доверия, либо сбыт «левых» камешков здесь был уже отлажен от и до.
Даже старательно доведя хозяйку квартиры до невменяемо-страстной кондиции, попытался через нее выйти на реализаторов или хотя бы одиночек «несунов».
— Женечка! За кого ты меня принимаешь?! Да, я работаю в конторе на руднике, но я честная женщина!
Убедившись в бесперспективности идеи, я решил на следующий день слинять по-английски, то бишь без предупреждения.
Но, по свойственной мне доброте, захотелось оставить о себе хорошую память. У хозяйки постоянно барахлил сливной бачок в туалете. Решил ликвидировать неисправность. Свинтив болты крышки, еще раз убедился, что женщинам нельзя верить ни на грош. На дне бачка, аккуратно запакованный в полиэтилен и перехваченный резинками для волос, лежал увесистый пакет. Когда я его надорвал — на пол сортира посыпались светло и темно-зеленые камешки. Уже ничему не удивляясь, собрал изумруды в свой кейс и, шутки ради, сунул в тайник, так же обернув в полиэтилен, пачку соли — по размерам пакеты были один к одному.
Подобные невероятно-непредсказуемые счастливые случайности тенью преследуют мою личность всю сознательную жизнь.
Впрочем, может, и всех других людей. Не в курсе.
А нешлифованные изумруды я так и не продал, а решил сохранить на «черный день». Хотя, если он все же придет, мне, по ходу, не изумруды понадобятся, а похоронные венки…
Но не будем раньше времени о грустном. Я суеверен до неприличия, и накликать беду могут лишь кретины, к коим я себя ни в какой мере не причисляю. Даже мысль материальна, как доказали ученые…
— Все хорошо в меру! — заявила Вика, вставая. — Еще полчасика, и мы в натуральных негров превратимся! Поплыли обратно. Да и время обеда пришло. А тебе, милый Женечка, необходимо сейчас усиленно питаться, если хочешь быть таким же сильным любовником, как сегодня!
Ну что за люди женщины — все им обязательно надо опошлить! А я уж, как дурак, собирался блондинке в любви объясняться! Все же прав старикан Шекспир: «О, женщины — ничтожество вам имя!» Ну да ладно.
Обратно плыли молча. Вика о чем-то сосредоточенно думала, и я посчитал нетактичным нарушать ход ее мыслей.
По берегу, беспокойно озираясь, разгуливал Карат. Да и понятно, если что со мной произойдет, Цыпа в лучшем случае закопает живьем его в землю. А коли будет не в духе, просто посадит очком на кол.
Помогая причаливать нашу лодчонку, все же не стерпел и высказался:
— Вы бы, Евгений Михайлович, хоть предупреждали об уходе и месте нахождения.
— Ладно! — усмехнулся я. — Будить пожалел. А вместо благодарности — нотации выслушиваю.
— Не сердитесь, Евгений Михалыч. Я же, как лучше, хочу!
— Ладушки! Сбегай-ка в «Плакучую иву» и закажи обед на троих. И быстренько, а то дама проголодалась и готова нас с тобой самих на шашлыки пустить!
Вика скромно-обиженно надула губки, но тут же рассмеялась.
— У тебя черный юмор висельника, Женик!
— Что ж тут поделать? — искренне отозвался я. — Натура вечно нахально напоминает об истинном цвете и состоянии души… Ладно, не будем о грустном!
Эти чрезмерно жирные шашлыки вызывали у меня неприязнь в желудке.
— Может, спалить по ночнику эту забегаловку? — предложил Карат, с полувзгляда уловив мою мысль.
— Не стоит, — решил я. — Мое кредо — живи и давай жить другим. Коли, понятно, эти другие не заслоняют мне солнце. Кстати, что-то Гульнары не видать. Ты с ней ничего не сотворил?
— Как можно, Евгений?! Я ж помню твой наказ. У нас натуральный роман. Сейчас ждет меня в «Теремке» и, наверно, от ревности на стенку уже лезет.
— Нехорошо, брат, издеваться без крайней надобности над слабым полом! Давай-ка быстренько ступай к ненаглядной, а то еще сюда припрется. И не волнуйся. Шпалер у меня в наличии, — соврал я, — в кейсе отдыхает. С двумя полненькими запасными обоймами.
Вика, сама ходившая на кухню выбирать шашлыки, вернулась с двумя шампурами.
— Покушай, Женик! Эти вот не такие жирные.
Запивая белым вином, я смог все же осилить порцию жареной баранины. Карат уже исчез по своим амурно-усатым делишкам, и мы с блондинкой остались за столиком вдвоем.
— Малыш! У меня народилась гениальная идея, — заявил я, почувствовав после вина и мяса мощный юношеский прилив сексуального влечения. — Ты, наверно, думаешь, что книжечка стихов потерялась? Ошибаешься! Я ее сберег для тебя. Она в моем домишке. Приглашаю в гости, а заодно и стишки заберешь. Как моя мысль, поддерживаешь?
Вика понимающе улыбнулась.
— Да. Если сильно хочешь. Стихи, признаться, моя самая глубокая слабость…
— Тогда не будем терять драгоценного времени! Ладушки? Я ведь тоже обожаю стихи…
Чтобы превратить грубо сколоченный стол в избушке в какое-то подобие праздничного, постелил на него свое махровое покрывало и выставил бутылку марочного «Матра». Не имея приличных рюмок, просто вымыл до хрустального блеска граненые стаканы.
— Есть шпроты и сардины в масле. Ты как?
— Нет уж. Я на еду смотреть даже не могу, — улыбнулась блондинка, оценивающе оглядывая мою широкую кровать.
Я мысленно возблагодарил судьбу, что как раз сегодня заменил простыни и наволочку на свежие. Будто предвидел неожиданно ожидаемое посещение блондинки. Жаль, не прихватил из Екатеринбурга кассетник. Сейчас в самый кайф были бы зажигательно мелодичные вскрики-всхлипы магнитной кассеты «Японский секс». Ну, ясно — задним умом мы все гении.
— Пить тоже совсем не хочется! — капризно заявила очаровательная гостья. — Может, Женик, сразу делом займемся?
Нет, Вика, видимо, никогда не перестанет поражать меня своими непредсказуемыми выходками.
Через минуту, уже полностью обнаженная, она стояла передо мной с насмешливым вопросом в ясных голубых глазах:
— Ты так и будешь стоять статуей Аполлона Бельведерского? Мы, кажется, не в государственном музее!
В подобных ситуациях меня уговаривать излишне. Хоть и не довелось служить в армии, но разделся со скоростью горящей спички.
— Что тебе еще снилось ночью? — лукаво поинтересовалась Вика, поглаживая и как бы массируя свои восхитительно упругие груди.
— Если придерживаться сна, то вставай на локотки и коленки. Моя любимая позиция.
— Ну что ж! — легко согласилась блондинка. — Поза хороша, но только, если ты, Женечка, якобы по ошибке, не спутаешь отверстия!
— За кого вы меня принимаете, сударыня? — высокопарно, но неискренне возмутился я, как лорд, пойманный с поличным на краже носового платка. — Все будет путем, как положено!
Гибко изогнувшись, Вика выставила вверх свой замечательный юный зад. Из-за необузданного нетерпеливого желания я поступил неинтеллигентно, предварительно даже не поласкав милую малышку, а сразу введя член в горяче-влажное лоно, живо откликнувшееся ритмичными сокращениями. Обычно я кончаю минут через тридцать-сорок, но Викина восхитительная попка, похожая по форме на сердечко и прелестно вздымавшаяся под моими руками, вызвала мощный оргазм уже через минут десять.
Но, чтобы блондинка не посчитала меня за неблагодарного эгоиста, я, бережно уложив ее на постельку, ласкал-щекотал пальчиком бугорок клитора до тех пор, пока она, не вскрикнув, не застонала в экстазе.
Расслабленно лежали на смятых простынях, страстно обнявшись, как молодожены. В голову лезли разные глупые мысли.
