сокрытыми от остального мира.
Бингхем не только стал первым человеком, известившим мир о существовании Мачу-Пикчу, но он также организовал три междисциплинарных научных экспедиции в эту местность, которые проводили всестороннее изучение данного места и прилегающей территории.[68] Так, хотя Бингхем и не был первым человеком, посетившим руины Мачу-Пикчу, ему неоспоримо принадлежит честь научного первооткрывателя. Другие ученые — Антонио Раймонди, Шарль Винер, Альберт Гизеке — подошли к ключу этой исторической загадки очень близко, но Бингхем преуспел в значительно большей мере. Как писал литератор Энтони Брандт во введении к современному изданию книги Бингхема «Земля инков», которая была написана в 1922 г., «Бингхем был первооткрывателем, а не археологом; его уделом было не осознание такого явления, как Мачу-Пикчу, а только лишь его обнаружение».
Через тридцать семь лет после обнаружения Мачу-Пикчу Хирам Бингхем совершил короткий визит в Перу, с тем чтобы присутствовать на открытии первой мощеной дороги, которая поднималась от железнодорожной станции в нижнем ярусе долины вверх по склону холма. Представители перуанского правительства назвали новую дорогу «Carretera Hiram Bingham» («Шоссе Хирама Бингхема»). Через восемь лет, в 1956 г., Хирам Бингхем скончался в возрасте восьмидесяти одного года. Подполковник, американский сенатор, научный первооткрыватель руин Мачу-Пикчу был похоронен со всеми воинскими почестями на Арлингтонском Национальном кладбище. Древние инкские руины, которые Бингхему посчастливилось обнаружить в июле 1911 г., сейчас посещает более тысячи человек в день, общее же число посетителей за год составляет более полумиллиона человек.
Если Хирам Бингхем намеревался выстроить свою репутацию, основываясь на своих открытиях, и, преследуя эту цель, весьма вольно обращался с некоторыми фактами, а иные просто игнорировал, то американский исследователь Джин Савой совсем уж дистанцировался от исторической точности и с головой погрузился в собственное мифотворчество. Хотя во время своих путешествий в область Вилькабамбу у Савоя была возможность пользоваться железной дорогой, к тому времени проложенной вдоль русла реки Урубамбы, и автомобильным транспортом на дороге, ведущей в долину Вилькабамба, характер описания экспедиций таков, словно они были сделаны в викторианскую эпоху. Точно так же, как и в доходчивых книгах Бингхема, в книге Савоя «Антисуйю: поиск затерянных городов Амазонки», изданной в 1970 г., усиленно педалируется тема храброго белого путешественника, ведущего поиски легендарных руин в окружении враждебных джунглей:
«Мы находимся в тропическом регионе, где без соответствующих медикаментов малейшая инфекция может являть собой смертельную угрозу. Скоро мы окажемся в заповедной области змей, где в изобилии водится смертельно опасный бушмейстер, самая большая ядовитая змея в Америке — в длину она достигает 12 футов. Чимуко, как ее здесь называют, атакует все, что окажется в ее поле зрения. Эта ямкоголовая змея — самая страшная из всех водящихся в джунглях тварей. Также здесь в лесах водятся Trigonocephalus lancelatus[69], Bothrops pictus[70] и многие другие змеи, чей укус влечет за собой смерть. В отсутствие соответствующих медикаментов очень большую опасность представляют собой тарантулы, скорпионы, летучие мыши, относящиеся к семейству вампиров, жалящие муравьи и ядовитые растения. (Но в нашей аптечке нет ничего, что позволило бы справиться с желтой лихорадкой, малярией, проказой, бери-бери и многими другими тропическими заболеваниями. Не существует также лекарства и от укуса особой мушки, который, как считают, вызывает эту болезнь, приводящую к тотальному поражению мягких тканей рта, носа и ушей.) Вода и древесные плоды кишмя кишат паразитами, которые могут проникать в тонкую кишку, печень и кровь. Тем не менее мы готовы противостоять всем этим опасностям».
Но Савой забыл упомянуть в своем повествовании о том, что для того, чтобы обезопасить себя от желтой лихорадки, требовалась лишь элементарная вакцина, которая была разработана в 1930-е гг. Также он забыл сказать, что бери-бери — это всего лишь авитаминоз, что проказа — исключительно редко встречающееся заболевание и заразиться им очень трудно, что бушмейстеры и другие змеи атакуют отнюдь не «все, что окажется в их поле зрения», — они нападают лишь тогда, когда они напуганы или на них наступили, что шанс быть укушенным тарантулом составляет один к миллиону и что сам этот укус не страшнее укуса пчелы. При всей красочности живописуемых Савоем ужасов «зеленого ада» правда заключалась в том, что Савой со своей командой очень комфортно расположился на плантации семейства Кобос, находившейся в самой середине долины Пампаконас, вблизи руин Эспириту-Пампы.
Хотя Савой и воздавал Бингхему должное за то, что тот был первым ученым, посетившим Эспириту- Пампу и обнаружившим там инкские руины, сам Савой при всем при этом хотел всех уверить в том, что именно ему принадлежит заслуга обнаружения «настоящей» Вилькабамбы, — Савой категорически настаивал на том, что Бингхему этого сделать не удалось. Бингхем как-то высказал предположение, что в XVI в. и руины в Эспириту-Пампе, и развалины в Мачу-Пикчу носили общее название «Вилькабамба». Но потом оказалось, что он был прав в отношении первых развалин и ошибался в отношении вторых: никогда не существовало двух Вилькабамб — только одна. Самое большее же, на что мог претендовать Савой, — это на то, что он обнаружил в Вилькабамбе большее число развалин, нежели Бингхем, а также на то, что их верно идентифицировал.
Как и Бингхем, Савой первоначально надеялся на то, что, совершив эффектное открытие затерянных развалин в Перу, он может вывести свою исследовательскую карьеру на качественно новый уровень, а также завоевать определенную международную славу. Но Хирам Бингхем добился международного признания, поскольку он открыл Мачу-Пикчу — один из самых посещаемых археологических памятников в мире. При этом даже сегодня большинство людей остаются в неведении относительно Вилькабамбы и персоналии Джина Савоя. В отличие от Бингхема Савой сделал максимальную ставку на то, чтобы стать путешественником-первооткрывателем — весьма эксцентричное и малоперспективное занятие. Возможно, в качестве компенсации за очевидные недостатки выбранной им профессии, — тут, в частности, надо указать на вопрос о приносимом ею заработке, — Савой трансформировал разработанный им для себя имидж великого первооткрывателя в имидж великого религиозного деятеля, отца нового мессии. Постепенная метаморфоза Савоя ироническим образом перекликается с сюжетом одного из рассказов Редьярда Киплинга «Человек, который хотел быть королем», где два белых путешественника в далекой экзотической стране дурачат местных жителей, заставляя их поверить в то, что перед ними боги. В рассказе Киплинга обман в итоге раскрывается, и путешественникам приходится заплатить за него высокую цену: один из них поплатился своей головой, а второй — своим злосчастным королевством и сокровищами.
Савой же продолжает пребывать в роли столпа основанного им в Перу вероучения, которое, в частности, состоит из ряда «тайн», открытых им во время своих многочисленных путешествий в джунгли. В 1977 г. он издал книгу, в которой утверждал, что открыл секреты бессмертия. И на самом деле на протяжении нескольких десятилетий некоторым казалось, что Савою удалось справиться с процессом старения. Но в результате времени все же удалось догнать Джина Савоя — он уже более не мог игнорировать свои биологические часы. В 2004 г., в возрасте семидесяти семи лет, он оказался вынужден отказаться от дальнейших экспедиций ввиду плохого здоровья. Ныне сын Савоя, Шон, воспитанный в духе религии своего отца, продолжает предпринимать экспедиции в область Чачапойяс на севере Перу. Время от времени он организует экспедиционные туры в глубь перуанских джунглей для приверженцев церкви своего отца.
Приверженец религии солнца, Савой полагает, что энергия солнца замедляет процесс старения и восстанавливает тело. Он продолжает писать книги, готовясь, вне всякого сомнения, к своей главной миссии — экстатическому воссоединению с Инти, богом-Солнцем, тем золотистым небесным телом, которому некогда поклонялись древние инки.
Между тем в Перу продолжается поиск еще не открытых инкских руин. Винсент и Нэнси Ли, которым сейчас идет седьмой десяток, с 1982 г., когда состоялась их первая экспедиция в Вилькабамбу, возвращались туда ежегодно в сухой сезон. Если Бингхем провел в Вилькабамбе в 1911 г. около четырех недель, Джин Савой в 1964 и 1965 гг. порядка трех месяцев, то супруги Ли провели там за последние несколько десятилетий в общей сложности более двух лет, картографируя эту местность и проводя там
