телекомментатор Владимир Писаревский. – Как-то мы возвращались с одного выигранного сборной турнира в Чехословакии. Я купил четыре литых диска для машины, большой дефицит и диковинку по тем временам. Приехали в аэропорт для вылета в Москву, я поставил их возле ребят, а сам отошел на пару минут купить сувениров. Возвращаюсь, дисков нет. Ребята, все серьезные, говорят, что ничего не видели, выражают мне сочувствие. Меня начинает прошибать холодный пот. Ведь на этот дефицит ушли почти все командировочные. Потом выяснилось, Мальцев их спрятал, чтобы пошутить и скрасить томительное ожидание перед полетом».
Харламов «брал» и словами, и еще больше мимикой. «Улыбка Валерия Харламова была настолько обезоруживающей, что он становился своеобразным центром обаяния в любой компании, как солнышко, притягивая к себе взгляды. Я не то что не вспомню, но даже не могу представить, чтобы Валера произнес какие-то шутки с подвохом», – вспоминает Сергей Мальцев, который, будучи игроком «Динамо» в 1972–1975 годах, часто встречался в компании с братом и с великим хоккеистом ЦСКА.
Однажды в выходной братья Мальцевы вышли прогуляться на улицу, однако вернулись во двор своего дома на проспекте Мира не с той стороны, где их обычно ждал Харламов, а со стороны пожарной академии. У подъезда они увидели сначала «Москвич-412» – первую машину Валерия Харламова, затем самого хоккеиста со спины. Как обычно, он поджидал братьев у подъезда дома Мальцева. Соблюдая конспирацию, те приблизились к Валерию с тыла. Но не разыграли его, заметив повреждение бампера на машине Харламова. «Вот попал в небольшую аварию, пока к вам ехал», – немного грустно заметил Валерий Харламов, не подавленно и не отрешенно, как, наверное, бы сделал начинающий автолюбитель. Харламов произнес эту фразу так, будто ничего страшного и не случилось, и он только опоздал на киносеанс, но отнюдь не расстроен происходящим.
«Саша, ты же знаешь, мама сильно расстроится, увидев царапину на новом автомобиле… Можно машина у тебя во дворе постоит, пока я насчет ремонта договорюсь? – спросил у друга Харламов, выдержав паузу и добавив, светясь от улыбки: – А я скажу маме, что одолжил тебе свой “Москвич”, чтобы ты девушку на свидании по Москве покатал». – «Конечно, конечно, Валера, – хитро улыбнулся Мальцев. – С тебя бокал шампанского и мороженое».
«Кто бы спорил», – дружелюбно ответил Харламов, обнимая друга.
Два брата и Харламов поднялись на восьмой этаж в квартиру Мальцева. «Тут они, явно стараясь произвести впечатление на меня, начали такой надуманный спор, у кого из них круче грампластинки», – рассказывает Сергей Мальцев. В ту пору коллекции музыкальных записей иностранных исполнителей были запрещены к продаже в СССР и доставлялись в страну нелегально из-за границы. Спортсмены сборной, имея возможность колесить по свету, привозя пластинки на свой вкус, постепенно превращались в заядлых меломанов. Заметим, что стоимость западной пластинки могла доходить, а то и превышать в разы зарплату среднего советского служащего.
«С годами Валерий и Саша стали разбираться в современной музыке не хуже зарубежных меломанов. Валере, во многом, из-за его темперамента, нравилась взрывная, импульсивная музыка – “Роллинг Стоунз”, “Ху”. Саша предпочитал мелодичные композиции: как многие в сборной, обожал Тома Джонса, с удовольствием слушал “Битлз”, Сальваторе Адамо. И вот, когда мы в тот день поднялись в квартиру Саши, они сразу начали рассматривать пластинки, – вспоминает Сергей Мальцев. – Александр Николаевич достает с полки одну пластинку за другой, показывая своему другу. Валера делает вид, что ему неинтересно. Затем, расплываясь в улыбке, отвечает, что, дескать, такие банальные записи есть и у него. И вдруг Александр Николаевич с явным удовольствием достает свой припрятанный “джокер”, пластинку, которая только недавно появилась в его коллекции. Это была запись начинающего молодого исполнителя Адриано Челентано. И это в 1972 году, задолго до того, как он станет всенародным любимцем в СССР. Харламов разводит руками, дескать, сделал ты, Саша, меня. Признаю твою победу.
Этот эпизод лишний раз демонстрирует вкус Саши. Диск никому неизвестного итальянца, который станет любим миллионами советских зрителей даже не через месяцы, а через годы, Александр, осознав весь потенциал экспрессивного Челентано, приобрел одним из первых в СССР во время одного из чемпионатов мира».
После победного для Мальцева с Харламовым мирового первенства 1973 года, уже четвертого для них по счету, они поймали особое вдохновение и кураж. Перед тем как отправиться на юг к морю, решили удивить Москву, начавшую просыпаться от зимней спячки. Мальцев понимал, что с началом семейной жизни, а осенью ему предстояла свадьба с Сусанной, их встречи с Валерием уже не будут носить налета этакой «вольности». «Сашу так любили, что когда мы приезжали вечером после какой-нибудь игры, двери гастронома в его доме открывались по стуку Мальцева. Однажды мы постучали, заведующая впустила нас, предупредила, что у нее проверка: “Подождите пару минут в шкафу”. И заперла нас у себя в шкафу в кабинете. Пришлось нам там посидеть больше получаса. О нас “немного” забыли. Но потом заведующая торжественно открыла бутылку “пшика”», – признается Михаил Титов.
Весной 2010 года друг Мальцева Виктор Перетягин позвонил в цирк имени Юрия Никулина, чтобы пригласить на открытие нового ледового дворца в Кирово-Чепецке московских артистов цирка на льду. «Звоню директору этого коллектива Абрамовой Наталье Алексеевне, представляюсь директором ледового дворца в Кирово-Чепецке. На том конце провода молчание, видимо, она осмысливает информацию, – вспоминает Перетягин. – Уточняю: “Речь идет об открытии дворца имени Александра Мальцева, нашего земляка”. Слышу на другом конце провода – оживление, и Наталья Алексеевна задает всего лишь один уточняющий вопрос: “Кого-кого?” Я немножко смущен. “Мальцева, великого советского хоккеиста”. Сказал, что с детства знаком с ним и нахожусь в хороших отношениях. Разговорились, и она рассказывает поразительную историю. Оказывается, в начале 1970-х годов они с мужем, защитником сборной СССР по футболу Николаем Абрамовым, проживали в том самом доме, где жил Мальцев. Более того, в квартире на седьмом этаже, под его однушкой. “Так вы тоже у нас в доме бывали, гуляли там? Не слышали, случайно, как я в потолок стучала? – смеясь, спрашивает Наталья Алексеевна. – Не беспокойтесь, постараемся приехать в Кирово-Чепецк. А Александру Николаевичу передавайте большой привет”»…
Два гениальных хоккеиста дружили так крепко, что Валерий Харламов даже сына назвал Александром в честь Мальцева. «Знакомых у нас – тьма, а настоящих друзей, каким был Валера Харламов, почти не осталось», – однажды в 2000-е годы сказала жена Мальцева Сусанна.
Сергей Мальцев вспоминал, что уже перед самой свадьбой его брата, когда состоялась одна из последних встреч тогдашних холостяков, Александр Николаевич напутствовал его и Харламова: «Смотрите теперь, не хулиганьте в мое отсутствие». Сказал он эту фразу с нескрываемой улыбкой и добротой. Мальцев-младший и Харламов сделали вид, что прислушались.
После свадьбы, когда Александр Мальцев стал уделять внимания молодой жене больше, чем лучшему другу, Харламов загрустил, видимо, понимая, что число дружеских «вечеринок» и посиделок теперь заметно сократится. И вот однажды Валерий набрал телефон Сергея Мальцева, у которого в тот день также был выходной, и предложил ему прогуляться по Москве.
Договорились встретиться на Ленинградке, недалеко от дома, где жили родители Валерия Харламова. «Стою на месте, вижу, как ко мне приближается довольный Валера и улыбается своей знаменитой улыбкой. Ну, думаю, сейчас что-нибудь выкинет. Правда, все шутки или розыгрыши Харламова были добрыми и легкими. Он приобнял меня по-дружески и так заговорщицки произносит: “Ну что, Серега, скажу тебе, мой юный друг, что Малец – теперь отрезанный ломоть. Отныне мы с тобой вдвоем весело проводить время будем. Готовься”. Я помнится, сильно смутился и не знал, что ему ответить.
“Да расслабься ты, – сказал Валера после небольшой паузы, по-дружески приободряя меня. – А не прогуляться ли нам по Москве в этот прекрасный выходной денек?” – вспоминает Сергей Мальцев. – Предложение хоккейной звезды было мною с легкостью принято, хотя я сначала действительно напрягся».
Друзья направились к станции метро «Сокол» по пути в одну из кафешек, о чем-то непринужденно беседуя в этот теплый сентябрьский день 1973 года. И вдруг совершенно неожиданно возле самой станции метрополитена натолкнулись на идущего им навстречу Всеволода Михайловича Боброва, который в то время тренировал сборную СССР. «Я остолбенел, стою как вкопанный, увидел великого Боброва. Стушевался, смог его только поприветствовать, – продолжает Сергей Мальцев. – А Валерий, улыбаясь, вдруг решил переключить акцент на меня. “Всеволод Михайлович! Познакомьтесь, это будущий великий хоккеист, Сергей Мальцев, брат того самого великого Мальцева”, – едва сдерживая смех, сказал Харламов. Бобров,
