что нужно прожить очень нелегкую жизнь, чтобы обрасти такой толстой корой, сквозь которую не пробивается ни одна эмоция. Внезапно ей стало жаль эту женщину, которая даже не могла себе позволить устроить истерику. «Это ужасно – быть такой сильной! Это значит, что вокруг нее одни слабаки… Или она так думает».
– Я тоже виновата, – наконец откликнулась Светлана. – Я должна была предвидеть, что ты не прочитаешь открытку. Почему продал? Когда? До своей Испании или только сейчас?
– Мама, я не был в Испании… – сбивчиво заговорил парень. – Я разбил тачку Игоря, помнишь черный «мерс»? Ты же понимаешь, нужно было чинить… Я работал все эти дни на стройке, в Подмосковье, но денег не привез… Тогда я продал крест.
– Ты не крест продал, дурила, а свое счастье! – скрипучим голосом заявила Светлана. – Теперь наживай другое!
– Я попробую его вернуть! – порывисто пообещал Сеня. – Черт с ней, с машиной, пусть Игорь подождет!
– У меня от тебя голова разболелась, – поднявшись из-за стола, женщина двинулась к двери. По пути она легонько потрепала Катю по руке, чуть выше локтя: – Видишь, какое сокровище? Упаси тебя боже ему довериться!
Когда они остались на кухне одни, Сеня некоторое время ошеломленно молчал. Катя тоже не торопилась вступить в разговор, но думала она не о кресте – это происшествие вновь заслонили ее личные проблемы. У нее никак не укладывалось в голове предательство подруги. О том, каким переработкам подвергся сценарий, над которым она когда-то столько мечтала, Катя боялась даже предположить. «Теперь я уверена, что эти мерзкие заметки на полях – тоже ее рук дело. Раз Карина так отнеслась к основным моим идеям, что она могла натворить во время переработки?! Может, я не узнаю своего сюжета, своих героев… Название тоже изменено… Что там осталось моего? Я – автор идеи… Вот и триумф, вот и успех! Что же делать?! Отказаться от авторства совсем?! Набить Карине морду?! Бросить эти сценарии к чертовой бабушке или стать такой же пуленепробиваемой, как Светлана?»
Наконец Сеня прервал ее горькие размышления. Взглянув на девушку с отчаянной надеждой, он спросил:
– Как думаешь, можно его выкупить?
– Крест? – встрепенулась Катя. – А как же деньги? Разве ты их уже не потратил?
– Продам машину… – У Сени был такой раздавленный вид, что девушка отвлеклась от своих проблем. – Черт с ней!
– Стоит ли? – усомнилась она. – Поссоришься с братом, а мама тебя вроде уже простила.
– Ты ее плохо знаешь! – отмахнулся тот. – Она страшно расстроилась, просто старается не показать этого. Мама живет по закону волчьей стаи: захромаешь – сожрут.
– Даже в кругу семьи?
– В любом кругу, – вздохнул парень. – Она всегда была такой. Если не присматриваться, можно подумать, что ей все по барабану. А я уверен, что она сейчас заперлась у себя в комнате и плачет оттого, что я такой придурок.
– Плачет?! – Это заявление превысило меру, которая была отпущена Кате, чтобы удивляться. Теперь она начинала реагировать спокойнее и смотреть на все более трезво. Первая ее мысль была о Леше. – Ладно, можно попробовать что-то сделать. Для начала позвоню…
– Типу, который купил крест? Этому убийце?
– Ну да, ему. – Катя произнесла это с неохотой. Связываться с Лешей после того, что она о нем узнала, ей вовсе не хотелось. – Может, согласится вернуть крест за ту же цену. Ты, главное, найди эти деньги!
– Постараюсь! В крайнем случае займу у кого-нибудь! – Парень был бледен, его взгляд лихорадочно блуждал. – Неужели не найду такой суммы?! Не так это и много!
– Полторы тысячи могу тебе дать хоть сегодня, – обнадежила его Катя. – Остальные ищи сам. Попроси у брата, в конце концов! А его машину лучше бы тебе не продавать! Все-таки чужая собственность!
– Пожалуйста, позвони сейчас! Скажи, что деньги будут к вечеру!
Катя пожала плечами и, порывшись в сумке, отыскала визитку Леши. Поколебавшись, она набрала номер мобильного телефона, пытаясь продумать хотя бы начало разговора. Как уговорить Лешу расстаться с вещью, чья стоимость, вне всякого сомнения, превышала уплаченные им три тысячи, она и представить себе не могла. Однако, к ее немалому облегчению, телефон Леши оказался заблокирован.
– Буду названивать ему каждые полчаса, – пообещала она приунывшему парню. – Главное, чтобы отдал за три тысячи.
Оказалось, что такие опасения пришли в голову и Сене. Призадумавшись на миг, он предложил:
– Если не согласится, можем надавить на него, сказать, что знаем, кто настоящий убийца Глеба!
– А знаем от Иры? Тем самым мы ее окончательно закопаем! – тут же оборвала его Катя. – И вообще, аморально покрывать убийцу только потому, что так сложились обстоятельства!
– Ну, так давай сдадим его! – немедленно предложил Сеня.
– А какие против него улики? Ира сама сказала, что даже на ноже оказались ее отпечатки. Возможно, он вытер его и заставил ее подержаться за рукоятку. Есть только показания Иры, да только ее самой-то нет!
– Она ведь не оставила тебе телефона?
– Какой там телефон! – отмахнулась девушка. – Обещала появиться, когда придет момент. Правда, я ведь переехала к родителям, она могла сегодня меня не застать. Хотя можно оставить записку… О Господи!
Торопливо порывшись в карманах джинсов, она выудила оттуда слежавшийся клочок бумаги, который приняла за послание родителей Глеба. «Меня еще тогда удивило, что они обращаются ко мне на „ты“! И могли бы подписаться! А она всего боялась!» Набрав номер мобильного телефона, который значился в записке, Катя с замиранием сердца принялась дожидаться ответа. На этот раз долго ждать не пришлось. Голос, раздавшийся в трубке, был знакомым, простуженным и очень возбужденным.
– Это ты, Катя?! Наконец! – Иру переполняли эмоции, судя по всему, положительные. – Знаешь, где я?! На вокзале! Домой еду!
– А как же… А как ты… – Катя не могла подобрать слов, чтобы объясниться, настолько ее сбил с толку радостный голос Иры. – А он?!
Та сразу поняла, о ком идет речь, и злорадно рассмеялась:
– А его сцапали-таки! По моей наводке, прямо на точке, когда он новую девчонку привез! Визгу было! А я сразу поймала такси и на вокзал! Пусть утрется моим признанием! Я под шумок у него бумажник свистнула, купила вот мобильник, тряпки приличные, к тебе заехала, хотела душ принять, но не застала! Теперь все, пока!
– Постой! – Катя наконец собралась с мыслями. – Как же ты сейчас уедешь?! А дело Глеба?! Ведь Леша убил его, ведь это он, а кроме тебя свидетелей нет!
– Подруга, – в голосе Иры зазвучали снисходительные нотки, – мне страшно жаль, что твой приятель погиб, но ведь его не воскресишь, понимаешь? А мне с ментами дружить особо нечего! Лешка допрыгался, теперь на него дело заведут, ну, пусть даже не по той статье сядет, все равно… Или хочешь отомстить?
– Я не знаю… – пробормотала девушка. – Но если ты уедешь, никто никогда не узнает, как погиб Глеб.
– Поверь моему опыту, – авторитетно заявила та, – есть вещи, которые никогда не узнаются. И к лучшему… Тебе могу сказать – там, в машине, они друг друга стоили. Глеб хотел ему шею сломать, ну а тот ударил ножом. Я сидела сзади, чуть с ума от страха не сошла, я ведь не ожидала, что все так обернется… Твой Глеб попросил привести к нему Лешу, я и привела. Самое кошмарное всегда случается, когда ничего такого не ждешь!
И так как Катя не ответила, Ира уже совсем другим, просительным тоном произнесла:
– Это между нами, ладно? Ни свидетелем я быть не хочу, вообще никем! Уеду лет на пять в деревню и сына с собой заберу, а там глушь, туда даже письма не ходят. И все будет кончено! Кстати, Викино кольцо еще у тебя?
– Я верну его жениху или его родителям, – Катя справилась наконец со сковавшей ее немотой. – Тогда
