отдельно, а старший дневальный – отдельно. Ну так вот, прибегает он, прибегает кладовщик, прибегает несколько дневальных:
- Че получил?
-Давай-ка сала чуть-чуть отрежь!
- Сигареток отсыпь!
- Печеньями поделись, пюрешки сыпани!
Короче, еще дербанули. Прибегают еще какие-то шныри, все что-то просят, требуют. Сигарет там уже не осталось практически... Коля что-то успел спрятать под подушку, а остальное все забрали. Из тридцати пачек у него осталось буквально четыре.
Прибегает на второй заход кладовщик. Он же один из явочников – так что лучше не отказывать.
- Подгони мне трусы, пожалуйста! У меня, вон, порванные! А тебе двое пришло! Ты мне одни дай! Зачем трое трусов тебе? Все равно не оденешь – одни постирал, в других ходишь.
- Действительно, зачем мне трое трусов? На, держи одни.
Только отдал, тот вышел. Там какая-то такая система информирования происходит при дележке: один выходит и сразу курсует остальных, что у человека есть.
Подходят к нему говорят:
- Че, есть шоколадные конфеты?
- Не нету!
- Это есть?
- Нет.
Он же не покажет в бауле, что у него есть. Но если ты угадываешь, что есть – то можно попрошайничать. И вот тот кто в баул успел заглянуть – сразу передает, тем кто стоит в коридоре в очереди для попрошайничества.
Значит, сразу после кладовщика заходит писарь. Тоже явочник.
- О, халява! Я за трусами к тебе, дружище! Освобождаюсь через неделю!
- Ну, у меня двое было – я один отдал...
- У тебя же трусы есть? Ты в бане взял, постирал, пока до барака дойдешь – они уже высохнут! Зачем тебе двое трусов то?
- Они старые, я в них уже три месяца хожу!
- Крепанись, чего ты, два месяца еще подождешь – там тебе посылка новая придет, сам знаешь, братан!
- Да, блин, нету у меня! Самому надо!
- Я сейчас нормально с тобой разговариваю, а могу же и по-козлячьи попросить.
Ну этому делать нечего, отдает трусы.
Прибегает еще какая-то козлотня. А там уже от сала осталась буквально одна треть. И сигарет осталась одна четверть. И чая больше половины уже унесли. Забрали 34 посылки. Да, как-то здесь некрасиво обходятся с мужиками. Ну, собственно такая картина происходила практически со всеми, практически всегда. Мне было немножко проще – так как у меня были нормальные отношения и с завхозом, и с нарядчиком, то козлов я естественно посылал просто нахуй. Они прибегают “а удели это, удели то” Держите слюду чая, несколько конфет и пачку лапши. Все, больше ничего не дам, отдыхай.
Вплоть до, того что придумывали такие схемы: человек идет приносит посылку, при этом говорит что посылка не моя, просто делали на него. Для того, чтобы его не дербанили. Такие очень хитрые схемы по легализации своей собственной посылки. Это, собственно, участь мужиков на красной зоне: ты не можешь послать козла нахуй, т.е. во всем ему отказать. А если ты это сделал, но у тебя нет каких-то рычагов защиты, то дальше идет давление, чтобы в следующий раз такого не было. На все тяжелые работы сразу же начинают отправлять, приехал лесовоз – давай собирайся на баланы, пошел снег – собирайся на снега, полы мыть – собирайся мыть полы, 106-ая становится не раз в неделю, а три-четрые, сколько потребуется. Там прикол в том, что все это официально не фиксируется – когда эта 106-ая проходит. Поэтому могут заставлять тебя ходить на хоть каждый день. А если откажешься – сразу идет докладная, что ты отказался. Это моментально выговор. ШИЗО и никакого УДО не будет. И доказать, что ты вчера только убирал снег у тебя не получиться никогда.
Зампобор-предприниматель.
Узнал я один интересный момент. Мне говорят:
- Ты со всеми подряд то не чифири.
- В смысле?
- Ну, много сухареных обиженных на бараке.
- Я вообще не чифирю, а в чем суть?
- Тут, понимаешь, хуйня такая была, не так давно практиковалась. Был петух один, по кличке Комар, у него было добро от Иван Михалыча у людей деньги трясти. Узнавали где-то на бараке, что у человека есть бабки. Ну, либо у родных возможность где-то деньги достать – человека заводили в кабинет начотряда, опускали хуем по губам и говорили:
- Вот смотри, сейчас ты обиженный. Короче, теперь с тебя 50 косарей и об этом никто не узнает. Уходишь по УДО в максимально короткие сроки. Если нет – просто расскажем всем.
Жизнь сломана. И людям делать ничего не оставалось – они соглашались платить. Одного парня, он
