Лик смерти

на миллионы крошечных частей и истекало кровью. Сэм открыл глаза, и ее пронзила острая, жгучая боль. Глаза Сэма. Линда любила их больше, чем все остальные его черты. Серые, глубокие, в обрамлении длинных ресниц — таким позавидовала бы любая женщина. Глаза Сэма, выразительные, чистые, зеркало души!

Линда вспомнила, как Сэм смотрел на нее в годовщину свадьбы. Он улыбался ей. «Знаешь, что мне нравится в тебе больше всего?» — спросил тогда он. — «Что?» — «Твоя прелестная безалаберность. Ты можешь привести в порядок мастерскую, но не в состоянии разобраться в ящике с бельем. Ты неуклюже пытаешься разделить любовь между мной и Сарой, не забывая и про себя. Ты способна помнить все оттенки синего, однако забываешь заплатить за телефон. Ты внесла в мою жизнь сумасбродство, без которого я бы просто пропал».

Сэм любил ее и в эту минуту, Линда поняла это сразу. Глаза, глубокие серые глаза, отражали все его чувства: любовь, печаль, гнев, боль… и радость. Она всматривалась в них в надежде, что Сэм поймет все ее чувства. Сэм подмигнул и вызвал смех Линды, подавленный, но все-таки смех. Потом закрыл глаза, и ей стало ясно: он готов. Ясно, что она не будет готова никогда, но время пришло. И Линда решилась.

— Если ты не сожмешь сильней, он еще долго не умрет, — сказал Незнакомец.

Линда сжала сильнее. Она чувствовала, как под ее пальцами бьется сердце Сэма, чувствовала его жизнь. Она зарыдала. Возможно, Сэм слышал плач жены, ощущал ее руки, сжимавшие его горло. Линда знала, на что надавить; кровоток к его голове прекратился. Он почувствовал головокружение и слабую боль в груди, в легких будто огонь вспыхнул. Но Сэм так и не открыл глаз, обращенных во мрак, и молил лишь о том, чтобы ему хватило сил не открыть их и перед смертью. Линда не должна увидеть, как его покидает жизнь. Боль стала еще сильнее, постепенно им овладевала паника. «Борись с ней, Сэм, — командовал он себе. — Держись, скоро все кончится». Он это понимал, он чувствовал, как меркнет сознание. Вдруг что-то вспыхнуло, и он вновь погрузился во мрак. Эта вспышка была последней искрой жизни. Сэма поглотила тьма, он стал ее частью. Время его истекло. Теперь вместо вспышек возникло сияние, но не света, а тьмы. Возникло, чтобы остаться навеки. И вдруг, словно кадры кинохроники, перед ним промелькнули милые его сердцу и в то же время мучительные воспоминания.

Они с Линдой, обнаженные, во время грозы, под холодным ливнем. Они дрожат от страсти, занимаясь любовью. Линда сверху; молния освещает небо над ней в тот момент, когда он достигает блаженства.

Сара, кричащая в родильной палате, и он сам, он даже не может дышать, и колени его ослабли от переполнившего душу счастья.

Сара и Линда с развевающимися по ветру волосами, смеясь и раскинув руки, бросаются к нему в объятия.

ПокаПокаПокаПокаПокаПока.

Последний кадр, и… Сэма Лэнгстрома больше нет, осталась только улыбка.

Глава 22

Сэм обмяк. Линда, опустошенная, еще чувствовала под пальцами его пульс, он становился все слабее и вскоре совсем затих. Она ощущала кровь Сэма на руках. Нет, крови не было, просто ей так казалось. Линду охватил ужас. Будто крыльями гигантской летучей мыши он окутал ее сознание.

— Ты отлично справилась, Линда!

«Почему его голос не изменился? — удивилась она. — Он всегда звучит одинаково. Как может он быть довольным и невозмутимым, когда происходит такое?» Линда содрогнулась, едва сдержав рыдание. Может, на самом деле Незнакомца не существует. Он ведет себя как глиняный болванчик, оживленный с помощью магии, но лишенный души. Линда внимательно посмотрела на дочь, и сердце ее упало. Сара сидела с открытыми глазами, однако их взгляд был пустым, бессмысленным и потусторонним. Она раскачивалась взад-вперед… Ее крепко сжатые губы побелели. «Понимаю, что ты чувствуешь, малышка», — в отчаянии подумала Линда.

— Я знаю, как тебе больно, — сказал Незнакомец успокаивающе. — Мы должны раз и навсегда остановить твои страдания. — Он наблюдал за раскачивавшейся Сарой, из уголка его рта даже потекла слюна. — Я сдержу слово. Если ты сделаешь то, что я тебе велю, я не причиню ей боли.

«Ты уже причинил, — подумала Линда, — но, может, ей все-таки повезет, если она останется в живых? От душевной травмы можно излечиться, а из мертвых уже не восстать».

Незнакомец подошел к Сэму сзади, достал из кармана куртки ключи и, присев на колени, снял наручники с его лодыжек и запястий. Тело Сэма повалилось и глухо ударилось об пол, словно мешок с песком.

— А сейчас, — сказал Линде Незнакомец, — я дам эти ключи тебе. Будь добра, сними сама наручники с ног.

Линда повиновалась.

Левой рукой незнакомец вытащил из-за пояса пистолет.

— Я положу его на пол, вот здесь, — сказал он. Затем подошел сзади к Саре и приставил свой пистолет к ее затылку. — Сейчас я начну считать. На счет «пять» ты должна вышибить себе мозги, иначе я выстрелю Саре в затылок, а потом буду насиловать и мучить тебя несколько дней подряд. Ты поняла?

Линда вяло кивнула.

— Вот и хорошо. Оружие — штука мощная. Когда ты дотронешься до него, тебе покажется, что оно передало тебе часть своей силы. Ты даже можешь решиться на смелый и безрассудный поступок. Но не обольщайся. Стоит только стволу пистолета двинуться в мою сторону, и я убью Сару. Догоняешь?

Линда не отвечала, лишь пристально смотрела на него.

— Линда, — терпеливо сказал Незнакомец, — ты слышала мои слова?

Линда вынудила себя кивнуть.

«Сэм, меня нет, — пронеслось у нее в голове. — Я уже мертва».

Она взглянула на пистолет, лежавший на ковре. На пистолет, который скоро будет держать в руках, который позволит ей вновь соединиться с Сэмом и сохранить Саре жизнь (она так на это надеялась!).

— Я позволю тебе то, что позволил и Сэму. Можешь произнести только одну фразу. Твоя последняя возможность поговорить с дочерью.

Линда взглянула на Сару, на свою бледную, дрожащую и такую красивую доченьку. «Запомнит ли она мои слова?» Линде оставалось только надеяться, надеяться на то, что слова ее укоренятся в сознании Сары, а позже всплывут и поддержат ее. Может, они придут к ней во сне?

— Я всегда буду рядом, Сара, я буду наблюдать за тобой с облаков.

А Сара все раскачивалась взад-вперед.

— Очень мило, — сказал Незнакомец. — Спасибо за краткость.

И вновь на нее накатил гнев. Линда рассвирепела, как дикая кошка.

— Придет день, и ты сдохнешь, — прошептала она, дрожа от ненависти. — Смерть твоя будет долгой и мучительной. Ты поплатишься за нас с Сэмом и за прочих.

Незнакомец пристально посмотрел на Линду и улыбнулся:

— Судьба — штука любопытная. — Он пожал плечами. — Возможно, ты и права. Но это будет потом. А сейчас… я начинаю считать. Я стану считать неторопливо, пока не дойду до пяти.

— Мои последние мысли будут о том, чтобы Господь послал тебе долгую и мучительную смерть.

Бесполезные слова, они ничего не изменят, но другого сопротивления Линда оказать не могла. Незнакомец, похоже, ее даже не слышал.

— Один, — сказал он.

Линда заставила себя успокоиться и взглянула на пистолет, лежавший на полу. «Ну вот и все».

Мир вокруг Линды стал постепенно исчезать. Словно кто-то выключил звук жизни. Она слышала лишь биение собственного сердца и медленный счет Незнакомца. «„Один“ уже был. Затем будет „два“. Потом „три“. „Четыре“. А потом?.. Дам ли я себе услышать слово „пять“? Или нажму на курок раньше? Зачем ждать, смелей…»