И если бы здесь была какая-нибудь бумага или хотя бы сухая солома, то она наверняка сейчас разгорелась бы ярким пламенем от тех искр, которые полетели из глаз сержанта!..
«…Ничего-ничего! Держись, Каха-брат! - Уговаривал он сам себя. - Теперь тебе надо только выйти отсюда, из этого подвала, бля, на солнышко, и тогда все будет хорошо!..»
Странное дело, но его глаза видели в этой темноте все, что было на его пути, и Каха побрел вперед, опираясь на пулемет, как на костыль, в ту сторону, куда уходили его друзья, унося раненного подполковника… И еще более странным было то, что с каждым шагом, с каждым метром, ему становилось все виднее и виднее…
Он прошел метров пятьдесят, и…
Сержант увидел на стенке пещеры большое светлое пятно!..
«…Выход! Наверное, это выход… - Подумал он устало и отстраненно. - Неужели выбрался?.. Теперь только до поворота дойти надо и все…»
Прошло еще какое-то время до того момента, когда Брат свернул в очередной проход, и остановился совершенно ослепленный солнечным светом!.. Впереди, метрах в десяти, большим светлым пятном виднелся выход наружу, вон из этих пещер!..
Сержант поднял руку, на которой были часы, и посмотрел на циферблат:
«…6.55 утра… Надо выходить отсюда, Каха-брат! - Подумал он. - Надо торопиться, или через пять минут начнут работать артиллеристы из своих Д-30, а тогда начнется полная жопа!..»
Он побрел к спасительному выходу, и, наконец-то добрался до него, до свежего воздуха, и до солнечного света…
Ах, как же он глубоко вздохнул, всеми легкими, это пьянящий, сладкий горный воздух! И тут же опустился на большой валун, потому что опьянел от него напрочь!..
Каха сидел на камне у самого выхода из пещеры, смотрел вниз и улыбался:
«…Молодцы, пацаны!.. Мы сумели, братья! Мы сделали!..»
А внизу…
Внизу в долине, примерно в километре или немного поменьше, была видна трасса, а на ней довольно большая колонна военной техники. Только это была не «гражданская» колонна «наливников» и бортовых грузовиков перевозивших грузы - внизу, повернув башни в сторону гор, стояли БТРы, БМПшки, несколько танков Т-64, и даже две КШМки, из которых торчали антенны, как колючки из дикобраза, а над всем этим скоплением техники тарахтел лопастями, висевший в воздухе Ми-8!..
А еще он видел, как к этой колонне шли две «точки», а навстречу им стремительно неслись такие же «точки»… Никак не меньше полутора десятков!..
Отсюда с высоты, да на таком удалении, люди казались просто мелкими черными букашками, муравьями, но… Каха точно знал, что это его друзья! Что это Кокос и Гриб, эти два младших сержанта-«дембеля» Орешкин и Боровик, до конца выполнили его приказ, и вынесли к нашим подполковника Коралова…
«…Все, сержант! Пора и тебе идти к нашим пока не поздно!..»
Он опять оперся на пулемет, вставая на ноги, а потом повесил его на шею, и медленно пошел в низ:
- Пацаны! Пацаны! Я вышел! Я здесь!!!
Каха кричал во всю глотку, а слышал только глухие хрипы - голосовые связки от нервного перенапряжения просто отказались служить своему хозяину…
Он опять посмотрел на часы и увидел… Стрелки показывали 6.59…
И тогда Брат кое-как поднял к небу ствол пулемета и:
- Та-та-та-та-та-та-та!!! - Пулемет как сумасшедший дергался в его руках, а сержант не переставал строчить, и хрипеть, окончательно срывая голос. - Та-та-та-та-та-та-та!!! А-а-а-а-а-а!!! Я зде-е-есь му-у- уж-жи-кии-и-и-и!!! Та-та-та-та-та-та-та!!!
И его услышали…
«Муравьи», шедшие от пещер, и бегущие от колонны встретились, сбились в одну кучу… Но, уже через несколько секунд, от этой кучи отделились пять или шесть «муравьев» и бросились обратно, к горе…
И его услышали и увидели с «вертушки»…
Вертолет сделал небольшой вираж, не приближаясь в горе, и ушел от нее подальше, за колонну…
А еще через несколько секунд где-то слева от Брата, километрах в трех, поднялся большой столб пыли…
«…Корректировщик… - Подумал Брат отстраненно. - В «вертушке» корректировщик артдивизиона… Дурак, бля… Хотя бы посмотрел поближе…»
- Фр-р-р-р-р-р-р! - Зашелестело в воздухе что-то тяжелое, которое неумолимо приближалось.
- Ду-ду-ду-ду-дух-х-х-х! - Донесся наконец-то до ушей далекий грохот артиллерийского залпа…
И в этот момент метрах в двадцати от Брата вырос большой черный земляной гриб, и заслонил собой небо… …Очнулся сержант оттого, что его кто-то ощупывал…
Ощупывал очень неосторожно, переворачивая из стороны в сторону, и от этого Кахе было очень больно!.. Да он и очнулся-то он боли!..
Он застонал и через силу разлепил неподъемные веки…
Перед его глазами тут же появились родные лица Кокоса и Гриба, но они были немного подальше, а прямо перед ним было озабоченное лицо человека средних лет с погонами капитана, а в петлицах его «афганки» зеленели полевые значки рода войск, с чашей, из которой пила змея…
- Ты что ж так неаккуратно «дембеля» ворочаешь, капитан?.. - Прохрипел Каха еле слышно. - Больно ведь!..
- Больно - это хорошо! - Улыбнулся военврач. - Если больно - значит живой еще!.. Хотя… Судя по тому, что в тебя понавтыкалось, то ты, сержант, уже примерно часа полтора, как должен активно остывать!
- Больно мне, брат…
- Держись, герой! - Проговорил врач. - Держись! Теперь тебе просто нельзя умирать, раз после всего этого выжил! Я тебе приказываю жить!.. …Лето 1990 г. Отряд, расположение разведгруппы Филина… …Брат замолчал и нервно закурил, а Андрей никак не мог найти подходящие слова, чтобы выразить то, что чувствовал сейчас! Небыло таких слов, закончились все!.. Он просто сидел и молчал, пораженный услышанной только что историей своего сержанта…
Прошло несколько долгих минут, когда Филин, все-таки сумел совладать со своими эмоциями, и задать вопрос:
- Так тебя тогда, в конце концов, наши же из гаубиц и накрыли?
- Корректировщик, Андрюха… Он в «вертушке» сидел… Увидел в бинокль «духа», вылезшего из пещеры, засек то, что этот «дух» долбит длинными очередями из ПК, взглянул на часы, и подкорректировал наводку гаубичного артдивизиона Д-30, что стоял на позициях у моста в кишлаке Галамех… Вот те и жахнули залпом… - И Брат улыбнулся. - Хорошо еще, что ему из колонны дали команду по радио, и он дал артиллеристам «Отбой!», иначе от меня даже и ремней на том склоне не нашли бы… Мне просто повезло, что пацаны с подполковником успели сказать командиру колонны, что это я, а не погоня…
- Твою мать!
- А корректировщик, в общем-то, был прав, командир… Ты бы меня тогда видел, Андрюха! Самый настоящий «душара»! С чалмой на башке и пулеметом в руках!.. Он же не мог знать! Он просто поверил своим собственным глазам!
- Ну, а дальше-то что?
- Вынесли меня, взывали «вертушку» к шоссе, и всех четверых в Шинданд!.. Прооперировали нас с Палычем там, как смогли, а уже на следующий день отправили «транспортным бортом» в Душанбе… А еще через неделю в Москву, в Бурденко…
- Здорово досталось?
- Не слабо, командир… Из меня восемнадцать железок вытащили… В основном ноги и живот…
- А подполковник твой?
