девайсом. Если это когда-то было частью неведомого оружия, то весьма специфическим и мне совершенно незнакомым.
Пожав плечами, я разочарованный выключил излучатель и спустился в десантный отсек.
– Похоже, она неисправна. Наверное, испортилась или разрядилась за годы бездействия…
Через минуту я кубарем летел на пол, когда ударная волна оторвала от асфальта нашу бронемашину и чуть не зашвырнула на обочину дороги. Гулкие взрывы сотрясали корпус с такой силой, как будто великанская дубина лупила нас прямо по мозгам. С трудом, добравшись до бойницы, я на мгновение отодвинул заглушку и посмотрел наружу. Высотное здание у края дороги полыхнуло всеми цветами радуги и в облаках бетонной крошки осело наземь. Позади нас целые кварталы равнялись с землей в фонтанах огня и пыли. Неведомое нечто мешало мосты, дороги, и старые дома в одну кучу. Холмы, на которых был построен город, прекрасно отражали ударные волны, еще больше усиливая творящийся вокруг нас огненный ад. В серых небесах рвались салютом тысячи слепящих огней и росчерков, почти в один миг, испепелив всю стаю крыланов. Резкий свист и шорох заставили каждого из нас вжать головы в плечи, когда машину снова подбросила вторая волна взрывов. Лютый как сумасшедший крутил баранку, объезжая глубокие воронки в асфальте. Машину было все трудней удержать на дороге и мы съехали с нее.
– Алешин! Что ты опять натворил?! – в ужасе выл Джавахарлаев, катаясь по полу.
Пять минут назад. Бухта Золотой Рог.
Тишину и покой командной рубки флагмана ”Александр Невский” нарушил оживший пульт боевого контроля, засверкавший в темноте как новогодняя елка. По запыленным экранам боевых пультов быстро побежали цифры и графики координат нанесения удара в глубине города. Оживляя вооружение, имеющиеся в наличии атомного ракетного крейсера, боевые компьютеры привели в действие и тронутые ржавчиной, но по-прежнему работающие механизмы и узлы остальных кораблей тихоокеанской эскадры, больше десяти лет ожидавших в бухте Золотой Рог возвращения хозяев. С тихим скрипом разворачивались боевые башни с пушками главного калибра. Из скрытых полостей внутри корпуса поднялись грозди ракетных комплексов “земля-воздух-земля”. Над бухтой сначала прозвучали тоскливые сирены боевой тревоги, а потом синхронный гром десятков стволов, извергнувших в небо стальную смерть и, последующий за выстрелами, вой взлетевших с палуб корабельных ракет. Работавшие на причалах докеры бросились врассыпную, в ужасе оглядываясь на огненные стрелы, синхронно стартующие с низких палуб кораблей. Полностью в автоматическом режиме пушки перезаряжались и снова отсылали по руинам снаряд за снарядом.
Наблюдающий с вершины холма за стреляющими кораблями Хит Тев, лишь сильнее стиснул посох, ощущая скрытую гордость за флот, которым когда-то командовал. И который без единого выстрела, проиграл войну нечисти много лет назад. Пришло время реванша над темными силами, напомнить им кто здесь главный. Чужаки вольно или невольно разбудили мощь эскадры, а значит, все еще живы и представляют Зверю угрозу. Что ж, значит и надежда еще жива…
Десять минут спустя. Северная часть города.
Осколки, разорвавшихся корабельных снарядов, изуродовали нам внешний слой брони, кое-где продырявив десантный отсек, но никто из нас к счастью не пострадал, отделавшись легкой контузией. Вокруг машины продолжали рваться снаряды, подбрасывая в небо куски асфальта вперемешку с землей. Некоторые из них взрывались не на земле, а в воздухе, наполняя пространство сталью раскаленной шрапнели. Взрывы уничтожили нежить в радиусе десяти километров, расчистив путь почти через весь оставшийся город до самых пригородов.
Перебравшись к Лютому, я снова прильнул к окулярам командного перископа, развернув его на сто восемьдесят градусов. Разрушения кварталов ужасали масштабами, словно на город сбросили атомную бомбу. Горизонт позади нас затянуло плотной завесой из дыма и пыли. Кое-где в воздухе еще мелькали разрозненные группы крыланов по две-три особи, но, после всего произошедшего, они давно забыли про нас, озадаченные собственным выживанием. Преследующие орды мертвецов так же бесследно растворились в дыму пожаров, но не исчезли – в вечерних сумерках приборы кое-где фиксировали движение. Количество целей на биорадаре было в пределах минимума и, даже, если они нападут все разом, мы легко отобьемся.
Заправив машину прямо на ходу не вылезая наружу, мы решили поужинать.
Шепард сообщил радостную новость, которая нас здорово взбодрила:
– Мы проделали дальний путь, много пережили и многое повидали, но наш путь подошел к концу. Святой отец клянется, что база ”Рассвет” и местность, откуда передают в эфир таинственные послания, это одно место. Все сходится и прекрасно объясняется. База хорошо защищена и изолирована. Если кто и смог бы выжить, то только тамошние военные специалисты.
Святой отец огладил бороду и с оптимизмом в голосе быстро добавил:
– Радиопослания подтверждают наличие на базе людей, искренне заинтересованных в спасении остальных. Каким бы секретным этот подземный комплекс не был, очень сомнительно, что нам откажут в помощи. Православные никогда не бросают друг друга в беде…
– А я мусульманин и не страдаю избытком оптимизма, как некоторые! – зло отозвался из своего угла Джавахарлаев. – Неужели я один способен разглядеть ловушку? Мы приедем туда и, как полные кретины, угодим к этим уродам на ужин!
– Да ты башкой стукнулся, перестраховщик хренов! – рассердился Лютый, покрутив пальцем у виска. – Где ты встречал некроморфов, которые умеет обращаться с техникой и вести беседы?
– А как насчет докеров? Они недостаточно нечестивы для тебя? А ты сам как и все мы? По-твоему мы еще можем называть себя людьми?
– Эй, нас делает людьми не внешность, а поступки, – возразил я, хоть и понимал что Баха во многом прав. – Мы не будем соваться туда слепо. Проведем разведку, выясним все, и лишь после этого вступим в контакт. По данным Хета скоро будет место аварии курьера и маловероятно, что мы обнаружим там ключ. Если вдруг найдем, у нас будет неоспоримый аргумент для торга с даяками. Мы не отдадим им артефакт, пока сами не изучим его и не выясним, что он умеет, и в этом нам помогут ученые базы. В случае малейшего подозрения ловушки, мы так быстро дадим деру, что за нами не угонится и сам дьявол. Я не собираюсь снова вслепую играть в эти игры.
– Алешин, ты хороший солдат и возможно неплохой человек, но никудышный мыслитель! – Соколик тяжко вздохнул и повернулся к нам спиной. – Ну, подумай кто мы и кто они? Если Ключ теперь у них, наша помощь им вряд ли понадобится. Давайте тихо уберемся из города и двинемся на северо-запад, пока еще можем. Там много изолированных городов и вероятность, что мы найдем настоящих людей, весьма высока. Этот же город и вся его округа – гиблое и проклятое место, населенное теперь кошмарными созданиями, коим не нашлось места даже в аду. Разумные они или нет, даже докеры понимают, что мы чужие для них, поэтому и отказались нам предоставлять постоянный кров.
– То, что он говорит вполне разумно… – осторожно начал Тихон.
– Чушь! Параноидальные бредни труса! – отмахнулся Лютый, всегда пренебрежительно относящийся к любому кто начинал хвалить Баху. – Его сейчас больше волнует собственная шкура. Да он в гробу нас всех видал и кинет при первом удобном случае!
– Давайте не будем ссориться, – напомнил Шепард. – То, что предложил Алешин, мне кажется, вполне осуществимым. И наиболее оптимальным из всех возможных вариантов, тем более других идей ни у кого нет. Возможно, мы все немного параноики, но это оправданная мера, особенно когда вокруг тебя одни проблемы. Трудно в такой ситуации остаться оптимистом.
– Мы зря теряем время, переливая из пустого в порожнее, – сказал я. – Чем дольше мы будем дискутировать, тем больше шансов, что зайдем в тупик. Каждый знает свое место.
Так и не решив, как себя вести в случае обнаружения людей не подвергшихся Обращению, мы поехали в сторону окраины северной части города, где в отличие от центральной части и домов меньше, и дороги получше.
Лежа на раскладной кровати после дежурства, я включил лампочку внутреннего освещения и несмотря на сонные протесты Соколика взял в руки замызганный путевой журнал, в который мы иногда записывали от нечего делать свои наблюдения, а так свои умозаключения. Писать было особо не о чем за исключением небольших стычек с Обращенными и странного артиллерийского обстрела города накануне. Начал я запись как обычно с даты и времени.
