долой!», «Чтоб я тебя не видела!». Ребенок на своем марсианском языке понимает как «Сгинь! Умри!».
Предписания могут быть и из позитивного Ребенка — «Живи, радуйся, наслаждайся! Давай делать это вместе». Итак, предписания — это скрытые транзакции, они имеют два уровня — внешний, видимый, исходящий как будто бы от Родителя, и скрытый, истинный, он исходит от фрустрированого Ребенка матери или отца.
Супруги Гулдинги определили 12 приказаний. Уильям Корнэл считает, что приказаний бесконечное множество и их можно распределить по 12 группам. Психотерапевт поощряет клиента к самостоятельному описанию родительских предписаний, работа осуществляется через озвучивание клиентом своих чувств, так как многие послания довербальные. Но если в детстве клиент не мог воспроизвести и проанализировать свои чувства и ощущения, то, пользуясь своими взрослыми ресурсами, он в состоянии это сделать «здесь и сейчас». Клиент может описать свои ощущения, чувства вербально, анализируя воспоминания, вспоминая реальные события или свои чувства, после психотерапевтических регрессивных сеансов и трансов.
* О драйверах см. со стр. 290.
«Не будь» (Сгинь, Умри)
Варианты посланий: «Не будь», то есть не будь там, где есть я. «Не живи» — либо как послание «Лучше бы ты умер» либо не проявляй себя как живой, активный — «Не живи сейчас». «Не существуй» — «Лучше бы ты вообще не родился».
Это группа смертельных предписаний. Если человек имеет такое предписание, то терапевт находится в трудной ситуации. С одной стороны, выполнение приказания — смертельно, с другой стороны, его невыполнение требует значительных физических и психических сил, энергии. Например, Полина родилась слабой, и ее выхаживали. Мать испытывала чувство вины за то, что ребенок болен. В первые же месяцы жизни Полины мать бросает работу и занимается ребенком. Муж уходит из семьи. На уроки в первый класс мать носит Полину в одеяле. К подростковому возрасту девочка окрепла, занялась спортом. Успешно окончила институт. Мать не вернулась к прежней работе, не смогла адаптироваться, занималась неквалифицированным трудом, хотя имела высшее образование. Со временем мать все чаще озвучивала свои чувства: «Если бы не ты, то я бы сделала карьеру, муж не ушел бы. Ну, умерла бы, я здоровая женщина, родила бы других, здоровых детей». Скрытое послание матери — «лучше бы ты умерла». И Полина активно отрабатывает грех своего существования — она занимается только матерью.
У Полины нет семьи, детей, интересной работы, друзей, любимого мужчины. У нее есть только престарелая мать, которая давно не только не работает, но и ничего не делает по дому. Она «болеет». Врачи в поликлинике не находят у 50-летней женщины никаких болезней и ставят какие-то пустяковые диагнозы… «Ты к психотерапевту? Лучше бы на эти деньги купила бы маме новое лекарство», — говорит мать дочери, которая решила начать психотерапию. Полина теперь худая, изможденная женщина, безразличная, не живая.
К этой группе можно отнести послания, переданные родителями, которые не хотели иметь детей, или беременность была нежелательной, или мать умерла в родах. «Все из-за тебя, лучше бы умер ты». В анализе существует сценарий «Порванная мать». Предписания ребенку звучат так: «Ты меня всю порвал, когда рождался», «После родов я так и не смогла восстановиться, стать прежней». Если родители повторяют это послание часто, то появляется семейный миф рождения, в который ребенок начинает верить и принимает детские решения — например, «Я всем приношу беду!», «Если бы я не родился, всем было бы лучше».
Люди с такими предписаниями очень страдают в связи с тем, что самые близкие люди — мать, отец, родственники, говорят о бесполезности, бессмысленности или вреде его существования и демонстрируют отчужденность, холодность. Такой человек имеет разрешение от самых близких на свою смерть. Если же он живет, то старается всеми силами оправдать свое существование. И, в первую очередь, перед родителями, родственниками.
По-видимому, это группа самая разнообразная, в том числе и по силе воздействия, поэтому необходимо здесь различать подгруппы и уточнять их с клиентами.
«Не делай»
Различают подгруппы: «не делай чего-то конкретного» и запрет на способность делать что-либо вообще — «Не будь самостоятельным».
Чаще всего это послание передается родителями, которые сами боятся что-либо делать, проявлять активность. Такие родители могут быть социально пассивными, безвольными, неуверенными. Или сверхопекающими, демонстрирующими гиперпротекцию, гиперопеку — «не ходи туда, не катайся, не лазай, не плавай» и т.д. «Я буду волноваться» или «Мир ужасен, в нем так много дурного». Это предписание характерно для родителей, которые имеют опыт потери ребенка. Взрослея, такой ребенок будет иметь трудности в принятии решений. Он будет осторожен. Его стратегиями будут — «лучше подождать», «все само собой образуется», «береженого бог бережет», «семь раз отмерь, один отрежь».
Для современного постсоветского человека это по-прежнему очень распространенное предписание — «Все авось, само решится!».
«Не расти»
Контекст послания — оставайся маленьким, не будь взрослым.
Обычно такое предписание невербально передается матерью младшему ребенку. Распространено в семьях, где ценность женщины определяется только ролью матери. У матери существует страх, что дети будут расти, и ее значимость в семье будет уменьшаться. Если у женщины неудача в личной жизни, и все эмоции, чувства она получает только от ребенка. Если материнство — единственная социально значимая роль женщины, и она не умеет заниматься собой или своей карьерой. Нерешенные личные проблемы мать передает своему ребенку в виде скрытого послания не взрослеть, чтобы не менять ничего.
Также это предписание может передаваться от отца к дочери. «Не взрослей, а то я не буду любить тебя». Очень часто в практике можно услышать: «У нас с отцом были теплые отношения только до подросткового возраста, потом его как подменили». Когда дочь становится девушкой, такие отцы очень болезненно реагируют на просыпающуюся в дочери сексуальность, женственность. Жесткие ограничения — не пользоваться косметикой, не носить сексуальную одежду, не задерживаться, не ходить на свидания. Отец может даже прекратить любые физические поглаживания. Он боится собственных чувств по отношению к взрослеющей дочери, и это его пугает настолько, что он становится еще больше критичен, требователен и жесток по отношению к ней.
Например, Вероника — симпатичная женщина 40 лет. Она хороший специалист, ее ценят на работе коллеги. Она живет одна, никогда не была замужем, детей нет. Ее мать певица. Отец патологически ревновал мать. На сцене ее роль — роковая женщина. После спектакля из служебной проходной выскакивала серая мышка, обязательно в платке, которую ждал муж. Поклонникам в голову не приходило, что это одна и та же женщина. Вероникой с детских лет занимался больше отец. «Лучше бы ты оставалась маленькой куколкой», — говорил он. Когда у нее пошли первые месячные, отец-трезвенник напился с горя.
