сообщения шли в обход захваченных территорий. Благодаря отлично отлаженной системе оповещения тевтонцы почти всегда появлялись в нужное время и в нужном месте, одерживая верх над куда более многочисленным противником.
Разумеется, в замках рыцари не только оборонялись от неприятеля, но и просто жили. Ночевать они могли только внутри его стен – так гласил распорядок. А днем молились, упражнялись в боевых искусствах, сажали овощи, варили пиво, разводили лошадей. Конь для тевтонцев был не просто средством передвижения, а предметом роскоши. Его стоимость доходила до восемнадцати марок – и это в те времена, когда буйвол стоил всего полторы марки, а корова – и вовсе три четверти! Кроме большой «рыцарской» лошади разводили еще и «швайке», низкорослую прусскую лошадку. Много лет спустя семье англичан со знакомой всем фамилией Симпсоны удастся скрестить «швайке» с английской лошадью. Новая тракененская порода и по сей день считается одной из лучших в Европе. Симпсонов за труды удостоят в Пруссии дворянского звания, а по стране еще долго будут ходить легенды о жеребце по кличке Бахус, которого в 1872 году заводчики продали за тридцать две тысячи марок…
Но родоначальниками коневодства в Пруссии были, тем не менее, не англичане, а тевтонцы. К 1400 году они создали более тридцати конезаводов. Один из двенадцати членов конвента каждой крепости специально отвечал за обеспечение гарнизона лошадьми. Под его началом трудилось несколько ветеринаров. Еще один человек следил за изготовление подков – все же в Ордене насчитывалось ни много ни мало четырнадцать тысяч коней, а конских ног, соответственно, еще в четыре раза больше.
Учиться братья-рыцари не любили – «каталог» редких библиотек был весьма скуден. Псалтырь, хроники, жития обычно читались по вечерам вслух орденскими священниками. На страницах найденных в замках книг практически нет пометок, которые было тогда принято делать. Судя по всему, все, что не было практично, не слишком занимало воинственных тевтонцев. Искусства и науки были не для них. Даже проект основания в Пруссии университета, выдвинутый в XIV веке, был отринут орденскими чиновниками. Иное дело – прогрессивная система обработки пашни или новая конструкция портовых кранов…
В замке, о котором пойдет речь, тоже было немало новшеств. В его внутреннем дворе орденские умельцы соорудили колодец с хитрым подъемным механизмом. Он обеспечивал гарнизон питьевой водой. Стратегический запас зерна мог храниться годами благодаря специальной вентиляции. Сама система стен, башен, ворот, каналов и мостов была продумана столь хитро, что гарнизон из нескольких сотен человек мог обороняться от целой армии. Бойницы сужались уступами таким образом, что у стрелков был максимальный обзор. Все они были проделаны выше человеческого роста, чтобы влетавшие в них стрелы не могли ранить тех, кто находился в комнате. В стене одного из залов и сейчас торчит пушечное ядро – послание от осаждавшего Мальброк польско-литовского войска. Оно попало в окно во время заседания военного совета и просвистело через комнату, едва не сбив единственную колонну, поддерживающую свод. Но никого из присутствующих ядро не задело…
Особой гордостью средневековых «инженеров» была система отопления. В огромных каменных помещениях крепостей мало домашнего уюта, промозглые и сырые комнаты нагреть сложно. А в этом замке не только полы, но и потолки были «с подогревом». Гигантские печи, устроенные в подвале, разветвлялись сетью дымоходов. Эта «теплоносная система» пролегала везде – под полом, в стенах, над потолком… Чтобы в нее не попал угарный газ, были сооружены специальные заслонки. Мощные валуны в девяти печах, нагреваясь, аккумулировали тепло. Всю зиму температура воздуха в помещениях замка была постоянной – может быть, этому мы отчасти обязаны тем, что он прекрасно сохранился? В келье магистра выходы отопления находились прямо под кроватью. А вот в соседней комнате атмосфера была куда более бодрящей. Гораздо большая по размеру, она была снабжена таким же числом отопительных отверстий. Секрет прост – помещение предназначалось для охраны, и рыцари должны были постоянно бодрствовать, поддерживая огонь в камине, чтобы не замерзнуть… Сон на посту отменялся еще и потому, что в караульных помещениях напрочь отсутствовали какие бы то ни было сидения. Та к что проклинать магистра за подобные условия труда стражники могли только стоя. Но делать это было опасно – в стене начальственной кельи были проделаны незаметные отверстия, чтобы глава Ордена мог беспрепятственно слышать разговоры подчинённых. Была в его келье и крошечная потайная дверь – не больше, чем та, что скрывалась за нарисованным очагом в коморке Папы Карло. Магистр мог, сделав вид, что заперся для молитвы, неожиданно обнаружиться совсем в другом месте…
Мальброк (или Мариенбург, как называли его тевтонцы) возвышается на правом берегу реки Ногат, на высоком холме. Рядом – река, вокруг – топкие болота, через которые трудно пробраться неприятелю. Самая большая кирпичная крепость в мире, оккупировавшая двадцать с лишним гектаров, непоколебимо стоит уже семь столетий. Вначале четырехсторонний замок был предназначен для заседаний конвента. С северной стороны к нему прилегала укрепленная территория – предзамок. В центре двора высился донжон. Именно в нем с 1280 года стал жить орденский магистр. Тогда крепость ничем не отличалась от прочих пограничных укреплений Пруссии. Но символическое название – замок Марии – по определению не могло не придать ему особенную значимость в судьбе Ордена, который назывался Орденом Святой Марии в Иерусалиме…
В 1309 году под железной пятой рыцарей пало Гданьское Поморье. Тогда же столица Ордена была перенесена в Мальборк. Она начала стремительно расти, и вскоре грандиозный оборонительный ансамбль состоял уже из трёх частей. Массивная громада, в которой располагался конвент, – Верхний Замок. Все четыре его крыла были перестроены. В старейшем, северном, увеличили крепостную капеллу – теперь к ней примыкала многосторонняя пресвитерия. Расширился и Зал конвента. Его стены были расписаны в изумрудных тонах. Зелёная краска в те времена изготавливалась из очень редких морских моллюсков и была фантастически дорогой – подобную роспись стен мог позволить себе только очень богатый и могущественный Орден. Кстати, во время заседаний монахи, сидящие в молельне, расположенной по соседству, должны были громко петь псалмы. С одной стороны, благодаря их благочестивому пению святые способствовали принятию правильных решений, а с другой – никто в соседних комнатах не мог подслушать, о чём идет речь на совете…
Поистине роскошно было убранство костела. Изящные скульптурные изображения, великолепная настенная роспись – все говорило о том, что ты вступаешь под стрельчатые своды главного орденского храма. Подле костёла была выстроена высокая колокольная башня. На звоннице оборудовали наблюдательный пункт. Там, где прежде был предзамок, – вырос Средний Замок с Дворцом Великих магистров. Сам же предзамок переехал ниже, на речной откос – теперь его называют Нижним Замком. Крепость могла выдержать самый грозный натиск. Несколько колец каменных стен окружали ее. Ворота и переходы были укреплены по последнему слову оборонительной техники тех лет. Была здесь и тюрьма. Казематы для простолюдинов находились под землей. Для знатных заключённых была оборудована отдельная камера. Ходили слухи, что убежать из нее невозможно. Но однажды произошел случай, о котором долго вспоминали. Захваченному в плен великому князю литовскому Кейстуту приносил пищу тюремщик по имени Адольфо. Он и сам был родом из Литвы – когда-то его ребенком взяли в плен, дали латинское имя. Работал он добросовестно, и о его происхождении все постепенно забыли. Менялись магистры, но Адольфо исправно продолжал обслуживать заключенных. И как-то раз, когда в замке шло пиршество, он помог Кейстуту бежать. Стоит ли говорить о том, сколь жестоко расправились с ним грозные обитатели Мальброка…
Замок был не только грозен, но и красив. Его башни и башенки, зубцы и бойницы, шпили и подвесные мосты наполнены особым рыцарским гламуром. Особенно великолепен он в солнечный день, когда изящный силуэт полыхает всеми оттенками красного на фоне голубого неба… По крепостным стенам сейчас бегают белки. А можно спуститься в ров и побродить среди могильных плит, обломков статуй и барельефов. Здесь мрачновато и тянет думать о вечном. Возможно, именно такие мысли посещали когда-то и братьев- рыцарей. Прекрасное место для подобных дум – стоящая особняком башня Гданиско. Когда-то она служила туалетом. В каменном полу был проделан ряд дырок, а воды канала, протекавшего под башней, уносили нечистоты. Современные исследователи обнаружили механизм, с помощью которого из соседнего с кабинками помещения открывался люк в полу. Стоило неугодному зайти сюда по нужде – механизм приводился в действие, и несчастный падал в бурный поток…
По уставу замка, башня Гданиско была еще и последним рубежом обороны. Узкая и длинная галерея, ведущая к ней, при необходимости уничтожалась. Приставить осадные лестницы из канала было невозможно. А вот зачерпнуть ведром на веревке проточную воду для питья – вполне. Та к осаждённые
