Надо бы джанкер взять, прыгала в голове мягкая поролоновая мысль. Эту тварь, наверное, только джанкером. Чтобы порушить длинные молекулы, взбить гоголь-моголь. Чтобы вскипели и жахнули дрейковские батареи, высвобождая неестественное количество хранимой энергии. Чтобы стереть с лица земли…
– Селиван, – тихо позвал Черепанов. – Ты подойдёшь?
Он не пошёл. Хотел, чтобы с ним остался душистый и озорной запах Риткиного объятия, её ямочки на щеках, негромкий спокойный голос Макара – «только потрогай крыло, а?» – и совсем не надо было ему видеть мёртвых искалеченных тел. Не надо.
Ослепшие, лишившиеся поддержки с воздуха сапёры возились на пепелище не слишком долго. Отступили, так сказать, сомкнув ряды.
Разумеется, первым, кого они встретили в шлюзе лагеря, оказался Юра Стромынцев. Он посмотрел на сапёров, на Селивана, снова на сапёров, брови его поползли вверх под каким-то невообразимым углом.
– Я же вам говорил! – выпалил он майору в лицо. – Через точки входа, никак иначе – я же вас предупреждал!
Коротко, без замаха Черепанов ударил мальчишку в челюсть. Тот отлетел с пути, стукнулся о надувную стену, и перекрытия пошли ленивыми волнами.
05
Время склеилось, зарезинилось, слиплось.
Аркадий Львович стёр пальцы о клавиатуру, ругаясь с министерством, выбивая для проекта новые беспилотники, армейское подкрепление, боевую технику. Человек сугубо штатский, предмин бредил установками залпового огня, требовал переподчинить ему лично единственный существующий спутник- разведчик, вёл себя дерзко и глупо.
Черепановцы сразу же приступили к патрулированию зоны лагеря – до темноты огвоздили всё вокруг насколько хватало глаз, в главном зале развернули координаторскую и только после этого разошлись по шатрам, оставив охранение в будке мойщика и орудийный расчёт в бронепоезде.
Шота Георгиевич вернул из Зимы бригаду, начавшую было заниматься дезактивацией паровозного депо. Люди толклись в коридорах, не понимая, куда им деться и к чему себя приложить.
Сеть разрывали сообщения о продвижении моторизованных ТАККовских батальонов на юг, к Каме. В Костроме награждали командарма, велась пафосная онлайн-трансляция.
Селиван растолкал едва задремавшего майора. За его спиной маячил настырный Стромынцев.
– Черепанов, погоди спать! Ты скажи, паутина у точки входа цела? Распределители там, антенны?
Майор осоловело кивнул.
– Ты понимаешь, что «волки» могут скоро вернуться?
Черепанов снова кивнул, свесил ноги с койки, поёжился.
– Не дурак, понимаю. Если только та точка – ближайшая, что не факт. А координатор – он палец на крючке держит, пусть только появятся.
– Так вот, ты только не психуй больше. Выслушай парня.
Майор поиграл желваками, но всё-таки кивнул.
– Мне бы ходульку, – осторожно начал Юра Стромынцев.
Селиван только закатил глаза – ну совсем пацан же!
Два часа спустя из Зимы в сторону Ангарска ушла автоматическая дрезина, управляемая черепановским координатором. Людей на её борту не было.
За Усольем-Сибирским с дрезиной на какое-то время пропала связь. Мальчишка обкусал себе все ногти. Майор обматерил координатора, потом с неохотой извинился. Шота приволок бутыль макаронного самогона. Оказалось, редкая гадость.
Хуже не будет, повторял и повторял себе под нос Селиван. Хуже не будет.
Наконец тысячеглазая сеть видеогвоздей заполучила дрезину во всех ракурсах. Новое устройство попросило опознания и предъявило действующий пароль. Создался и был подтверждён координатором новый канал связи.
Юра взял в руки простенький игровой джойстик.
Из-за борта дрезины показалась суставчатая механическая конечность, потом вторая и третья. Паукообразная ходулька, примитивный дистанционно управляемый механизм, совершенно безмозглое создание, кое-как выползло из дрезины и неуклюже спустилось по насыпи.
– Если кто-то что-то напутал, – как бы ни к кому не обращаясь, сказал Черепанов, – то мы хотя бы увидим, как точка входа умеет себя защищать.
Юра пыхтел над джойстиком. Ходулька перешагивала мирно спящие черепановские мины, с грацией стреноженного верблюда ковыляла к расколотой скале.
Забравшись в расщелину, ходулька идиотским жестом эстетствующей курильщицы выпустила стандартный информационный щуп для высокоскоростного обмена данными. Координатор превратился в оператора и едва успевал вытягивать на крупный план лучшие виды.
Юра осторожно повернул щуп, подвёл его к закрытому колпачком отверстию контакта, и пластиковая крышечка приподнялась, обнажая бронзовое дупло.
– Ща долбанёт, – вздохнул фельдфебель, караулящий входную дверь от посторонних.
На него цыкнули.
Щуп медленно погрузился в контактное отверстие.
И по экрану ноутбука, раскрытого рядом с Юрой, побежали столбцы цифр.
Так же медленно ходулька отсоединилась от точки входа, добрела до дрезины, перебралась через борт и рухнула на бок, как будто смертельно устала.
Все молчали.
– И что теперь? – спросил Шота Георгиевич, которому было простительно.
– А ничего, – ответил мальчишка. – Теперь – ждать.
Потом не удержался и повторил всё, что уже объяснял всего лишь полтора дня назад. Про утерянные во время войны коды систем «свой-чужой» – уж сапёры-то и сами могли тут порассказать всякого! – про то, что «волки» собираются в единый организм перед посещением точки входа, чтобы уменьшить риск её обнаружения противником, про операционную систему точек и найденные в ней изъяны.
А потом с мальчишеской непосредственностью предложил:
– А пойдёмте, съедим что-нибудь?
Фельдфебель у дверей пробурчал, что тоже бы заморил червячка.
– Червячка в Королёве заморили, – усмехнулся координатор, но Юра Стромынцев шутки не оценил.
Прошёл через зал, развернул кресло координатора к себе и отчеканил удивлённому вояке в лицо:
– В моём присутствии потрудитесь подобные высказывания оставить при себе! Если бы Червяк и Паша Ран не пожертвовали жизнью ради общего блага, аукались бы вы сейчас по болотам да телефонный кабель изобретали!
Дело тонкое. Двое парней, хакеров, на второй день Катастрофы пробрались в развалины Центра управления полётами. Они грубо и топорно, но перенастроили три десятка спутников разного назначения на управление по резервным каналам. Лишь благодаря их вылазке, после Большой войны постепенно удалось восстановить связь почти с половиной мира. Разумеется, ни Ран, ни Червяк этого уже не застали.
Лицо координатора пошло красными пятнами. Тут же рядом возник Черепанов, гаркнул:
– Проехали!
– Не вопрос! – Юра примирительно поднял перед собой ладони. – Просто есть свои пунктики. Ладно, я – в столовую, побираться. Кто со мной?
Селиван догнал его у дверей.
– Знаешь, Юра, – охотник не был уверен, что будет правильно понят, но всё-таки решил попробовать, не откладывая на потом, – мы топтунов на Урале изрядно положили в своё время. И не всегда силой. Ты бы дал, что ли, программный код почитать, а? Всем спокойнее было бы, и тебе в первую очередь.
– Что, разбираетесь? – снисходительно спросил мальчишка.
– Так, кумекаю немного, – Селивану вдруг захотелось стукнуть наглеца, чтобы знал рамки.
