не останется без Ирриа.
Они остались вдвоем. Ирриа легла рядом с ним. Теперь их не отделяла решетка и Ллари был спокоен. Он еще не понимал, какие перемены наступали в его жизни. Они не говорили ничего, и лишь ощущение связи запоняло их сознания.
Ирриа проснулась на следующее утро. Ллари лежал рядом и перебирал своими когтями ее шерсть на спине. Ощущение связи исчезло. Но она не пропала. Просто физическое состояние рамиров требовало не непрерывно связи, а временной. Промежутки могли составлять несколько дней. В это время изменялись чувства рамиров. Они становились более спокойными и уравновешенными. Именно это и ощущали Ллари и Ирриа.
— У меня такое чувство, что мы снова в школе, а все, что было до этого, лишь кошмарный сон. — произнес Ллари, когда Ирриа проснулась и открыла глаза.
— А мне кажется сном то, что происходит сейчас. — ответила Ирриа. — И я боюсь, что проснусь, и тебя не будет рядом.
Их чувства вырвались наружу и мгновение спустя они забыв обо всем сцепились в один клубок и играя покатились по полу. Ничто не могло их разлучить.
Джесси не ощущала подобного чувства радости и эйфории много лет. Она наслаждалась своими чувствами и была готова сделать для Ллари все что угодно.
— Отец рассказывал, что ты спасла из реки малыша, который упал в воду, Что ты выплыла с ним.
— Да, Ллари. Я искала тебя. Но я не смогла найти никаких следов и в тот момент оказалась у реки, там же, где мы были с тобой. Но спасла его не я, а Джесси. Я погибла бы, если бы не Джесси.
— Джесси? Кто это?
— Джесси — это я.
— Как это? Ты Ирриа.
— Я Ирриа и я Джесси.
— Так тебя звали люди?
— Да, но это еще не все. Ирриа не было в тот момент, когда Ррига прилетела к Сигме. Я была Джесси. Не просто Джесси. Я не была рамиром.
— Как не была? — удивился Ллари.
— Мы были знакомы с тобой очень недолго, и я не могла тебе рассказать все. Я Джесси и я Ирриа. Но Джесси — это человек, а Ирриа — рамир.
— Ты, наверно, бредишь в своем сне. — прорычал Ллари, толкая Ирриа лапой.
— Может быть и так, Ллари. — ответила Ирриа. Она не хотела рассказывать сразу все и остановилась на том, что сказала.
Они снова начали игру и расшумелись до того, что появился охранник, который напомнил Ирриа и Ллари, что они вовсе не на свободе.
Комиссия рассмотрела дело Ллари. Она признала в действиях Ллари смысл, который им дал Рраиру и учитывая эти обстоятельства вынесла приговор.
–.. двенадцать лет особого содержания. — произнес председатель комиссии. — В связи с невиновностью Ирриа, срок разделяется на двоих и составляет шесть лет. Комиссия учитывает особое положение Ирриа, ее заслуги перед Реалом. В связи с этим срок разделяется на две части. Три года особого содержания и три года условно. Приговор окончателен и может быть обжалован в течение двух месяцев.
Никакого обжалования не было нужно. Ирриа и Ллари были счастливы тем, что будут находиться вместе, и им было все равно, где быть. На свободе или в тюрьме.
Их отправили в колонию. То, что для многих могло показаться кошмаром, для Ирриа и Ллари было словно раем. Они не замечали, где находились в течение нескольких месяцев. Ирриа рассказывала о себе. О том, что она делала без Ллари, а он рассказывал о себе.
Затем рассказы перешли на время до знакомства и Ирриа рассказала много такого, чему Ллари просто не верил. Не верил, считая это совершенно невероятным. Но он был готов слушать Ирриа, что бы она ни рассказывала, и ее истории о превращениях, полетах в космос, военных действиях между двумя планетами, вопринимал как рассказы о ком-то другом. О Джесси, которая если и была как-то связана с Ирриа, то вовсе не так, как она это говорила.
Время шло совершенно незаметно. К Ирриа и Ллари приезжали Марри, Ррига и Ран, Рраиру. С Марри
