Скажи мне, что я хочу знать, и ты умрешь легко. Если хочешь — я даже сохраню тебе жизнь. И у тебя появится шанс мне отомстить. В другом месте, в другое время.
Это была ложь. Тот самый лучик надежды, который является злом, мешает идти до конца.
Тубро уже не надеялся. Не врал себе. Оттого и покачал головой. И рукой попытался нащупать новый осколок.
— Ну что же. — ответил Лехто, отбрасывая носком стекла. — Значит ты будешь умирать долго и мучительно. Право-слово, я был этого не хотел… Но это твой выбор.
— Что будешь делать? Отрезать мне пальцы? — прошипел аптекарь.
— Да зачем мелочиться? Займемся прямо сразу рукой. Пожалуй, начнем с левой…
В руках появился Лехто штопор. Он не стал угрожать — просто занес его высоко и ударил по руке Тубро. Тот, стиснув зубы завыл.
И Лехто, надавив на рукоять штопора, стал ввинчивать ее в руку аптекаря. Казалось, все жилы, нервы, мышцы вытягиваются из всего тела, наматываются на ось штопора.
— Ну давай же… — упрашивал Лехто. — Ведь у тебя нет всей тайны. У тебя только ее кусочек. И если ты мне ее откроешь, я к ней приближусь на маленький шажочек…
Аптекарь стиснул зубы и замотал головой. Глаза почти сравнялись
— Скажи, и тебе сразу станет легче… Неимоверно легко…
— Пошел в задницу! — выплюнул аптекарь.
— Неправильный ответ… И мы продолжаем наш разговор.
Еще один оборот. Еще один крик. Оба глаза стали большими, безумными, казалось еще немного, и они выпрыгнут из орбит.
— Как странно… — шептал Лехто вкрадчиво. — в нашей игре жизнь в наказанье, наградой — смерть… А может все же жизнь?
И тут же нажав на орудие пытки, закричал:
— Ну же! Выкладывай! Что у тебя есть! Где оно?
И аптекарь тоже кричал. Но совершенно нечленораздельное, не говорил ничего, не звал на помощь. Слюна с кровью летели в лицо Лехто.
— Нуууу!!!!
Штопор вдруг недолго пошел легче и уперся в пол.
— Ну вот… — заключил Лехто, выкручивая штопор. — Рука себя исчерпала… Придется перейти к следующей… Ничего страшного, что их всего две. Как показывает опыт, хорошие результаты дает коленная чашеч…
Договорить Лехто не успел — тело аптекаря напряглось, словно попыталось сбросить колдуна и стало мягким. Слишком мягким.
Оба глаза стали туманными и остановились…
Лехто поднялся на ноги. Выглядел не злым, но очень разочарованным.
— Вот ведь… Умер. С виду крепкий, а сердечко-то не выдержало. Ну и что теперь с ним теперь делать?
Из кармана жилета платок, стал обтирать лицо. Делал это очень долго, меж тем некоторые пятна так и остались нетронутыми. И висело совсем рядом на стене зеркало, но колдуну видно было не до него. Он его не замечал.
Наконец, прошептал заклинание, и в комнате зажегся медленный зеленый свет. Светилось горло умершего, окна, слабенько тлел огонек на дверном замке — все те места, куда бросал колдовство Лехто.
Но кое-где зеленый свет горел помимо действий колдуна. В одном шкафу со стеклянными дверцами на всех полочках светились баночки с лекарствами — одни ярче, другие тише. Порой яркость свечения разнилась даже у одинаково подписанных микстур. Что поделать — магия дорога, а исцеление в нас самих. Если человек будет думать, что выздоравливает, то можно и уменьшить дозу магии, подсунуть placebo, пустышку из толченого мела.
Огонек посильней горел вокруг кассы. Возле этого аппарата Лехто провел минут пять. Хотя ключи имелись в кармане у убитого аптекаря, воришку кроме замка подстерегал бы и неприятный сюрприз: в кассу было встроено пирозаклинание. В худшем случае воришка бы ослеп. В самом лучшем — получил бы такие ожоги, что в аптеку пришел бы еще раз — уже в качестве пациента.
Касса была открыта, но ее содержимое колдуна не обрадовало. Там находились банальные деньги. Коллекция порядочная, обрадовавшая не только вора, но и нумизмата. Но не Лехто.
Колдун щелкнул пальцами и зеленоватый цвет рассеялся.
Лехто снова подошел к умершему. На полу начертил несколько знаков. Почти беззвучно прошептал несколько слов. Отошел в угол.
От тела аптекаря стал подниматься синий туман. Он собрался почти в правильную человеческую фигуру. Затем словно от ветерка дернулся и оставляя тонкий туманный след, поплыл к столу, склонился над микроскопом. Затем — к прилавку. После — к шкафу с микстурами, снова к прилавку.
Туманное тело повторяло в порядке обратном все движения, которые проделал аптекарь в последний день своей жизни.
Вот аптекарь зачем-то брал лестницу, дабы достать нечто с верхних полок аптекарских шкафов. Разумеется, Лехто не поленился, и проверил самочинно. На шкафу был след от чего-то большого, и судя по всему тяжелого. Краска на шкафу местами была поцарапана, осталось пятно от не осевшей пыли. Что тут стояло? Весы для взвешивания младенцев? Или какой-то местный самородок заходил, дабы купить санкт- петербургские штативы и немецкие пробирки, дабы, якобы исследовать свойства местной воды, а на самом деле изготовлять пироксилин?
Этого Лехто не знал. Да и не сильно то его волновало. Объект его поисков был меньше, гораздо меньше…
А эфирное тело продолжало свой путь. И скоро вся аптека была заполнена этими туманным следом. Но в своем движении, теряя туманный след, и само тело становилось все тоньше, все призрачней. Наконец туманный кадавр, уже практически рассеянный добралось до выходной двери, стукнулся об нее и окончательно исчез.
Так, через эту дверь, бесконечно давно, несколько часов назад, владелец аптеки начал свой рабочий день.
Лехто прошел весь путь вслед за туманом. Однако поиски закончились ничем. Если тайник и имелся в аптеке, то Тубро к нему сегодня не подходил.
Вслед за астральной тенью Лехто добрался до двери. Остановился лишь возле трупа, полуоперевшегося на дверь.
Колдун задумался. Получалось не очень хорошо. Даже отвратительно. Искомого в аптеке наверняка не было. Иначе бы покойный сразу по приходу на работу наведался к тайнику, проверил бы: на месте ли хранимое. Что оставалось? Идти и обыскать дом, квартиру убитого. К слову, а где он живет?
Но что-то подсказывало Лехто: и там результат поиска окажется нулевым. Все гораздо проще… Или намного сложнее.
Колдун еще раз посмотрел на тело, лицо. Открытый рот. Застывшие глаза смотрели куда-то за спину Лехто. На всякий случай колдун обернулся и проследил за взглядом. Нет, обыкновенный побеленный потолок.
Взгляд вернулся к покойному.
Глупое выражение лица, — подумал Лехто, — что для умершего скорей нормально. Еще никого смерть не сделала умней. Разве что — чужая… Да и то — не всегда.
Лехто обыскал карманы, быстро и довольно небрежно. Нашел бумажник, проверил его содержимое не взяв ничего, вернул на место. Похлопал по карману, дабы не топорщилась материя.
Поднялся на ноги. Может, еще минута, несколько секунд, и ушел бы из аптеки. Конечно бы не покинул город — стал строить планы, перетрусил бы аптеку, дом Тубро, весь город от подвалов до чердаков, а если нужно и в обратном порядке.
Но вдруг Лехто заметил: после обыска рукав на правой руке аптекаря задрался. Открылись какие-то линии. Там было что-то нарисовано, или написано. Носком ботинка Лехто задрал манжету. Действительно,
