— Хотела бы я знать, что она задумала. Я не видела Крис со вчерашнего дня.
— Она разыскивает оставшихся трех полицейских, которые вместе со мной и Кэрол упрятали Вэнса за решетку. Их тоже нужно предупредить об опасности, причем персонально. Не стоит полагаться на то, что они услышат новости по радио или прочтут о побеге Вэнса в газетах и сделают правильные выводы. — Тони поднялся. — Я, пожалуй, пойду.
— Хорошо. Я подойду минут через десять после тебя, — кивнула Пола и добавила: — Когда мы в последний раз делали что-то за спиной Кэрол, я чувствовала себя ребенком, который потихоньку таскает сахар из сахарницы. Так что лучше не привлекать к себе ее внимания.
Тони уже входил в рабочий зал, когда ему стало ясно — это ему следовало задержаться в кафе. Кэрол, сидевшая за столом рядом с Крис, сразу подняла голову и внимательно посмотрела на него.
— Что-то ты быстро, — сказала она. — А мне казалось, ты сегодня весь день собирался сидеть дома.
— Собирался, — подтвердил Тони. — Но, когда в мою дверь начала ломиться сама Пенни Бёрджесс, я решил, что мне лучше спрятаться здесь… — Он едва не перестарался, но вовремя прикусил язык. Лучшая ложь, напомнил он себе, та, которая на девяносто девять процентов состоит из правды.
Крис тоже посмотрела на него. Под глазами у нее были следы размазавшейся туши, а волосы выглядели так, словно она только что проснулась. Жизнерадостная и веселая по натуре, сейчас Крис казалась необычно притихшей — словно собака, с которой слишком долго гуляли. Прикрывая рот ладонью, она деликатно зевнула и слегка шевельнула бровями в знак приветствия.
— Как дела, док? — пробормотала она без всякого воодушевления, что также было на нее совершенно непохоже.
— Пока, к сожалению, никак, — ответил Тони, придвигая к столу третий стул и усаживаясь. — Вэнс сейчас, наверное, злорадно потирает ручонки, глядя, как полиция гоняется за собственным хвостом и гадает, где он прячется и что делает.
— Я только что разговаривала с Уэст-Мерсией, — сказала Кэрол. — Они там занимаются координацией поисков. В этот раз сообщений от людей, которые якобы видели Вэнса, поступило даже больше, чем обычно, причем в самых разных местах. То его заметили в Плимуте, то в Абердине…
— Одна из проблем заключается в том, что мы даже не представляем, как он может выглядеть, — серьезно сказал Тони. — Можно быть практически уверенным, что Вэнс больше не похож на карикатурное изображение английского футбольного болельщика — наголо бритого, татуированного типа, который размахивает бейсболкой с эмблемой любимой команды. Я думаю, он использовал парик, изменил фасон бороды, достал другие очки…
— Но ведь он по-прежнему однорукий, — возразила Крис. — Этого-то, наверное, не спрячешь?
Тони вздохнул:
— Протез, который он носит, почти не бросается в глаза. После того как я поговорил со своим знакомым в министерстве, я специально залез в Интернет, чтобы выяснить, с чем нам придется иметь дело. Должен сказать, современные протезы имеют превосходное косметическое покрытие, которое очень трудно отличить от настоящей человеческой кожи. Нужно очень внимательно всматриваться, чтобы заметить разницу, а большинство из нас, к сожалению, вообще мало к чему присматривается. Вэнс наверняка не пожалел денег и приобрел себе лучший протез, какой только можно найти в продаже.
— Спасибо Европейскому суду по правам человека, — сердито буркнула Кэрол. — Короче, мы знаем только то, что мы ничего не знаем. Или, точнее, знаем очень мало. Вэнс и в самом деле может быть где угодно — от Абердина до Плимута… — Она фыркнула. — Как у тебя дела, Крис?
Крис выпрямилась и повернулась к экрану своего ноутбука.
— Леон все еще служит в полиции, причем сумел подняться довольно высоко. Впрочем, ничего удивительного — чернокожий, образованный, представительный, умный. И явно не коррумпированный. — Она посмотрела на Кэрол и ухмыльнулась. — Сейчас он старший инспектор и служит в СО19.
Тони от души рассмеялся:
— Леон Джексон охраняет дипломатов? Тот самый Леон, у которого дипломатических способностей не больше, чем у меня?
— Согласно моим источникам в лондонской полиции, Леон избавился от привычки резать правду- матку, невзирая на чины и звания, и научился играть по правилам. Впрочем, на службе его, кажется, уважают и ценят, и не только начальство. Как бы там ни было, я сумела до него дозвониться и предупредить об опасности.
— И что он сказал? — заинтересованно спросил Тони. Он хорошо помнил Леона — помнил его пристрастие к шикарным костюмам и развязно-самодовольную манеру держаться. Несмотря на это, парень был достаточно умен — и достаточно ленив, чтобы полагаться на собственную сообразительность, а не на изматывающий ежедневный труд. Впрочем, то, что Леон сумел вскарабкаться так высоко, по-видимому, означало, что ему все же пришлось научиться вкалывать.
Перевоспитавшийся Леон Джексон — на эту картину стоило взглянуть.
— Он только посмеялся. Впрочем, другого я от него и не ожидала.
— Что у него на личном фронте?
— Леон в разводе. Его бывшая жена и двое детей живут в Хорнси. Сам он со своей новой сожительницей поселился в лондонском Доклендсе. Я предлагала ему перевезти в безопасное место хотя бы детей, но он не согласился. — Крис скривилась. — Леон сказал: «Когда я прочту в газетах некрологи Кэрол и Тони Хилла, тогда, быть может, я и подумаю о том, чтобы принять какие-то меры. Но не раньше». Он уверен, что сейчас ему ничто не угрожает, и мне так и не удалось его переубедить.
— Что ж, в его словах есть здравое зерно, — сказал Тони. — Вряд ли Вэнс считает его своим врагом номер один — в конце концов, Леон сыграл не самую важную роль в его разоблачении, да и с чисто географической точки зрения он находится далековато. А поскольку никто из нас не представляет, сколько времени все это может продлиться, он совершенно прав, когда не спешит переворачивать свою жизнь с ног на голову.
— Если Вэнсу вдруг покажется, что в данный момент ему трудно или неудобно мстить кому-то из нас, он может обратить свое внимание на второстепенных персонажей, — не без яда заметила Кэрол. — Можешь упомянуть об этом, Крис, когда будешь разговаривать с Леоном в следующий раз.
Крис поморщилась. Судя по всему, подобная перспектива ее не слишком вдохновила.
— Саймон Макнил, — сказала она, — ушел из полиции. — После смерти Шэз Боумен он пару лет проработал в полиции Стратклайда, потом уволился и теперь преподает криминологию в Стратклайдском университете.
Тони хорошо помнил непослушную черную шевелюру Макнила, его неисчерпаемую энергию и его любовь к Шэз Боумен. До него дошли слухи, что после ее гибели с Саймоном случился нервный срыв; впоследствии ему поставили диагноз «пост-травматическое нервное расстройство» и потихоньку выдавили со службы.
— Вот бедняга… — рассеянно проговорил он. Обе женщины недоуменно уставились на него, и Тони поспешил уточнить: — Я имею в виду его чувства к Шэз, а вовсе не то, что он теперь преподает в университете.
Крис удовлетворенно кивнула.
— Саймон уже несколько лет живет с одной женщиной, но в браке не состоит. У них четверо детей и дом в сельской местности, примерно в часе езды от Глазго. Мои новости его, похоже, взволновали. Насколько я поняла, он собирается обратиться в местную полицию с просьбой усилить патрулирование района. Впрочем, Сайм сказал — туда, где они живут, ведет одна-единственная дорога, и чужой человек там сразу заметен. К тому же у них есть ружья. В общем, он отнесся к предупреждению довольно серьезно, хотя у меня сложилось впечатление, что он уже давно ждал чего-то в этом роде. В разговоре Саймон упомянул, что западное капиталистическое общество ждут серьезные потрясения, которые будут сопровождаться стремительным ростом преступности. Каждый за себя и все такое… Но он вроде бы к этому готов.
Услышав это, Тони покачал головой. Похоже, посттравматическое нервное расстройство не прошло для Саймона бесследно.
— Надеюсь, туда Вэнс все-таки не сунется, — сказал он вслух. — Потому что иначе дело закончится большой стрельбой, причем не факт, что подстрелят именно его.
