большой хоккей уже в прошлом. Ты начинаешь зарабатывать тем же тренером в лучшем случае раз в пять меньше, чем игрок. У кого-то не выдерживали жены, которые привыкли жить красиво. Все это давит на психологию игрока, – признается в разговоре со мной Борис Михайлов. – Теряются связи. Теряются люди, которые тебя обхаживали и за столом говорили тосты в твою честь, как же с тобой хорошо, какой ты великий талант. Теперь у них другие кумиры. Жизнь опять начинается с нуля. Тут ты и понимаешь, что на самом деле значит выражение о том, что когда человек в фаворе, то у него много друзей, а стоит ему уйти в сторонку – многие исчезают, будто по мановению волшебной палочки. Но, к счастью, тогда звездный человек видит тех, кто дружил с ним только потому, что он был великий. И тех, кто пойдут с ним дальше рядом по жизни. Поэтому здесь важно сказать себе четко, по-мужски: “Хватит жить воспоминаниями. Сейчас у меня другая жизнь!”».
Насчет забвения спортивных талантов хорошо написал журналист и писатель Николай Вуколов в своем очерке про Юрия Чичурина. «Тут вдруг выясняется, что жене надо платить квартплату, а денег не хватает, и кто-то ударил по ветровому стеклу твоей неразумно оставленной у подъезда “Волги”, и надо искать это проклятое стекло, договариваться с механиками. Ты своей фамилией “фигурнешь”, а столкнешься с бесцветным, равнодушным рыбьим взглядом и узришь два пальца – указательный и большой, выразительно друг о друга потирающиеся… – пишет Вуколов. – Трудно вхождение в новую жизнь. Все равно, что взять взрослого льва из зоопарка, где он прожил долгие годы на дармовом мясе, и выпустить на волю, в саванну. Долго ли такой “царь зверей” там протянет, перед дикой природой оказавшись бессильным неумехой? Конечно, всякое такое сравнение условно. Кто-то ломался, но большинство все же находило свое место в той, еще советской жизни. Но многих водочка и сгубила, ох, многих!»
Александр Мальцев прошел через то, что испытывают на себе многие великие игроки, завершая свой спортивный путь.
Когда ты уже не выйдешь на большой лед в официальных матчах, и, что обиднее, не по причине травмы. Когда вдруг замолкают телефоны, а от тех «больших друзей», кто еще недавно выклянчивал билеты на стадион, остаются лишь имена в телефонной книжке. Когда всем уже не до тебя, а ты остаешься один на один (плюс семья) со своими болячками и переживаниями. Когда, как и в детстве, тебе снятся хоккейные сны, но, проснувшись, ты не бежишь на площадку и не колотишь шайбы в сетку, а горько думаешь, что все это уже в прошлом. «По-настоящему близких друзей у меня немного. И становится меньше, когда они уходят из жизни. Много тех, кто набивался в друзья на пике карьеры, во время больших побед, как-то испарились сами собой, едва я перестал играть. Знали бы, сколько таких было, – говорит Александр Мальцев. – Они как будто растворились в пространстве. Но я счастлив общением с другими людьми. Теми, кто меня действительно любит».
«Постоянные по 11 месяцев турниры и сборы, сборы, сборы отрывали у нас лучшие годы жизни. Хоккеист привыкает к тому, что параллельно не может раскрыться на другом поприще, а с другой стороны, свыкается с тем, что за него всё делают администраторы и начальники команды, а по быту спутницы жизни. Организовано все: общежитие, питание, выплата бонусов, – размышляет в разговоре со мной Владимир Шадрин. – Мы на своем примере учились заново жить: учились экономить, чтобы не превысить семейный бюджет, учились снимать показания электросчетчика и платить за свет и т. д. Уходя из спорта, мы понимали, как были на самом деле оторваны от жизни. Кто-то не выдерживал и спивался».
Мальцеву было обидно осознавать даже не то, что зрители больше не увидят его на льду, не насладятся его искусной обводкой и коварными для вратарей бросками. «Я, в общем-то, не скучал по игре, по былой славе, но иногда, особенно в последние месяцы после завершения карьеры мне не хватало тех волнующих мгновений, когда во время матча в глазах партнеров я видел, как все они ждали от меня чуда и так сильно верили в меня», – с ностальгией вспоминал Александр Мальцев те дни. Правда, динамовцам и армейцам все же приходилось попроще: они уходили в отставку военными пенсионерами, как например, Мальцев, который начал получать пенсию подполковника запаса пограничных войск.
Впрочем, в первые месяцы после своего ухода из спорта Александр Мальцев был все так же востребован и искренне любим. Там, где он появлялся, у людей неизменно проявлялся интерес к его жизни. Мальцева просили рассказать о своем славном хоккейном прошлом, о друзьях по сборной. О том, какой любовью он пользовался в народе, лучше всего говорит поездка в Афганистан в начале 1985-го, где шестой год советские солдаты и офицеры в составе Ограниченного контингента сражались против местных душманов.
Судьба занесла Александра Мальцева в Афганистан в составе очередной комсомольской агитбригады. Не зря про Мальцева говорили журналисты, что с ним хоть на комсомольскую стройку, хоть в самое пекло. В январе 1985 года, спустя несколько недель после окончания Мальцевым хоккейной карьеры, такая группа отправилась в Кабул. В ее составе были красивая талантливая актриса Ирина Алферова, совсем еще молодая певица Тамара Гвердцители, трио «Меридиан» и конечно же Мальцев, куда без него.
Уезжали из лютой московской стужи в тридцатиградусную жару. Кабульский аэропорт встретил русских гостей какой-то особой, пока ими не понятой атмосферой настороженности, которая читалась на лицах местных солдат, стоявших в оцеплении. В здании аэропорта были отчетливо видны следы от осколков разбившихся стекол. Оказалось, что за двое суток до прилета московской делегации в здании сработало взрывное устройство. Внешне обычный чемодан был начинен миной американского производства. Подсунутый в багаж афганских студентов, улетавших на учебу в Советский Союз, он унес жизни десяти человек и искалечил 187 на глазах оцепеневших от ужаса родных и пассажиров. Информация о теракте шокировала многих из членов делегации, привыкших к рядовым телерепортажам из Афганистана. Эти сюжеты повествовали о наших солдатах, которые тихо и мирно выполняли свой интернациональный долг в этом азиатском государстве. Увиденное в Афганистане, этой крайне отсталой стране, разительно отличалось от лакированной советской пропаганды.
Через несколько дней, вылетая из Кабула в одну из афганских провинций, а таких опасных перелетов будет несколько, знаменитости наблюдали и другую картину. В аэропорту, прямо у трапа военного «Ан», словно у автобусной остановки, толпились русские мужики – кто в военной форме, кто в штатском. Возбужденные, вспотевшие от жары, с пыльными лицами, они трясли перед летчиками командировочными удостоверениями, заискивали перед ними, просили, умоляли, сбивались на истерику, всячески пытаясь улететь. Но гражданских рейсов на родину не было, а на военные – билеты не продавали. Поняв, что не улететь, увидели знаменитых артистов и Мальцева рядом с ними, приближающихся к «Ан». Всего 14 человек. В глазах командированных отчаяние и мольба сменились неким успокоением. Раз здесь такие важные люди, то им надо лететь, они просто нужнее. Толпа возле трапа вежливо расступилась, пропуская гостей внутрь самолета.
И вот делегация из Москвы уже в маленьком помещении – «гримерке» в «домишке» культуры в Кандагаре. Кто-то курил, кто-то пил чай, предложенный военными. Солдаты тем временем не скрывали своего удивления и любопытства, пытаясь заглянуть в помещение – надо же, тут находятся живые Алферова и Мальцев.
Шепот в зале сменялся восторженным гулом, когда артисты выбегали на сцену, рассказывали истории из жизни, выступали с пародиями, пели. Настала очередь Александра Мальцева. В рубашке и простеньких джинсах он вразвалочку, своей знаменитой походочкой, поднялся на сцену. Грозный на льду бомбардир тут же покраснел, смутился под гулом оваций и аплодисментов. Зал так и не дал ему сказать ни слова, кто-то кричал: «Мальцев! Ура!» Наконец аплодисменты нехотя стихли и Мальцев начал свой простой рассказ. О жизни и о спорте. О тех, кто играет в хоккей, добывает победы ради этих вот ребят, ради всей большой страны. Зал хохотал, когда Мальцев вспоминал байки из жизни вне льда, о том, что хоккеисты иногда просыпают тренировки, словом, что это нормальные мужики, со своими слабостями и увлечениями, что это отнюдь не те «стальные» плакатные звезды без улыбок и ошибок, какими их иногда представляют простые люди.
Зал внимал каждому слову, каждому отрывку из рассказа чемпиона. Смеялся, когда он вспоминал о том, как вежливо отказался от миллионного контракта, предложенного ему «Монреаль Канадиенс». Искренне аплодировал, когда он трогательно вспоминал о своих родных, о Кирово-Чепецке, в котором родился. Настоящий взрыв эмоций и шквал аплодисментов вызвали слова о том, что все их травмы и синяки – часть нелегкой работы по дороге к заветной цели: заставить встать под наш гимн и смотреть на уходящий вверх красный флаг отчизны даже самых лютых недругов. Когда Мальцев, заметно волнуясь, рассказывал об этих трогательных минутах, у некоторых из бойцов, как у Ирины Родниной в Лейк-Плэсиде, из глаз катились
