- Что, Евген, обиделся?
- Нет! Нет! Все только на одеяло!
- Вон, смотри, оно ж насквозь пропиталось!
Вытащили матрас на улицу, повесили сушиться. Позорный матрас. Все делают зарядку, смотрят на него, смеются... Обосрант краснеет, глаза прячет.
А Евген работал в колледже. Был моим помощником – подключал компы, налаживал контру, когда я спал. Без внимания это безобразие я оставить не мог.
- Так что? Обиделся ты или нет?
- Нет!
- Или ты огорчился? Не может быть, чтоб не обиделся. Если б на меня насрали – я обиделся бы сто пудов! Не в тюремном смысле, а в общегражданском.
- Нет, ни в каком не обиделся!
Дня три мы это ему вспоминали, но потом надоело. Мы ждали, когда эпидемия дойдет до Магзума. Потому что с него она бы моментом разошлась по всей зоне. Он бегал везде. Постоянно чего-то отпивал, где-то откусывал, везде хватал-глотал, руками все трогал. Вездесущий шнырь. Но, главное – он заваривал кофе и чай завхозам, когда они играли в контру. Есть у шнырей такая привычка – они когда несут кому-то чай или кофе – всегда отпивают. Вроде как, раз попробовал, то не просто ты шнырь, кому-то заварил, а вы вместе попили.
Результат был предсказуем так же легко, как и с фондами помощи детям Осетии. Ясно было, что скоро Магзум заболеет. И моментально заразит всех завхозов. А те – своих шнырей и козлотню на своих бараках. Будет пандемия!
И действительно – только Магзум забегал в сортир, на следующий день завхозы стали дружно спрашивать активированного угля, мезима или альмагеля. Но у нас только перегоревшие материнки. Колледжский туалет всю ночь занят, туда до утра очередь! Ну, красавчик, шнырь! Устроил теракт!
Месяца полтора это длилось. Пока все переболели. Забылся трагический эпизод с Евгеном. Но стали приключаться новые случаи.
Охота на крыс.
Ждем мы проверку. Отряд выстроился в ПВР, все ждут. А я сижу на шконаре в секции. Мне, как ценному работнику, была дарована милость выходить к проверке непосредственно тогда, когда начальник заходит на барак.
Читаю спокойно, жду проверку, тут слышу какой-то шум не по распорядку дня. И из ПРВ на меня бежит крыса. Не человек, который что-то украл, а настоящая крыса. Бежит, оп-оп и на меня. Надо ее убить! Пытаюсь попасть по ней ногами – раз мимо, два, три! Забежала за тумбу и скрылась в щель а стене. Ладно, потом поймаю!
В тот вечер ложусь я спать. А часов в 5 просыпаюсь от того, что кто-то кусает мне бровь! Наверное, мерещится. Открываю глаза – прямо передо мной сидит крыса и грызет меня! Пошевелился – она моментально спрыгивает на пол и побежала за тумбу. Может приснилось? Прислушался – бежит внутри стены, шебуршится. Чувствую, по лицу бежит что-то теплое. Хрен его знает. Может обслюнявила? Пошел умыться.
В коридоре сидит ночной дневальный. Увидел меня:
- Нихуя себе! Что с тобой?!
- Крыса укусила.
Захожу на умывальник – вся рожа в крови! Течет, с носа капает, с подбородка! Вот это крыса сволочь! Она меня запомнила и этой же ночью пришла мстить! Это значит, что и я объявляю ей кровную месть!
Стал по бараку искать пластиковые бутылки. Из колледжа приволок, Магзум подогнал, Пушкин приволок.
Принялся изготовлять крысоловки! Берешь бутылку, отрезаешь у нее горло. А у трех других – и горло и дно. Вставляешь их одна в другую так, чтобы верхняя входила в нижнюю, как черепица. Чтоб крысе не за что было зацепиться лапами. Когда она окажется на ее дне. Положил получившуюся тубу на тумбу, ближе к донышку напихал колбасы и куриных костей. К краям прикрепил проволоку и накинул ее на край шконаря. Крыса заберется за приманкой, бутылка повиснет – и все! Казнь неминуема!
Один день – нету крысы! Второй – нету крысы! А они работают, я такими на даче в детстве здоровенных крысюг ловил! Неужели просекла систему и уйдет от возмездия? Слышу, скотина, по ночам за батареей шуршит. Как же быть-то?
Но тут мне повезло. Она забежала в пищевку и стала копаться в продуктах. Ее моментом изолировали – закрыли дверь и единственную щель в стене, куда она могла сбежать. Ловят ее, но руками хватать стремно. А ногами по ней не попадают. Я шум и крики услышал, книжку бросил, забегаю в пищевку. Начинаю ее ловить. Она меня узнала, щемится, понимая, что смерть неминуемая пришла. “Спасите! Мама! Не убивай, брат! Деньги возьми!” Но я ее не пожалел, ногой на башку изловчился наступить. Так. Сейчас главное ее аккуратно в бутылку пересадить. А потом прилюдно и страшно казнить. Но, видать, переборщил – раздавил ее череп. Вышел в коридор, победно держа крысу за хвост.
- Давайте, сейчас нашей барачной крысе Шершню – пришьем шкуру на воротник фуфайки! Чтоб все знали. И хвост снизу чтоб висел. Пусть все знают, что он крыса, конфеты пиздил!
Пожалели его. Не стали ничего пришивать. Тушку утилизировали – отдали кошкам. А я еще неделю ходил со шрамом на брови. Только шрам от хача зарос – появился от крысы! Что ж ко мне вся мразь-то лезет? Выйду – кровь на анализы первым делом сдам!
Тоталитарная зона.
Также в колледже был Газик. Это так называемый “треугольник”. Треугольники на зоне – это типа Служба Внутренней Безопасности. Они стучат на всех, в том числе и особенно на козлов. Стучат специальному козлу, который отвечает за информацию. Там все было распределено.
