? Вас спросили о вашем имени. И нас всех интересует, каким образом вы стали Ханом Ракидом?
? Это произошло не по моей воле. ? Ответил Хан. ? Хном меня назвала мать, а Ракид ? фамилия моего отца. У меня не было выбора.
? Однако, среди наших профессоров не нашлось ни одного, кто помнил бы студента с таким именем.
? Спросите Тансего. Он помнит. Я так понял, что уже потерял работу. ? Произнес Хан. ? Мне жаль. ? Он оставил все, покинул аудиторию и ушел домой. В небольшую квартирку, что сдавалась на гроши для студентов. Впрочем, хозяйке было без разницы, студент или лаборант. Главное, что бы платил.
Следующий день начался со странного события. В квартиру позвонили. Хан открыл дверь, но никого рядом не оказалось. Лишь конверт лежал у порога, и он поднял его. Ракид решил, что это от Ирринга, но почерк оказался другим.
'Я прошу вас вернуться на работу. Понимаю, вы обижены за вчерашнее, но в науке обида ? самое последнее дело. Профессор Хоршер.'
Хан вздохнул и начал собираться. Вскоре он уже шел по дорожке к зданию лабораторного корпуса.
? Здравствуйте, профессор Ракид. ? Послышался голос. Хан поднял взгляд и затормозил, хлопая глазами. Перед ним стояла Татьяна.
? Вы сказали профессор? ? Удивленно спросил он.
? Да. Ученый Совет принял это вчера. Вы зря убежали.
? А вы откуда знаете?
Она усмехнулась.
? Я была там. Только вы меня не замечали. Не знаю, куда вы смотрели.
? Извините. Просто...
? Я понимаю. Идемте.
? К-куда?
? Меня послали за вами. ? Сказала она. ? А я смотрю, вы уже идете.
Хан не стал отвечать. Через несколько минут он уже стоял перед группой профессоров, которые поздравляли Хана. Затем один из них вручил ему документ...
Ракид оказался в полной растерянности. Больше всего его поражало то, с какой скоростью все происходило. Даже не то, что его приняли, а то, что его приняли после одного доклада, да еще и после спора с Векслером.
Впрочем, уже через пару часов он понял все. Вся ситуация была в том, что в университете существовало две группы ученых. Одна, состоявшая в основном из молодых, и старая, в которой находились и Векслер и Тансего, и многие другие.
Группы фактически конкурировали друг с другом, и Ученый Совет часто становился попросту ареной для борьбы между ними.
Хоршер находился где-то на границе между группами, более симпатизировал молодым, но уважения к старшим не терял. Таких было не мало, и часто именно голоса середины решали все дела на Совете, если старики и молодые были в оппозиции друг к другу.
Так вышло и с решением о присвоении Хану Ракиду звания профессора. Он получил его фактически из-за политической игры среди ученых.
Хан попытался встретиться с Векслером, но тот отказался и не принял новоиспеченного профессора. Лишь краткий указ проректора гласил о выделении лаборатории и минимально гарантированного обеспечения. Векслер выполнил лишь формальные обязательства, накладываемые уставом университета.
Ракид получил небольшую комнату, которую лабораторией то назвать было нельзя. В комнате не было даже окна и только одна лампочка висела под потолком. Она и натолкнула Хана на мысль о новой теме, которую ему следовало изучить.
Электричество. Двадцать лет назад оно лишь зарождалось, а теперь лампочки были нормой. Электрическая сеть проводилась в самые разные места, даже в обычные дома. Впрочем, в квартире Хана его еще не было. Видимо, от того, что старая хозяйка жила по старинке.
Несколько недель прошли в библиотеке в изучении опытов. Среди старых и не очень профессоров уже ходили байки, что Хан Ракид штудирует учебники, пытаясь получить те знания, что должны быть у профессора.
Через месяц Хан Ракид был вызван к проректору, но вместо Векслера его встретил профессор Торрис. Тот самый Торрис, которому в студенческие годы Хан помогал решать задачи. Ракид едва сдержался, что бы не улыбаться, когда Торрис говорил от имени Векслера о том, что профессору Ракиду стоит начать практические занятия, а не сидеть в библиотеке. Как минимум, Ракид должен был представить план тех экспериментов, что желал бы провести.
? Надеюсь, у вас есть план, господин Хан Ракид? ? Спросил Торрис.
? У меня он будет.
? Когда?
? Ровно через сорок дней со дня получения лаборатории. ? Ответил Хан, взглнув в глаза Торриса.
? Сорок дней? А сколько прошло?
? Меньше сорока. ? Ответил Хан.
Торрис взглянул на бумаги, лежавшие перед ним и некоторое время молчал.
? Хорошо. Надеюсь, в назначенный срок все будет готово, и вы представите план. Вы свободны.
? У меня есть один вопрос. Что с Векслером? Почему его нет здесь?
? Он не желает с вами встречаться.
? Надеюсь, что это именно так. ? Произнес Хан, подымаясь.
? Что значит надеетесь? ? Спросил Торрис.
? Логика ваша наука. Не разберетесь, спросите у Векслера, может, он и решит эту задачку. ? Ответил Хан. ? До встречи, господин Торрис.
Хан покинул кабинет. Он едва не смеялся. Впрочем, смешного было мало. Ему еще предстояло доказать, что он достоин звания профессора в это новое время.
Наступил тот самый срок. Хан уже имел все что нужно. И план экспериментов, в которых предполагалось изучение электрической поляризации веществ.
На этот раз его план принимал сам Векслер. Он сидел молча, читал бумаги, затем просто подписал.
? Вы можете быть свободны. ? Сказал он.
? Я хотел бы с вами поговорить, господин Векслер. ? Произнес Хан.
? О чем?
? О том, что не дело вмешивать личные обиды в научную работу. О том, что очень некрасиво обвинять человека черт знает в чем только на основании его имени. Вы можете думать что угодно, но я не считаю, что Хан Ракид был связан с заговорщиками.
? Вы в своем уме? Какие еще заговорщики?
? Убийцы Императора. Или вы не знаете, что Хан Ракид был увезен в Черной Карете?
? Хан Ракид пропал без вести, а не!...
? Святая наивность. ? Произнес Хан. ? Прошу прощения, господин Векслер. И прошу вас не смешивать науку с политикой.
? До сих пор никакой науки от вас не было. Кроме политики. А ваш доклад больше чем на докторскую не тянул, да и ту с натяжкой.
? В этом абсолютно с вами согласен. Спросите Хоршера. Я всего лишь делал подборку материалов по теме по его просьбе.
? Вы все сказали?
