— Вы чё, теть Оль? Вы чё?
— Ты до чего мать довел? Подлец! Кровосос! Иждивенец!
— До чего я ее довел? — Славик уткнулся в стену и вжал голову в плечи.
— Ты ее почти до беременности довел! Убью тебя сейчас!
Если бы Ольга надавала оплеух этому великовозрастному лентяю, Татьяна была бы только рада. Но Ольга сдержалась:
— Ты с завтрашнего дня выходишь на работу!
— Хорошо, тетя Оля, — быстро согласился Славик.
— Будешь трудиться под моим присмотром. На телевидении. Помощником осветителя, разнорабочим, хреном собачьим! Бумажки в туалет будешь за всеми носить! С девяти до семи! И попробуй только сачкануть! Я твои липовые справки аннулирую — в армию, в тюрьму, к черту лысому тебя отправлю!
— Хорошо, тетя Оля, я понял. Спасибо, — лепетал Славик.
— А сейчас ты… сейчас вы…
— Сейчас они сделают уборку в квартире, — подсказала Таня.
— Правильно, — согласилась Ольга. — Ну-ка, живо! Тряпки в руки и навести здесь чистоту и блеск.
— Я на рынок за продуктами, — сказала Таня и пошла одеваться в прихожую.
Лена жила недалеко от Черемушкинского рынка. Татьяна купила парное мясо, телячью печень, курицу, домашний творог и сметану, мед, гранаты, грецкие орехи, курагу, зелень. Тяжелые пакеты врезались в пальцы, а нужно еще купить фрукты, овощи, соки. Надолго ли этого хватит? И ведь большую часть наверняка съедят Славик с девушкой. Хотя малокровием не страдают. Только хронической безответственностью и ленью.
Татьяна никогда бы не призналась Лене, что ее сына Славика она недолюбливала. Редкий ребенок, с которым у Татьяны не получалось общения. В детстве ему нравилось болеть — странное для мальчишки пристрастие. Он был трусоват, пуглив и часто врал по мелочам. Славик относился к себе как к хрустальному сосуду музейной ценности, который требовалось всячески лелеять и оберегать. Конечно, и его родная мама не отличалась энергичностью и активностью. Но ее вялотекущая хандра прятала натуру добрую и мудрую. «Хрустальность» Славика заключала в себе тупой и абсолютный эгоизм.
Своих детей, Маришку и Павлика, Татьяна осуждала за судорожную пахоту на ниве бизнеса. Они не желали остановиться, задуматься о вечном и прекрасном. Они были постоянно возбуждены, куда-то мчались, что-то решали; падали, обессиленные, вечером замертво, чтобы утром снова включиться в гонку. И все-таки лучше уж такие трудоголики, чем вечно отдыхающий Славик, ярмо на материнской шее.
Однажды Татьяна и Ольга перемывали ему косточки в присутствии Бориса. В ответ на их сетования о тяжкой доле Киргизухи Борис заметил, что инфантильные бездельники в человеческой популяции встречаются нередко. Пособием по безработице на Западе кормятся тысячи Славиков. Русское народное творчество и литература не обошли стороной этот исторический тип. Емеля три года пролежал на печи, а потом на зависть многим путешествовал, не сходя с нее по щучьему велению. В «Утре помещика» Льва Толстого крестьянка жалуется на великовозрастного сына, который днем и ночью дрыхнет на печи. Забор повалился, в доме запущение, в хозяйстве разруха, а он знай себе бока отлеживает. Мать с благодарностью вспоминает старого барина, который отдавал приказы пороть розгами лежебоку, и мечтает женить дитятю на работящей девушке — иначе тот вовсе погибнет.
Идея вправить Славику мозги с помощью розг пришлась им по душе. Вот только кто этим займется?
Нагруженная сумками Татьяна брела по гололедице и мечтала о том, что найдется труженица, которая, бог знает за какие доблести, полюбит Славика и облегчит участь Лены. Рассчитывать на то, что он задержится на новой работе, даже под крылом у Ольги, слишком смело.
Ольгу тоже заботила мысль об улучшении уровня жизни Лены. Но, в отличие от Татьяны, Дылда рассуждала предметно и нашла, как ей казалось, гениальное решение. Надо сдать комнату! Ленка с сыном, девушка приходящая не в счет, барствуют в шикарной, пусть давно требующей ремонта, квартире. Одну комнату сдать. И кандидат есть. Правда, он по телефону отказывался — ему нужна квартира, в его годы по углам скитаться несолидно. Согласился приехать только потому, что от Ольги так просто было не отвязаться.
За десять метров до подъезда, несмотря на то что шаркала старческой походкой, Татьяна все-таки поскользнулась и упала в лужу. Ручки у одной из сумок оборвались, в снежную жижу выкатились апельсины и бутылка красного вина.
— Какие женщины нынче на улицах валяются! — услышала Таня над головой. — Вы не ушиблись?
Прохожий мужчина помог ей стать на ноги, покачал головой, глядя на мутные потоки, стекавшие с ее голубой норки, собрал продукты. Татьяна могла их взять только в зубы.
— Вам далеко? — спросил он. — Если в этот подъезд, то нам по дороге. Я вас провожу.
Им оказалось и в одну квартиру.
— Игорь, здравствуйте! — приветствовала открывшая дверь Ольга. — Вы уже познакомились? Это Татьяна. Таня, почему ты такая грязная? Упала? А это Игорь, я тебе о нем рассказывала, патологоанатом. Он будет жить у Ленки.
— Что будет делать? — переспросила удивленно Таня.
— Это еще не решено, — успокоил Игорь.
— Продукты на кухню, — командовала Ольга, — шубу в ванную. Игорь, пойдемте, я вас с хозяйкой познакомлю. Она немного приболела, вы ее, как врач, заодно посмотрите.
Через несколько минут Ольга пришла на кухню, где Татьяна занялась приготовлением обеда, и поделилась своими сокрушительными планами. Игорь будет платить сто долларов в месяц за комнату. Если согласится, конечно.
Он с женой разводится, собирается квартиру найти. А тут полупансион — Ленка ему завтраки будет готовить. В морге, кстати, прилично зарабатывают.
— В морге? Ты умом тронулась! — сказала Таня. — Сдать комнату чужому мужику! Если он согласится, это будет в высшей степени подозрительно!
— Конечно. Как бы он нашу Киргизуху невинности не лишил.
— Она окажется в двусмысленном положении!
— Уже оказалась: не беременная, а в голодные обмороки падает.
— Из гранатов сок выдави. Я ей могу денег занять.
— Я тоже могу, она не берет, потому что отдать не сможет.
Бульон закипел.
— Можно в квартиранты девочку-студентку найти. Отбивные с кровью сделаем, да?
— Да. Девочку-студентку Славик оприходует.
— Тогда мальчика иногороднего. Где терка?
— Мальчики-девочки… Чем тебе Игорь не понравился?
Татьяне Игорь как раз понравился: ему под пятьдесят, хорошее открытое лицо, располагающие к легкому общению манеры. Но это не значит, что его нужно навязывать в сожители Лене.
— Просто удивительно! — возмущалась Таня. — Тебе не стыдно выставлять нас в роли сводниц? Заправь салат майонезом.
— Кто бы строил из себя тихоню! У самой чужие жены двери в бешенстве обдирают. Из клюквы морс сделаем?
Их спор прервало появление Игоря.
— Как там больная? — ласково спросила Ольга.
— В сравнении с вашими пациентами, — не удержалась от сарказма Таня.
Патологоанатом не обиделся, он весело доложил, что опасности жизни нет и он намерен серьезно рассмотреть предложение Ольги.
Татьяна фыркнула: пощупал пульс у Киргизухи и уже готов вселяться.
