одну лишь боль. Ну хватит. Перестань. Разложи снова все по полочкам. Вот так. Теперь закрой. На два оборота. На самом дне души, там, за углом. В том саду. Там несколько цветков, немного тени и еще — боль. Умоляю, оставь все там, в потайном месте, так тебе не будет больно, и никто это не увидит. И ты не сможешь увидеть.
Ну вот. Вот ты все и запрятал. Теперь уже немного лучше. Я отъезжаю от гостиницы. Еду медленно. Виа Пинчана, виа Паизьелло, впереди — площадь Эвклида. На проезжей части — никого. Перед посольством припаркована полицейская машина. Один полицейский спит. Другой что-то читает. Добавляю газу. Проезжаю светофор, еду по виа Антонелли. Лицо ласкает свежий ветер. На миг закрываю глаза, и мне кажется, что я лечу. Делаю глубокий вдох. Как хорошо. Стюардесса обслужила меня безупречно. Ева. Растворившаяся в «пастельно-голубом». Красивая. С идеальным телом. И еще: мне нравится, когда женщина не стесняется своих желаний. Сладкая. Сладкая, как арбуз. Даже еще слаще. Въезжаю на корсо Франча. Наступила глубокая ночь. Проезжаю акведук. Теперь чувствую, насколько похолодало. Несколько чаек кружат над Тибром. Усаживаются на мост. И застенчиво здороваются. Потом пикируют вниз, к воде. Слышны их негромкие крики: то ли призыв, то ли просьба. Сдавленные крики, как будто они боятся разбудить кого-то. Сбавляю газ и сворачиваю к Винья Стеллути. И вдруг меня охватывает смех. Ева… как странно. Я даже не знаю ее фамилию.
11
А в Кастель-ди-Гвидо вовсю идет праздник. В залах оглушительно играет музыка. Красные, фиолетовые, синие лучи света. Девушки танцуют гоу-гоу на тюках сена, они совершенно голые. Культурист закован в цепи, на его блестящем от масла теле лишь греко-романская набедренная повязка, он делает вид, что рычит, и пытается освободиться от цепей, которыми прикован к стене. Дани и Джули кричат от восторга.
Голая девица верхом на своем ухажере пересекает зал. На диване, уединившись, парни и девушки пьют, смеются, целуются в полутьме, изредка освещаемые всполохами зеленого цвета, мигающего в такт музыке. Официанты в безукоризненных белых пиджаках ходят с подносами, предлагая разные алкогольные напитки высшего качества, начиная от рома «John Bally» до джина «Sequoia». Кикко берет на лету два бокала и выпивает до дна. И танцует, не сходя с места, высоко подняв руки.
— Классное местечко! Это преисподняя для богачей, а значит, только для нас… супер!
С этими словами он подхватывает Даниелу и крутит ее в темпе музыки, они смеются, он ее обнимает и нежно целует в губы. Потом отпускает, но она продолжает кружится, не всегда попадая в такт.
— Подождите меня здесь, куколки, я возьму еще что-нибудь выпить!
Джули бросает взгляд ему вслед, потом оборачивается и молча смотрит на Даниелу.
— Дани, ты правда решилась?
— Уже ничего не поделаешь.
— Ах, вот как!
— Да нет же, он мне ужасно нравится, и нужно, чтобы все шло своим чередом, а ты только усложняешь.
— Я?
— А кто же еще? Я должна забыться. Но если я выпью, потом меня мутит.
— Дани, посмотри, это не Андреа Паломби?
— Да, он. Сто лет его не видела!
— Как он изменился! А что с ним случилось? Он с кем-то встречается?
— Нет, с тех пор, как мы расстались, у него депресняк.
— Вот видишь! И в первый раз тебе надо было сделать это с ним, он, по крайней мере, серьезно тебя любил. Сколько вы были вместе?
— Шесть месяцев.
— И что, за шесть месяцев не подвернулся удобный случай?
— Может, и подвернулся, но раз я так и хожу, значит, считай, что нет! Вот… И потом, такие вещи трудно рассчитать!
— А сегодня разве ты не рассчитываешь?
— Хватит, ты меня достала. Так я никогда это не сделаю. Мне нужен экстази! Вот, именно это мне и надо.
— Точно. Я брала его на вечере Джады, да, он точно тебе поможет.
— И как он на тебя подействовал?
— Ничего особенного. Я прекрасно себя чувствовала. Со мной был Джованни, и мы занимались любовью. Классно с ним было.
— Да уж, ты была в экстазе.
— Да при чем тут это. Нам с Джованни всегда классно! Мне всегда было с ним хорошо с этой точки зрения, у нас полное сексуальное совпадение, понимаешь?
— Да уж, у него сексуальное совпадение со всем, что двигается!
— Ну вот, теперь ты сама — язва. Тогда ты могла бы пойти с Джованни, и проблем бы не было.
— Хватит, давай не будем ссориться. Где мне его найти?
— Кого?
— Джованни?! Да нет… Экстази. Ты совсем отупела.
— Вон смотри, она торгует наркотиками.
— Кто?
— Барыга. Ты просто витаешь в небесах. Барыги — это те, у кого есть товар. Видишь ту, с косичками? Да не туда ты смотришь! Вон, рядом с пультом. Так вот, у нее есть все, что надо. Я видела ее на входе. Поняла, какая? Видишь?
— Угу, но она стоит рядом с Маддой.
— С кем?
— С Маддой Федеричи, которая подралась с моей сестрой два года назад.
— Ну а тебе-то что? Ты здесь при чем, прости меня? Просто они вместе работают. Поздоровайся с ней и увидишь, проблем не будет.
— Думаешь?
— Иди давай.
Даниела набирается храбрости и идет в другой конец зала. Мадда замечает ее издалека. И сразу узнает. Она их никогда не забудет. Ни ту, ни другую. Она оборачивается к барыге.
— Софи, что у тебя осталось?
— Экстази и колеса.
— Видишь ту, что идет в нашу сторону?
Барыга смотрит на Даниелу.
— Ну и?
— Если она у тебя попросит что-нибудь, дай ей именно колеса.
— И сколько с нее взять?
— Твое дело.
Даниела подходит к ним. Останавливается. Барыга вскидывает подбородок, как бы говоря: «Тебе что-то надо?». Даниела сначала здоровается с Маддой.
— Привет, как дела?
Мадда не отвечает. Даниела задает свой вопрос:
— Извини, я хотела узнать, есть ли у тебя экстази.
— А я хотела бы знать, есть ли у тебя деньги, — отвечает барыга.
— Сколько это может стоить?
— Пятьдесят евро.
— Хорошо, держи.
