— Надеюсь, ты прав, — согласилась Пола. — Излишняя самоуверенность еще никого не доводила до добра. Убийца
— А мне кажется, убийца специально не стал особенно стараться и прятать сумочку и телефон. Он явно хотел, чтобы о четвертой жертве стало известно как можно скорее, — и он своего добился. Теперь все, кто делал покупки в этом торговом пассаже, узнают об убийстве — и во всех деталях. Кровавые подробности интересуют не только Пенни Бёрджесс. Это будет национальная сенсация. Даже международная, как убийство в Ипсуиче два года назад… — Кевин усмехнулся. — Когда это произошло, я как раз был в отпуске в Испании. Слышала бы ты, как испанские комментаторы ломали языки, пытаясь выговорить это слово — Ипсуич! — Что там Вэнс!.. Так, мелочь. Поверь, этот наш серийный маньяк еще прославится на весь мир — и мы вместе с ним.
— Кэрол это не понравится.
— Но Кэрол здесь нет. Да ее никто и спрашивать не будет. На полицейской пресс-конференции будет выступать Пит Рики, и я не думаю, что на этот раз он станет что-то скрывать. И уже завтра, моя дорогая Пола, журналюги обложат нас со всех сторон. А у нас для них вообще ничего нет — квадратный корень из ноля целых ноля десятых!
Как раз в этот момент зазвонил телефон на столе у Стейси. К трубке потянулись они оба, но Пола оказалась проворнее.
— Констебль Макинтайр слушает…
— Это Стейси.
— Привет, Стейси. У нас новости — удалось идентифицировать четвертую…
— Я в курсе. Я же предупреждала, что буду отслеживать всю входящую информацию по этому делу. У меня тоже кое-что есть. Я тут зашла на этот оклахомский сайт и как следует там покопалась…
Пола ухмыльнулась и показала Кевину оттопыренный большой палец.
— Ты гений, Стейси, — сказала она в трубку. — Ты можешь назвать нам имя?
— Пока нет, но у меня есть информация, с которой можно работать, — остудила ее пыл Стейси. — Среди тех, кто пишет на форуме, нет ни одного жителя Великобритании, но я нашла брешь в системе защиты и сумела вытащить архив электронной почты. Примерно год назад на сайт пришло электронное сообщение, которое как раз сейчас должно появиться в почтовом ящике на экране номер один. Я пока пытаюсь выследить отправителя. Как только появятся подробности, я немедленно вам их перешлю.
— Спасибо. Как там у вас дела? Как шеф? Держится?
— Я слишком занята, чтобы заниматься всякой ерундой. Когда у меня появится соответствующая информация, я тебе сообщу, — ответила Стейси и повесила трубку.
— Рак-отшельник и тот умеет худо-бедно общаться с себе подобными, — посетовал Кевин. — Впрочем, большинство компьютерщиков такие. Знать ничего не желают, кроме своего железа и программного обеспечения.
— Мне казалось, в последнее время Стейси начала перевоспитываться, но, как видно, я ошиблась. Похоже, она никогда не станет человеком, у которого можно узнать последние сплетни. Ладно, давай поглядим, что она нам прислала… — С этими словами Пола полезла в почтовый ящик и открыла электронное сообщение. Развернув его на весь экран, она прочла вслух: — «Привет всем любителям и поклонникам „Человека в лабиринте“. Мне очень нравится ваш сайт. Сам я из Великобритании. К сожалению, у нас тут почти никто не помнит этот отличный сериал. В свое время я записал все серии на видео, но от времени пленки начинают портиться. Никто, случаем, не знает кого-нибудь из моих соотечественников, у которого есть такие же записи, желательно — на DVD? Я бы переписал. С наилучшими пожеланиями британский фанат „Человека в лабиринте“».
Дальше следовало примечание Стейси: «Ответ: „Извини, приятель, но твои соотечественники к нам на сайт не заходят. С наилучшими пожеланиями — и удачи в поисках“. См. адрес отправителя. Ищу данные на некоего Керри Флетчера. Подробности позднее».
— Это действительно начало! — Пола повернулась к Кевину, подставляя ладонь, и он с удовольствием шлепнул по ней своей пятерней.
— Даже лучше, чем начало. Имя — серьезная зацепка, до сих пор у нас ничего такого не было. Ну что, может, попробуем раскрутить это дельце до того, как Кэрол вернется из своего Вустера? — Кевин покачал головой. — Чертово место! Всего полгода назад я о нем и думать не думал, а теперь каждый день только и слышно: Вустер да Вустер…
Тут зазвонил мобильник Полы. Прежде чем ответить, она бросила взгляд на высветившийся на экране номер и состроила кислую мину.
— У Вустера есть по крайней мере один плюс, — сказала она. — Там
Курчавые струйки дыма не спеша поднимались вверх, сливались и снова разделялись, исчезая в темнеющем вечернем воздухе. По спрессованной соломе ползли оранжевые и желтые искры. Кое-где вспыхивали крошечные язычки пламени, которые, впрочем, быстро гасли, но некоторые, найдя себе достаточно пищи, расцветали, как диковинные алые цветы. Огонь фыркал и негромко потрескивал, солома чернела и превращалась в горячую золу, а настойчивые язычки пламени расползались все дальше, охватывая весь штабель и поднимаясь все выше.
Медлительный поначалу, пожар в какой-то момент стремительно набрал силу. Огонь в считаные минуты охватил весь штабель прессованного сена и поднялся до самого потолка. Густой дым, скопившийся под крышей фуражного склада, начал понемногу просачиваться наружу. Занялись стропила, огонь побежал по ним как по мосту — все дальше и дальше, но никто пока не замечал, что происходит. Вскоре пламя проникло на вторую половину строения — туда, где в денниках стояли лошади. Штукатурка, которой была обмазана разделявшая здание стена, задержала огонь, но противостоять ему не могла. Пламя лизало раствор, разогревало дранку, прогрызало в стене дыры и ползло дальше по прочным балкам, поддерживающим крышу. Под крышей, в треугольном чердачном помещении, был устроен сеновал; там огонь нашел себе новую пищу и запылал сильнее.
Лошади почуяли запах дыма раньше людей. Они занервничали, заволновались и тревожно зафыркали, вскидывая головы и вращая глазами. Серая кобыла громко ударила задними копытами в стену денника и пронзительно, громко заржала. Когда вслед за дымом в потолочных щелях появился огонь, беспокойство животных превратилось в панику. Теперь уже все кони стучали копытами в перегородки, метались, пронзительно ржали и рвались на свободу.
Теперь огонь двигался еще быстрее, в считаные секунды поглощая сено, солому, сухое дерево. Напуганные лошади ломились в крепкие двери денников, но вырваться не могли. Конюхи, охранявшие территорию, наконец-то почувствовали неладное, однако пожар было уже не остановить.
Первым к конюшням прибежал Джонни Фицджеральд. Он распахнул ворота и отшатнулся — на мгновение ему показалось, что перед ним разверзся ад. Кони бились в узких денниках, сверху на их спины стекали струи огня, и они громко ржали и били копытами, один удар которых мог проломить голову любому, кто бросился бы к ним на помощь.
Но Джонни не испугался. С криком «Горим! Вызывайте пожарных!» он бросился к гнедой белоносой кобыле, которую прогуливал только сегодня утром, лишь на мгновение задержавшись у столба возле двери, чтобы сорвать с крюка веревочный недоуздок. Белоносая по кличке Подружка Фальеро была одной из его любимиц: спокойная, даже флегматичная в обычных условиях, кобыла превращалась в комету на четырех ногах, стоило ей только завидеть хворостяные засеки, валы и заборы на стадионе для стипль-чеза. Сейчас, однако, она была напугана, и Джонни приближался к ней очень осторожно, вполголоса разговаривая с лошадью, чтобы как-то ее успокоить. Ему это удалось — Подружка Фальеро перестала брыкаться и только мотала головой да вращала глазами, изредка взвизгивая, когда ей на круп сыпалась с чердака горящая солома. Подстилка из опилок уже занялась, и медлить было нельзя. Горячий воздух обжигал ноздри Джонни, а жалобное ржание других лошадей буквально разрывало душу. Он всем сердцем любил этих прекрасных животных, но сейчас ему было ясно, что спасти всех не удастся. Что ж, он хотя бы попытается.
