проф помнит все и всегда – на том держится его опыт... И если наш «водолаз» все сделает как надо... Я сам ему скажу, что он тебе обязан. За этот раз... Хотя... Кто его знает, нужна ли она ему, его жизнь...
Все это Кондор произнес громким шепотом, ни на секунду не отрываясь от прицела, и незаметно для Задиры вынул свой «Командо» из ножен на разгрузочном жилете.
Он, бедняга, дошел уже до такого «градуса кипения», что готов был перегрызть горло любому, кто сейчас встал бы между ним и спасением людей... И, если бы, не дай бог, случилось бы так, что Клим попытался бы ему помешать, то... Боевой нож нашел бы свою жертву...
«Я их спасу!.. Сам здесь лягу, в этих вонючих джунглях, но их спасу! И никто мне не помешает! Никто!!! Даже Клим...»
...В видоискателе ночного прицела Кондора тем временем стало происходить нечто... Что заставило Андрея считать:
«...Восемьдесят два, восемьдесят три... Сто пятнадцать, сто шестнадцать... Двести два, двести три...»
Кондор считал секунды. Те триста шестьдесят секунд жизни Бури, которые он ему пообещал... Пообещал Задире... Это было тяжело, ибо, дав слово, Андрей поставил под удар всех своих подопечных...
А на катере...
Зеленоватый силуэт Бури сначала мощно трудился на веслах. (Мощный тепловизор на прицеле Кондора не скрывал от своего хозяина ничего.) Затем... Он стал передвигаться по палубе... Ярко-зеленый силуэт прапорщика стал перемещаться медленно, по полметра, наклоняясь каждый раз над очередным темно-зеленым пятном, производя какие-то манипуляции и передвигаясь далее...
«Трупы минирует „кусяра“... – догадался Филин, отсчитывая секунды его жизни. – Ну-ну...»
А вот когда этот ярко-зеленый фантом заколдовал над катерным мотором!.. Вот тогда-то Кондор и напрягся:
«Ну что, Буря? Дашь мне повод?! На кой хер ты к мотору-то полез?.. Двести пятьдесят три, двести пятьдесят четыре... Торопись, прапор, торопись! У тебя есть еще полторы минуты...»
А бывший гэрэушник тем временем отвалил от кормы, легким шагом перебрался на нос катера, медленно относимого течением, и... Махнув приветственно рукой в сторону Андрея, стал медленно, словно с турника, спускаться с высокого борта катера в темные воды Бенуэ... Прямо туда, где жили ровесники динозавров...
«А ведь он сделал!.. Сделал, гаденыш!»
Теперь Филин наблюдал не за возникающей над водой головой бывшего прапорщика, мерным брассом гребущего к берегу, а за тем, чтобы к нему не «присоседился» какой-нибудь пятиметровый крокодильчик предпенсионного возраста, страдающий бессонницей...
...– Наше вам, с кисточкой, – произнес шепотом Буря, выползая на берег.
– Двести двадцать два... – ответил Филин.
– Не понял, командир!
Бывший прапорщик дышал тяжело, но достаточно размеренно. Все же «школа» давала о себе знать...
– Я тебе потом объясню, Паша... – сказал Задира.
– Да... Потом... – выдохнул Кондор и поставил свою «СВДСку» на предохранитель. – А теперь... Слушаю сюда, «кусок»!.. «Имена» наши зарабатываются – ты-то это знаешь как никто...
– Знаю, ком!
– Не будешь ты теперь Бурей, не твое это имя!
– Тогда окрести! – улыбнулся Павел.
– Waterman.
– Водяной?!
– Или Лодочник, в другом смысле. Но я имел в виду Водяной.
– Ну... Прикольно... А че, здорово!!!
– Это еще не все...
Кондор был суров лицом, но душа его пела – сейчас он «приобрел» в свою группу не просто профессионального солдата, отдавшего полжизни своей профессии, – он приобрел «крестника»!.. Эх! Понимал бы кто, что такое значит в армии приобрести «крестного» или «крестника»!.. Это уже намного ближе, чем просто сослуживцы или даже друзья... Это... Это даже больше, чем семья!!! И... Человек, предавший своего «крестного» или «крестника», становился Меченым... Он становился попросту изгоем... И если он продолжал свой путь в армии, то только на другом континенте и в другом полушарии.
– Твой код в эфире «222».
– «Три двойки». Хорошо, ком... А почему так?
– Будет время, Паша, поясню... А пока... Вон Климу спасибо обозначь – это ты ему обязан, а не мне... Все понял?
– Есть предположеньице одно, но... Нет.
– Ну и ладно... Потом... Если представится...
– Представится, дай-то бог!..
– Время?
– 22.20, – ответил Задира.
– Пора... Снимаемся!.. Ну, что, с богом?! Гот!
– Коммандер!
– Головной дозор... Разведка... Двести метров... Связь по оговоренной системе сигнализации... – проговорил Кондор в микрофон своей рации.
– Принял, месье коммандер.
– Гранд.
– Я!
– Идешь в «хвосте» с Водяным...
– Принял!
– Слушать! И прибирать за «пиджаками» – нам не нужны «быстрые хвосты».
– Есть!
– Тебе не надо объяснять, разведка, как следопыты ходят по следам?
– Не надо, командир.
– Водяной старший.
– Есть!
Теперь Кондор обернулся к Задире:
– Твой левый фланг, Клим.
– Есть!
– Отставить «Есть!»! – Андрей придвинулся к самому лицу своего старого друга и зашипел, словно потревоженная гюрза: – Отставить «Есть!», Клим!.. Это нас с тобой будут «есть», если профукаем момент!.. Не надо мне здесь твое «Есть». Потому что мы с тобой пойдем в самых «добрых и безопасных» местах... И если угодим в засаду, мочить будут этих, гражданских... И нас с тобой в кучу с ними... Ты рад, Клим?
– А че?.. Хоть старое вспомню... Поехали, что ли?
– Поехали...
Кондор встал и вскинул на плечо свою винтовку:
– Поехали... Всем внимание! Занять позиции по расписанию... Начинаем движение... Вперед, поехали!!!
И сам себе:
«Ну, с богом, капитан!»...
Все там же – июнь 1998.
