мужественный бой равных. Да и исход его будет плодотворнее.
Внезапно, внутренним чутьем, Клара разгадала де Крея. Для этого ей пришлось перечеркнуть привидевшийся ей в нем образ капитана Оксфорда, забыть его насмешливое презрение к Уилоби, гибкость его принципов и печать легких любовных побед.
Все это она перечеркнула, попросту выкинула из головы. Да, она знала, что он собою представляет, знала, что это просто более приятный, более богатый нюансами Уилоби; Уилоби-мотылек, наделенный, быть может, несколько большей душевной широтой. Но ей не хватало внутренней свободы в этом себе признаться, воспринять это как предостережение. Чутьем она угадывала отдельные черточки, но, не обобщенные рассудком, они не производили на нее достаточно отчетливого впечатления. К тому же ее утомленный ум отказывался воспринимать новые впечатления,
В неподвижном утреннем воздухе раздался голос юного Кросджея. Милая, бесхитростная мальчишеская болтовня! Вот кого она действительно любит! И он ведь ее любит. Вот он, ее идеал, человек, на которого можно положиться всецело, — самоотверженный, мужественный и благородный! Ах, этот милый голос! В нем слышится попеременно то дрозд, то дятел. Легкий, нескованный, шагал он рядом с Верноном Уитфордом к пруду, куда они ходили каждое утро купаться. Счастливцы! Они шли, осененные святостью и свежестью раннего утра, и казались какими-то бесплотными существами, сотканными из предрассветного воздуха и прозрачных вод пруда. Голос Кросджея то поднимался, то падал, пробегая всю диатоническую гамму, время от времени обрываясь вопросом или звонкой нотой смеха. Интересно, о чем он говорит так безостановочно? Клара принялась сочинять в уме диалог. Он болтал о вчерашнем дне, о сегодняшнем, о завтрашнем, для него не существовало ни прошлого, ни будущего, а одно лишь сплошное лучезарное настоящее. Слушая его голос, она чувствовала себя птицей, которая тщетно машет крыльями, пытаясь взлететь. Как она стара! Чтобы хоть немного утешиться, она стала с материнской нежностью думать о мальчике. Ей хотелось прижать его к груди.
Так они шли, эти двое, один шагом, другой вприпрыжку, не обращая внимания на мокрую от росы траву, и, войдя в парк, ни разу не оглянулись на Большой дом. Кросджей то и дело забегал вперед, срывал цветок и возвращался, чтобы показать его своему наставнику. Кларе почудилось, будто было упомянуто ее имя, и у нее забилось сердце. Ах, если цветы предназначаются ей, каким драгоценным будет для нее этот букет!
Купальщики скрылись за небольшим холмом.
С их исчезновением Клара вновь явственно услышала звон своих цепей.
В молодости, когда начинаешь слишком уж углубляться в свои невзгоды, на выручку приходит спасительное забвение. Ибо молодая мысль — наполовину мечтания, а молодые мечты пронизаны радостью, и в результате столкновения этих двух начал, хоть грусть и не подменить весельем, образуется род наркотика.
«Неужто я навеки связана словом?» — спросила себя Клара вдруг, словно только что очнулась.
Она взглянула на постель, в которой провела ночь, бесплодно сетуя на свою судьбу; затем перевела взгляд на высокую волнующуюся траву на холме, за которым исчезли Кросджей и его добрый друг.
Неужели всю эту борьбу придется вести заново?
Постепенно истинное положение дел представилось ей со всей ясностью, сердце ее словно оборвалось.
«И я живу у него в доме, в
Она почувствовала, что не может больше оставаться в комнате ни минуты, и побрела по направлению к пруду.
Она остановилась среди буков, мимо которых должен был пройти мальчик на обратном пути. Необычность ситуации, в которой она сейчас оказалась, — она, привыкшая быть дичью, вдруг выступает в роли охотника! — внезапно открыла ей глаза на нечто такое, чего она предпочла бы не замечать. Впрочем, почему бы ей не сознаться себе, что она поджидает именно Вернона — ей ведь нужно с ним поговорить, как с советчиком, жестким, суховатым, но для нее полезным.
На поросшем травою холме появились две фигуры. Размахивая мокрыми полотенцами, они бежали наперегонки.
Кто-то их окликнул. Раздался топот копыт. Клара повернула голову и увидела, как Уилоби пронесся верхом по аллее, крикнул что-то Вернону на ходу и ускакал. Только тогда она решила показаться.
Кросджей закричал. Уилоби повернул голову, не поворачивая, однако, коня. Мальчик в один скачок очутился подле Клары. Он переплыл пруд — туда и обратно! Они бежали с мистером Уитфордом наперегонки, и он вышел победителем! Ах, как жаль, что мисс Мидлтон не было с ними!
Клара слушала его с завистью. «Как, однако, мы, женщины, скованы в своем поведении», — подумала она.
— Вы только что говорили с сэром Уилоби, — сказала она вслух.
Кросджей вытянулся в струнку и, комически утрируя, изобразил прощальное приветствие баронета.
Он бы не осмелился на такое, если бы не угадывал чутьем настроение аудитории.
Клара, однако, не позволила себе улыбнуться, Кросджей со смехом повторил свою выходку. Между тем к ним присоединился Вернон.
— Послушайте, мистер Уитфорд, — воскликнул Кросджей, — кто это? — и повторил свою буффонаду в третий раз, еще выразительнее, чем прежде.
Вернон наклонился, чтобы его схватить. Кросджей увернулся, отбежал и повторил жест, исполненный величия.
— Доброе утро, мисс Мидлтон, как вы рано сегодня поднялись! — сказал Вернон. Его мокрые волосы свисали на лоб, а лицо побледнело после купания в холодном пруду. В глазах еще не погас жестковатый блеск, вызванный состязанием в беге.
Она ожидала встретить в нем немного той нежности, которую намеревалась отклонить, ибо знала, что он мог быть очень ласков, и смотрела на него, как на своего врача, который сделает хотя бы попытку предложить ей бесполезное лекарство.
— Доброе утро, — ответила она.
— Уилоби уехал на весь день и вернется только к вечеру.
— Какое прекрасное утро для купания!
— Да.
— Я могу шагать очень быстро, если хотите.
— Спасибо, я согрелся.
— Но вы предпочитаете быструю ходьбу, я знаю.
— Когда иду туда.
— Понимаю. Ах, этот обратный путь домой! А почему Уилоби вздумалось уехать на весь день?
— У него дела.
Пройдя несколько шагов в молчании, она сказала:
— Он, кажется, очень уверен в папе.
— И, как увидите, не без оснований, — сказал Вернон.
— Но отчего же? Я не понимаю. Ведь папа дал мне слово…
— Ну да, уехать с вами на два дня.
— Но даже это было бы…
— Возможно. Но другие тоже не дремали. Если ваши намерения были серьезны, вам следовало бы поговорить с отцом начистоту, без проволочек. Это я и позволил себе вам посоветовать — полагая, что вы не шутите.
— Шучу?! Вы прекрасно знаете, что это не так. Я просто хотела пощадить отца.
— В данном случае это невозможно.
— Ах, если бы человек, с которым я себя связала, был иным! Я еще не знала своего тюремщика. Я
