Семенычем буквально после пары сезонов в “Динамо”. По отчеству обращались к Мальцеву, хотя вначале величали его Малец. Про Рагулина вообще говорить нечего: авторитет и в сборной, и в ЦСКА у него был неимоверный».
Уроженец Воскресенска, перешедший играть в ЦСКА, Александр Рагулин является обладателем рекордной в истории хоккея коллекции медалей чемпионатов мира, Европы, Олимпийских игр. Их у Рагулина было 27. Он единственный в мировой истории десятикратный чемпион мира по хоккею.
Александра Рагулина называли самым надежным защитником мирового любительского хоккея и «богатырем земли русской». Не только из-за двух метров исполинского роста и ста с лишним килограммов веса. От него, несмотря на грозные габариты, исходила аура доброты. Он был самым надежным редутом обороны для остающихся за спиной вратарей. Получив удар от соперника исподтишка, Рагулин не гонялся за ним по площадке, норовя отомстить любой ценой, не бил наотмашь, не ставил подножки. А так зажимал его в своих объятиях – по-доброму, по-рагулински, что грубияну становилось неповадно нападать на русского богатыря.
При всех его устрашающих для противника габаритах Рагулин обладал высокой скоростью, великолепным щелчком (в одном из союзных чемпионатов за сезон наколотил в ворота соперников 35 шайб – немыслимый показатель по нынешним временам!). Однако главным у Александра Рагулина, одного из трех братьев-близнецов из Воскресенска, было умение видеть площадку и стремительно принимать решение в самой сложной игровой ситуации. Мощь советского защитника настолько впечатляла иностранцев, что во время одного из чемпионатов мира финская газета «Аамулехти» приписала Рагулину 202 килограмма живого веса при 192 сантиметрах роста!
Русская школа хоккейной защиты славится умением начать тонкую комбинацию, отдать точный первый пас. У истоков этой школы стоял именно Александр Рагулин. В молодости он отличался богатырским здоровьем. Молодым хоккеистам советовали ни в коем случае не состязаться с Александром Павловичем в искусстве употребления спиртных напитков – перепить его было невозможно. «“Губит вас то, что вы начинаете с пива и заканчиваете пивом”, – поднимая бокал с пенным напитком и улыбаясь, напутствовал меня, молодого тогда хоккеиста, Палыч», – признавался автору этих строк один из выдающихся советских игроков.
Статный, высокий, красивый Александр Рагулин пользовался особой популярностью у женщин, приходивших на хоккей. Однажды югославская журналистка, освещавшая один из чемпионатов мира, призналась своему советскому коллеге Владимиру Дворцову, что когда на льду играет сборная СССР, она откладывает все дела и идет смотреть на Рагулина. Дворцов вспоминал, что после чемпионата мира в Любляне в 1966 году перед заключительным приемом для спортсменов, устроенным организаторами, его подкараулил незнакомый мужчина. «Извините, я вижу, что вы – советский журналист и знакомый мистера Рагулина, – сказал незнакомец, показывая в сторону дорогого лимузина. – Видите, в том “кадиллаке” находится моя госпожа из США, она – очень богатая женщина даже по американским меркам. Она без ума от мистера Рагулина и очень хотела бы провести сегодняшний вечер с ним. Она готова заплатить за весь сегодняшний прием для участников чемпионата, только чтобы попасть туда и познакомиться с богатырем из России».
Увы, очень богатую американку не пустили на прием для хоккеистов в социалистической Любляне, и Александр Рагулин, к слову, признанный лучшим защитником того чемпионата мира, праздновал успех как обычно. В компании с верными и надежными товарищами по сборной СССР. И ничуть от этого не расстроился. Популярность Рагулина в 1960-е годы была такой, что отдельные горе-болельщики, зная о том, что у него есть два родных брата, пытались выдать себя за его близких родственников. Однажды к директору одного из известных московских мебельных магазинов в кабинет вломился здоровый мужик, который, очень приветливо поздоровавшись, представился Васей, родным братом Александра Рагулина и попросил отпустить ему без очереди модный мебельный гарнитур (тогда народ записывался в очередь, чтобы через несколько лет или месяцев купить импортную вещь). Однако директор магазина не просто болел за ЦСКА, но был лично знаком с Рагулиным и его братьями Михаилом и Анатолием. Директор улыбнулся и набрал номер телефона армейской базы, попросив Александра Рагулина. А когда защитник взял трубку, сказал ему: «Тут пришел ваш четвертый брат Вася и требует отпустить ему без очереди модный чехословацкий гарнитур. Мы были бы рады, Александр Иванович, но уж больно он у вас шумный…» Когда директор произносил последние слова, незадачливый болельщик уже галопом мчался из магазина.
«В начале 2000-х годов, когда ветераны московского “Динамо” находились в поездке в Швеции, мы увиделись с Александром Павловичем Рагулиным, приглашенным на турнир в качестве почетного гостя, – вспоминает бывший президент ХК «Динамо» Сергей Сидоровский. – Улучив момент, поговорил с одним из кумиров своей юности на трибуне и задал ему один вопрос: “Вам довелось выступать бок о бок с такими величайшими мастерами, кого из советских игроков, с кем вы поиграли в 1960–1970-е годы, вы считаете лучшим?” Рагулин, не долго думая, отвечает: “Сережа! Ну, чего говорить? Саша Мальцев”. Вы представляете, как это много значит, если великий армеец, игравший столько лет рядом с Альметовым, Александровым, Викуловым, Фирсовым, Харламовым, целой россыпью звезд, называет лучшим Мальцева!»
В последние годы жизни здоровье часто подводило великого игрока. Стойкий и несокрушимый на льду защитник перенес четыре инфаркта и умер в госпитале имени Бурденко в ноябре 2004 года…
Друга Мальцева по «Динамо», его ровесника Валерия Васильева, за былинную мощь и богатырскую стать за океаном называли «Хозяином тайги». Об уникальной мощи Валерия Васильева, выходца с берегов Волги, слагали легенды. В сборной, памятуя о его малой родине и зная о его «удалой силушке», Валерия Васильева называли «горьковским бурлаком». А друзья, в шутку, – «горьковской шпаной». Сам Васильев признавался, что его запросто могла бы «поглотить улица», если бы он не начал серьезно заниматься хоккеем.
Так же как и Виктор Коноваленко, он был выходцем из славного города Горького на Волге. «Если бы, наверное, не спорт и не занятия хоккеем, действительно быть бы Валере предводителем местных хулиганов, – шутит Сергей Мальцев. – Силища у него была неимоверная. А сам он был парень отчаянный. Я однажды видел, как он своим кулаком, без последствий для кулака, проломил внушительную доску, да так, что в ней оказалась дырка».
Анатолий Тарасов полагал, что на льду переиграть Васильева было практически невозможно. Валерию Васильеву, как и Александру Рагулину, совершенно не нужно было ввязываться в драки, силовые столкновения. Помню, что в конце 1970-х годов в народе была популярна шутка: «Шайба летит. Васильев стоит. Канадец лежит».
В мою память с детских лет четко врезалась картинка. Шайба проброшена к воротам Третьяка и предательски ползет возле борта. К ней катит «спокойный, как удав», Васильев и мчится готовый искромсать всех и вся канадец. Валерий Васильев прижимает шайбу к борту, внешне даже так лениво оборачивается назад и очень спокойно смотрит на канадца, который вдруг резко тормозит, предпочитая не входить в контакт с «Хозяином тайги».
Сергей Мальцев вспоминает, как, оказавшись в 17 лет в «Динамо», на одной из первых тренировок в 1972 году попытался посостязаться в мощи с Валерием Васильевым. «Решил я обойти его, пробравшись вдоль борта, крадусь с шайбой, пробросил ее вперед и думаю, сейчас от Васильева увильну, – улыбается Сергей Николаевич. – Ну, и махнул клюшкой ему по ребру, а сам локтями работаю. Васильев был попросту ошарашен. Смотрит на меня, как лев на зайца, ты чего, мол, пацан, делаешь? Меня держит даже не двумя руками, а одной перчаткой, рот открыт у него, и говорит так недоуменно: “Ты, куда, малой, полез?” А я не угомонился, еще раз толкнул его локтями. Вдруг он так прижал меня к борту, все по правилам, что кости хрустнули. У меня помутнело в глазах, я чуть не сполз на лед. Ребята покатились со смеху, а мне раз и навсегда стало понятно, что с “горьковским хулиганом” такие номера не прокатят».
«Когда меня просят коротко охарактеризовать Валеру Васильева, мне на ум приходит одно слово, зато какое – глыба. Во всем. В своей исполинской физической мощи, в своем поведении по отношению к себе и товарищам, в своей манере игры, в благородстве и мужестве. Мне кажется, он сам не знал предела своих возможностей, настолько они были безграничны. Но не меньше его внешней физической силы меня впечатляла его огромная внутренняя сила. Думаю, если бы Валера в свое время, как говорят у нас, соблюдал спортивный режим, то мог бы запросто, с его-то физическими данными играть и по сегодняшний
