«Мой первый и единственный мужчина, мой ласковый и сильный мальчик, моя радость и моя любовь…» — так начиналось письмо Тани, которое наш герой в который раз перечитывал, сидя в темном чреве очередного воздушного грузовика на пути в Луанду. «Мой сладкий любовник, повелитель моих снов, моя исполнившаяся мечта…» — каждый раз после прочтения этих слов лицо Лейтенанта принимало счастливое и глупое выражение. Подобное свойственно молодым и неопытным самцам, вдруг узнавшим о своей власти над красивой женщиной. Хотелось одновременно летать, многократно овладеть автором послания и похвастаться всему свету своими неожиданно подтвержденными способностями. Впрочем, последнее Лейтенант никогда бы не стал делать. «Пока я не встретила тебя, мне, глупой девчонке, почему-то казалось, что тот, кто первым познает меня, должен быть намного старше. Я думала, что просто не существует молодых людей, способных вызвать во мне подобные чувства. Я не верила, что кто-то младше тридцати может оказаться добрым, умным и привлекательным настолько, чтобы вызвать во мне любовь… Но тебе, мой хороший, это удалось! Помнишь, как ты в первый раз привел меня в свою квартиру? Как сказал, что на твоей узкой кровати тебе одному вполне удобно? В этот момент, стоя рядом с тобой, вдыхая твой запах, я испытала неведомое мне раньше влечение. Если бы ты захотел, то мог бы взять меня прямо там, на своем холостяцком ложе. Я думаю, что испытала бы оргазм при первом же твоем прикосновении к моей груди…» Одним словом, если бы наш герой был повзрослее, он понял бы, что ему писала девушка, впервые познавшая гармонию чувственной и романтической любви. Вокруг него расползалось теплое и радостное облако счастья. Находившиеся рядом военные, в свои сорок лет давно забывшие о том, что это такое, настороженно ежились, затем, поняв, снисходительно улыбались, а потом, расслабившись, с умилением вспоминали самих себя в этом нежном возрасте, предшествующем первым жестоким разочарованиям.
Прямо на летном поле военной базы Луанды «Ильюшин» был встречен машинами, прибывшими за генералами, разведчиками и Аристарховичем. Выйдя из самолета, все эти очень разные люди вдруг с удивлением поняли, что недавнее приключение на юге каким-то загадочным образом заставило их по- иному относиться друг к другу. Поэтому даже с чекистом Аристарховичем прощались тепло, крепко пожимая руку и хлопая по плечу. Бомбардировщик генерала-москвича с телами членов экипажа «Белого Лебедя» и снятыми с самолета электронными блоками давно вылетел обратно в Союз. Через несколько часов его уже должны были встречать представители многочисленных ведомств с одинаково озабоченными лицами. Всем им предстояла череда длинных рабочих дней и почти бессонных ночей. Одним предстояло исследовать трупы экипажа. Другим — расшифровать содержимое «черных ящиков». Третьим — постараться восстановить информацию с побывавших под водой «винчестеров» компьютеров и понять, куда же делись четыре крылатых ракеты и сопровождающий из КГБ.
Впрочем, в отношении последнего Вань-Ваня и Лейтенанта ждал сюрприз. Не успели они прибыть в военную миссию и зайти в знакомое помещение военных разведчиков, как полковнику принесли радиограмму. Ввиду древности местной телефонной сети и постоянного прослушивания номеров советских учреждений как местной стороной (на всякий случай), так и шпионскими ведомствами многих стран, вся хоть сколь-нибудь важная корреспонденция велась с помощью засекреченной радиосвязи.
— Слышь, Лейтенант, не успели с ним расстаться, как он нас уже приглашает на срочную встречу! Видимо, есть что-то новенькое!
Лейтенант мысленно застонал, так как рассчитывал принять душ, постирать белье и просто полежать в кровати после трудной командировки и напряжения последних дней. Но делать было нечего, и через пять минут двое офицеров уже садились в закрепленную за Вань-Ванем «Волгу». Советская «королева дороги» явно была не приспособлена к поездкам в жарком и влажном климате.
Аристархович, с трудом скрывавший радостный блеск в глазах, встретил разведчиков прямо внизу, у поста охраны. Проведя гостей по бесконечным пропахшим табачным дымом и отравой от тараканов коридорам посольского комплекса, чекист в конце концов остановился перед массивной металлической дверью. Та, по всей видимости, служила обособлению деятельности дипломатов реальных от гораздо более кипучей и важной активности дипломатов липовых. То есть являлась входом в помещения, которые занимали сотрудники резидентуры КГБ. После нескольких секунд молчаливого стояния под телекамерой над дверью (наверняка где-то рядом таились еще и парочка невидимых) в двери что-то глухо клацнуло и за нею появился «предбанник», в котором находились двое здоровяков с не самыми умными лицами. На них были надеты пудовые солдатские бронежилеты, в руках имелись автоматы Калашникова со снятыми предохранителями, а на поясах висели чешские «скорпионы» в светлой замшевой кобуре. Здоровяки сильно потели под свинцовой тяжестью брони, но, видимо, готовы были нести это нелегкое бремя и дальше — лишь бы зарплату платили долларами или, на худой конец, чеками валютных магазинов. Филипп Аристархович прошептал им какое-то слово — то ли пароль, то ли объяснения по поводу прибывших, после чего всю троицу тщательно обыскали. Наконец они смогли проследовать по пустому коридору в комнату для совещаний. В этот момент одна из дверей без табличек открылась и из нее вышел человек с марлевой повязкой на носу. Даже в таком виде Лейтенант без труда узнал искалеченного танкистом Терминатора. Чекист безмолвно посмотрел на виновника нанесенных ему увечий своими страшными, лишенными эмоций глазами. Лейтенанта передернуло от животного ужаса. Ему было бы гораздо легче, если бы Киборг-убийца обложил его матом или даже полез в драку. Филипп Аристархович коротко кивнул своему коллеге-симпатяге и насмешливо покосился на Лейтенанта, представляя себе, что тот испытал при этой внезапной встрече.
В комнате для совещаний не было окон и лишней мебели — кроме стола с прозрачной стеклянной поверхностью на металлическом каркасе и таких же аскетических стульев. На крашеной бетонной стене красовались портреты Ленина и Дзержинского. Судя по отсутствию изображения Горбачева М. С., обитатели чекистской части посольства не ожидали увидеть в данном помещении сторонников автора «нового мышления» (с ударением на первый слог!). Аристархович предложил гостям холодной воды (шутливо подчеркнув: «Кипяченая!») и перешел к делу:
— Я получил первую информацию об исчезнувшем сопровождающем из особого отдела КГБ! Два часа назад было обнаружено его тело!
— Ты смотри! — удивился Вань-Вань подобной оперативности органов. — Неужели на берег выбросило? Или африканские рыбаки нашли?
— «Тятя, тятя, наши сети притащили мертвеца!» Ха, ха! — почему-то развеселился Аристархович. — Нет, уважаемые, наш мертвец нашелся не в Атлантическом океане! И даже не в Черном море! Его тело было найдено в подмосковном лесу, в десятке километров от аэродрома Чкаловский, откуда «Туполев» и вылетел на свое последнее задание!
— А кто же тогда оказался в кабине вместо него? — задал резонный вопрос Лейтенант.
— А вот это нам и предстоит выяснить в ближайшее время! — все так же весело ответил чекист, со значением посмотрев на Вань-Ваня. — Равно как и то, зачем понадобилось идти на подмену и у кого хватило смелости, квалификации и ресурсов устроить весь этот цирк!
Взглянув на своего шефа, Лейтенант с удивлением отметил, что на его лице появилось некоторое смущение и неуверенность.
— Пока ясно одно! — наконец вымолвил Вань-Вань. — Вся эта история с падением «Блэк Джека» очень дурно пахнет! По-видимому, речь идет о преднамеренном саботаже с целью похищения ядерного оружия!
— Да мы с тобой, товарищ полковник, как будто в одну школу ходили! — еще больше обрадовался
