подобное кафе никогда бы не получило лицензию в Нью-Йорке. Он сказал об этом Анджеле ди Пиперно.
— Потому что здесь курят? — спросила Анджела. Запрокинув голову, она выпустила дым, затем томно скосила взгляд на Нила.
— Это лишь замечание, не осуждение.
Прямо посреди улицы, где располагались столики, проходил желобок, по которому кто знает что за дрянь текла.
— Расскажите про «Первые дела».
— Вы имеете в виду книгу Хэдли Аркеса?
— Не понимаю.
— Ричард Джон Нойхаус украл название своего журнала у Хэдли, о чем тот частенько ему напоминает.
— Давно вы здесь?
— Я устроилась на летнюю подработку, еще когда училась в колледже.
— Где?
— В крещеном мире.
— Что это такое?
— Оглянитесь вокруг. — Анджела улыбнулась. Казалось, она улыбалась шире любой другой женщины; такими же, как у нее, большими, очень большими глазами восхищался Кларк Кент, глядя на Лоис Лейн.[75] Насквозь видящие глаза. Нил чувствовал, что от нее ему нечего скрывать, и эта мысль была приятна.
— Вы напоминаете мне Лулу ван Акерен.
— Кем она была?
Уже одно это «была» покорило сердце Нила. Незачем говорить Анджеле, что Лулу под своей девичьей фамилией пишет статьи, которые с большим трудом удается пристроить во второстепенные газеты. Нил небрежно махнул рукой, прогоняя Лулу.
— И теперь вы корреспондент в Риме?
— О, лишь от случая к случаю. Мне платят за материалы, которые берут.
— Так что же, вы богатая и независимая?
— Хуже. Я студентка.
Анджела изучала нравственное богословие в папском университете Санта-Кроче. От нее не укрылось, что Нил мысленно сделал соответствующий вывод.
— Нет, — сказала она. — Я даже не внештатная. Но довольна безумно.
— Я тоже когда-то учился, — улыбнулся Нил.
Анджеле полагалось спросить, где и когда, тем самым определив его возраст и, возможно, убедив себя в том, что мужчина за пятьдесят достоин внимания. Впервые после Лулу Нил ощутил позыв к женитьбе. Впервые после Лулу ему показалось, что он встретил женщину, не похожую на всех остальных; в первом случае он ошибся, но только не сейчас, с Анджелой. Нил был уверен. Однако она не заглотила наживку.
— Вы знаете Эндана Фаррела?
— Даже не представляю, что это за штука.
Смех, но на этот раз более сдержанный.
— Это имя ирландского священника.
— Вашего преподавателя?
— Монаха-доминиканца!
— Неужели?
Однако Анджела не стала объяснять, что имела в виду. Быть может, доминиканцам путь в Санта- Кроче заказан?
— Фаррел сказал одну поразительную вещь про кардинала Магуайра.
— Вот и поразите меня.
Анджела подалась вперед, и его накрыло волной ее аромата; длинные волосы упали на грудь стыдливым покрывалом.
— В Ирландии ходят слухи, что Магуайра убили.
Нил вспомнил бесплодный спор с Быком Фердинандом в пресс-центре.
— Что их породило?
— Сотрудник похоронного бюро вскрыл гроб. На груди у кардинала зияла огромная рана.
— Вы сказали, Эндан Фаррел?
— Только не называйте мое имя.
— Где его найти?
— Как вы думаете, где искать доминиканца?
Эндан Фаррел преподавал философию в Сан-Томмасо.
— Раньше университет назывался Ангеликумом, — заметил он.
— Вы попросили не упоминать ваше имя…
Фаррел вывел Нила во внутренний двор и закурил сигару. Нил спросил у него, что он преподает.
— Гносеологию. Последнее прибежище проходимцев.
— Что это такое?
— Наука о том, как задавать вопросы о познании. Существует ли то? Возможно ли это? Можем ли мы выяснить? Это все равно что спрашивать вслух, говорите ли вы.
— Так зачем тратить на нее время и силы? — спросил Нил.
— Врагов нужно знать в лицо, — ответил Фаррел.
— У меня есть одна гносеологическая проблема.
Фаррел застонал.
— Дошли странные слухи о том, как именно умер кардинал Магуайр.
— Его ударили ножом в грудь во время сиесты в саду на крыше.
— Откуда вам это известно?
— А вот и гносеологическая проблема. До меня дошли те же слухи, и я переговорил с человеком, служившим у Магуайра, с ирландцем. Бренданом Кроу.
— Он работает в архиве?
— А живет в доме Святой Марфы.
Вот когда Нил отправился на встречу с епископом Аскью из Форт-Элбоу, штат Огайо, приехавшего в Рим, чтобы встретиться с Папой. Теперь Аскью предстояло в одиночку отчитываться перед его святейшеством, поскольку он пропустил ad limina епископов Среднего Запада. Они встретились наверху, в номере люкс священника — гостиная, спальня, отдельный туалет, мебель в стиле барокко. Хозяин угостил Нила минеральной водой. Тот взял стакан.
— Каждый день приносят новую бутылку, — улыбнулся Аскью. — Итак, Фатима.
Епископ подтвердил, что в тот вечер, на приеме у Ганниболда, говорил с полной уверенностью.
— С априорной уверенностью. Ну как я мог поверить, что церковь солгала?
— Приблизительно то же вы и сказали.
— Теперь моя уверенность апостериорна. Я беседовал с кардиналом Пьячере, который работал в Конгрегации вероучения в то время, когда обнародовали тайну. Ничего не утаили.
— Кое-кого подобные заверения не убедили.
— Вы имеете в виду отца Трепанье? Братство Пия Девятого? На правом фланге такие же безумцы, как и на левом.
— А где находитесь вы?
— In medio stat virtus.[76]
— Кажется, то же самое написано на пачке «Пэлл-Мэлла»?
Аскью рассмеялся.
