тени бунта, взорвал Светлану. В ее маленьких черных глазках вспыхнул гнев, и, засучив рукав свитера, она постучала пальцем по циферблату своих наручных часов:
– Ты начала свой первый день с того, что опоздала! Не буду уж говорить на сколько!
– У меня…
Но Светлана не собиралась слушать объяснений. Обведя зловещим взглядом притихших сценаристов, она заявила:
– До сих пор это вам сходило с рук, но больше я терпеть не намерена! Сегодня же поговорю с начальством и буду добиваться учреждения системы штрафов! Я посмотрю, как вы будете отсыпаться, если при расчете начнут снимать тридцать процентов гонорара! На прежней фирме, где я работала, всех штрафовали, и это действовало!
– Но у меня объективная причина! – Лариса поднялась из-за стола, пытаясь привлечь к себе внимание расходившейся редакторши. При этом она наступила на спрятанный Петей букет, издавший громкое шуршание, и испуганно воскликнула: – Ой, что там?!
– Корова… – еле слышно прошипел ее сосед, бросая страшный взгляд под стол. Судя по выражению его исказившегося лица, великолепный букет погиб безвозвратно. Карина не удержалась от злорадной улыбки и толкнула локтем подругу, предлагая ей оценить комизм ситуации. Катя не ответила. Она сидела неподвижно, не сводя глаз с новенькой.
– У меня дома несчастье, – храбро глядя на редакторшу, заявила та. – Сестра погибла.
И после паузы, выслушав установившуюся тишину, девушка продолжала тоном примерной ученицы, доказывающей у доски вызубренную теорему:
– Она выбросилась из окна рано утром. Мама попала в больницу с сердечным приступом, я объяснялась с милицией, думала – вообще сюда не попаду… Освободилась поздно, решила все-таки приехать. Нельзя же пропустить первый день! Больше опаздывать не буду.
И, отчитавшись, села, на этот раз взглянув под стол, прежде чем вытянуть ноги. Светлана перевела слегка потускневший взгляд на Катю и поинтересовалась, впрочем, без тени иронии:
– Вы, часом, не в одном доме живете?
– Мы соседи, – откликнулась та, вспоминая день, когда дала этой девушке (Лариса представилась, но ее имя тотчас вылетело у Кати из головы) телефон сценарного отдела. Соседка каким-то образом узнала, чем занимается Катя, и спрашивала, как устроиться на эту работу…
– Привет еще раз, уже виделись, – кивнула ей Лариса и снова обратилась к редакторше, – вот она знает, что случилось утром, может подтвердить.
– Меня ваши дела не касаются, хотя, конечно, история печальная, – сказала Светлана, покусывая карандаш и переводя взгляд с одной девушки на другую, словно пытаясь решить, кто ее сильнее раздражает. – Больше всего меня беспокоит, как ты будешь вливаться в процесс, Лара.
Назвав кого-то раз, редакторша незыблемо повторяла эту же форму обращения. Так, Карину она называла не иначе как по фамилии, Катю с ее подачи все в группе звали Катериной, новенькую же Светлана, неизвестно почему, предпочла называть сокращенно.
– Раз вы соседки, ты, Катерина, будешь ей на первых порах помогать. Если она сроки сдачи завалит – спрошу с тебя в том числе.
Катя молча склонила голову в знак согласия. Впрочем, она не слишком прислушивалась к тому, что говорила начальница. Девушка не сводила глаз с Ларисы, пытаясь прочесть на ее лице хотя бы тень горя. «Я была права, – говорила она себе. – Ее это не волнует, ни капли. Она рада, что получила работу, довольна, что оправдалась перед начальством… А то, что сестра погибла несколько часов назад, – просто повод, чтобы объяснить опоздание».
И, словно почувствовав ее испытующий взгляд, Лариса повернула голову и дружески улыбнулась ей. Она была совсем не похожа на погибшую сестру. Птичий профиль, неровные желтоватые зубы, короткая мальчишеская стрижка, призванная скрыть плохие волосы, плоская грудь, прикрытая потертой джинсовой курточкой, – это была внешность, которую видишь тысячу раз и тысячу раз не замечаешь. Почти невидимка – человек толпы. Не встретив ответной улыбки, девушка отвернулась и раскрыла блокнот, а Катя все еще смотрела на нее, сравнивая это бесцветное лицо с тем, другим, ослепительным и уже мертвым. «Она все- таки пришла на работу. Несмотря ни на что пришла».
Глава 3
Остаток дня прошел на удивление мирно. Светлана снисходительно отнеслась к обсуждаемым текстам, подала сценаристам несколько дельных советов, касающихся сюжета (в такие минуты становилось ясно, за что компания платит ей высокую зарплату), а под занавес даже рассказала анекдот.
– Сталкиваются два «Запорожца», вылезают оттуда водители, обалдело смотрят друг на друга и спрашивают: «А где „Мерседес“? Вот и я, родные мои, глядя на вас, часто задаю себе этот вопрос… Свободны, увидимся в среду. И не опаздывать!
Последняя реплика относилась прямо к Кате. Та лишь кивнула, поймав на себе гипнотический взгляд начальницы. Они с Кариной первыми вышли из кабинета – подруги были выше того, чтобы пересиживать коллег, изображая служебное рвение.
– Знаешь, я даже не уверена, что Светлане нужен подхалимаж, – задумчиво произнесла Карина, на ходу доставая из сумки сигареты. – Видала, как она отделала Петю?
– А что же ей нужно? – отозвалась Катя. Они вместе вошли в курилку, пока еще пустую. Подруга щелкнула зажигалкой и жадно втянула в себя дым. – Я даже смотреть на нее боюсь.
– Может, я крамолу говорю, но мне кажется, она просто хочет, чтобы мы работали, – Карина тряхнула кудрями и серьгами, словно соглашаясь сама с собой. – В сущности, она дельная баба, и надо признаться, часто выдвигает здравые идеи… Я бы порадовалась, что у нас наконец появился такой редактор, но она мне лично омерзительна!
– Все время как будто угрожает, – подхватила Катя. – А уж хамит, как дышит!
– Такое впечатление, что она всех ненавидит, но этого же не может быть!
– Почему это? Может, она в принципе людей терпеть не может! Включая саму себя!
– Тогда мы пропали, – выдохнула вместе с дымом Карина. – Нас всех уволят.
– Смысл? Ведь придется взять других, а они могут оказаться еще хуже!
– Зато нам будет плохо, вот в чем смысл, – мрачно отозвалась подруга. Она хотела сказать еще что-то, но осеклась – дверь курилки приоткрылась.
– Здесь курят или где? – Новая сценаристка просунула в щель коротко остриженную голову и по-птичьи покрутила ею из стороны в сторону.
– Заходи, – отрывисто пригласила ее Карина. – Так ты что, в самом деле Катина соседка? А как в наш лепрозорий попала?
– Лепро… – попробовала повторить за нею Лариса, но тут же бросила эту попытку. – Да я попросила телефон у Кати, а когда решилась, позвонила и прошла конкурс. Оказалось, ничего сложного.
– Да уж, – иронически согласилась с нею Карина. – Проще, чем орехи дверью щелкать. Так ты раньше сценариев не писала? А где училась?
– В школе, – та достала из потрепанной сумки сигареты и коробку спичек. – Потом в техникуме, но не закончила… А что, это имеет значение?
– Никакого, – Карина рассматривала ее с откровенным интересом. – У нас у всех тут не пойми какое образование. Спасибо, если вообще какое-то есть. Хотя вот у меня, например, все-таки ВГИК.
– Хм, – новенькая усмехнулась самым уголком губ, и Кате стало не по себе от этой усмешки. Недобрая и скользкая, едва заметная, она мелькнула и пропала, но девушка уже не могла ее забыть. «Только злой и завистливый человек может так улыбнуться, – она не сводила глаз с Ларисы, раскуривавшей сигарету. – Злой, завистливый и скрытный!»
– Мне бы туда ни за что не поступить, – призналась Лариса, принимая дружеский тон и придвигаясь ближе к Карине. – Ни денег, ни связей…
– Да и у меня не было ни денег, ни связей, – пожала плечами та. – Да и что толку в этом образовании – видишь, ты и без него здесь очутилась. Катя, что молчишь? Твой кадр пришел, между прочим. Поддержала бы человека морально!
– Меня от дыма тошнит, я выйду, – коротко ответила она и захлопнула за собой дверь курилки. Ей и в самом деле стало нехорошо, но виной тому был вовсе не дым. Катя вдруг отчетливо поняла, что не желает
