– И слабак, – сказал Олег. – Ты всегда боялся меня. До судорог, до паники. Ты хотел быть лучше, усиленно тренировался, связался с террористами, только чтобы избавиться от страха. Он гложет, рвет тебя изнутри. Чтобы выглядеть сильнее, ты придумал себе врага номер один – Крэмберга. Ты хочешь увидеть мою агонию, то, как я предам ДОК.
– Ты угадал, – произнес Гарди. – Система повержена, и сделал это я. Не хватает жирной точки.
– Тогда подойди ближе. Нацепил экзоскелет! Ну, ближе: у тебя бластер, а у меня – ничего. Ты мелковат для допуска, неспособен на жертвенность, ты – ничтожество. ДОК для сильных, а ты, что ты можешь?
– Кучка недоносков, каждый твердит, что голову положит за допуск, а на деле – стадо баранов! – завелся Роберт. – Все ваши слова – вранье. Сейчас я устрою показательную казнь лучшего из инструкторов, а потом выложу видео в Галанет.
По тону Гарди Баталов понял, что тот так и сделает.
– Размещай, – сказал он. – Отказной порог сделают еще ниже.
– Ты будешь корчиться, орать от боли. – Глаза Роберта хищно сверкнули. – Я убью тебя медленно: сначала ноги, потом поджарю с боков. Знаешь, сегодня я вопреки всем аксиомам нейтрализации смаковал боль и страдания тех, кого убивал. Это непередаваемое ощущение. Триумф воли! Ты станешь звездой. Это будет мое послание Крэмбергу. Слишком долго я терпел оружие над собой!
Гарди выпрямился. Дело было не в личном страхе, хотя он тоже присутствовал, Баталов угадал. Но сейчас всякий страх исчез. Роберт ощущал в себе силу. Силу и непоколебимую решимость освободить человечество от допуска. Сколько раз он мысленно резал Баталова на куски, сжигал плазмой, и все в нем трепетало от предвкушения расправы, но сейчас он странно успокоился. В Гарди проснулся дух великого воина. Баталов исчез. Просто нужен был кто-то из полукровок для демонстрации апофеоза силы – полного контроля над оружием, пускай пока только над BL-0,8. Почти столетие четыре поколения пребывали в оружейном рабстве. За эти десятилетия судьбы людей всецело зависели от зеленых огоньков, и вот впервые он, Роберт Гарди, бросал вызов!
– Кто будет следующим, а, Гарди? Старик, ребенок, женщина?
– Становись на колени. – Роберт не слушал. Его браслетный агрмометр полетел в сторону. Великие воины прошлого, они рубили головы врагам, вспарывали животы обидчикам без оглядки на мягкотелое большинство, на уровень агрессии. Берсерк с пеной на губах, командир тяжелого танка, летчик- истребитель, идущий на таран. Прислушиваться, перебирать струны души, когда бой идет насмерть, могут лишь женоподобные приспешники Крэмберга, но никак не… – На колени, инструктор!
– Я скажу тебе, в чем эффект тринадцати.
На лице Гарди возникло презрение.
– Я скажу тебе, в чем эффект тринадцати, – повторил Баталов. – Раз нас посмотрят миллионы пользователей. Это происходит с наиболее одаренными инструкторами по нейтрализации. С самыми талантливыми учениками. Человек вдруг понимает, что может убивать в пределах допуска. Убивать не из долга, а лишь по открывшейся в нем силе. Одна, вторая, третья смерть, и убийца чувствует эйфорию. Сначала он боится ДОКа, потом играет с ним, а затем откровенно плюет на ДОК. Теперь он – скала. Властитель. Человек, неподконтрольный Крэмбергу. Теперь он сам решает, что «добро», а что «зло». Он первоначало. Оружие-напарник уже не имеет над ним никакой власти. Но герои спотыкаются после десятка, слышишь? На тринадцатой, пятнадцатой жертве. Чем выше поднимались над ДОКом подобные тебе, тем стремительней они падали. Такой человек приобретает пожизненную патологию выше одного агрессора.
Гарди захохотал. Теперь он смеялся взахлеб.
– Ты выдумал это только что, Баталов, признайся. Что, так хочется жить?
– Каждый из одержимых уверен, что он один такой. Избранный. Неповторимый. Уходят сомнения. Почему ты не надел на меня наручники? Что ты демонстрируешь Галанету?
– А верно, может, надеть? – Гарди стал серьезным. – Нацепить обратно агрмометр?
Олег смотрел на «героя» и видел, что тот совершенно спокоен. Баталов ему надоел.
– Прощай, инструктор, – произнес Роберт. – На самом деле я делаю тебе одолжение. Ты умрешь не с куском свинины во рту, как остальные, а героем допуска. Ты же об этом мечтал?
Гарди нажал на спусковую скобу. Баталов оцепенел. Уйти с линии огня не было никакой возможности. Прыгнуть на стрелявшего – было все равно что нырнуть в поток раскаленной плазмы.
Палец героя давил на скобу. Бластер молчал. На панели плазменного накопителя – алый отсвет. Нет допуска. Баталов ринулся на Роберта. Отказ бластера поверг новоявленного капитана в шок. Вместо того чтобы убрать оружие в кобуру, он по-мальчишески, в приступе паники, просто отбросил бластер.
Олег бросился в ноги, обхватив бедра противника, рванул Гарди на себя. Роберт упал на спину, Олег – на него. Стоило Гарди обхватить Баталова руками, и мускульные усилители сделали бы свое дело – переломали инструктору ребра, а то и позвоночник. Но Гарди понадеялся на нокаутирующий удар. Олег прижался к противнику, кулак просвистел мимо его виска. И тогда Баталов ударил. Чем мог. Лбом заехал в шлем Роберта. Совершенно бесполезное занятие. Но удар был такой силы, что Олег разбил себе переносицу. Брызнула, полилась кровь, ослепив противника. Чувствуя, как сжимаются стальные объятия и прогибаются ребра, задыхаясь, Баталов ударил головой вновь, на этот раз в открытый подбородок.
Гарди обмяк, Олег выкрутился и отполз в сторону, прижимая сползающую на глаз горячую бровь. Схватил бластер. Зеленый огонек. Допуск разрешен.
– Ситуация поменялась, а, супермен? – Баталов навел оружие на поднимающегося Гарди. – Шаг назад. – Олег вспомнил про ножные усилители экзоскелета. – Еще дальше!
Кино продолжалось. Да, неплохой получался ролик для Крэмберга, да и для остальных пользователей Галанета. Познавательный. Сугубо поучительный.
– Ты ведь не сделаешь опрометчивого поступка? – произнес Гарди. – Туда, куда мы летим, не любят таких, как ты. Это планета Крикк, дикие миры. Ты даже не представляешь, что там творится. Море перебитого оружия, вплоть до истребителей. Федералов едят живьем. «Тигры космоса» прикончат тебя, если не увидят меня в живых. Я гарантия твоей безопасности.
– С этого момента ты уголовный преступник, Гарди. Считай, что суд уже начался. Убийства, связь с террористами, перебитое оружие. Из команды никого, так что судить вас, бывший помощник капитана, буду я.
Роберт откинул ворот экзоскелета, ему стало душно. Любой инструктор мог привести приговор в исполнение, Гарди знал об этом.
– Мораторий на смертную казнь еще никто не отменял, – сказал он. – Ты должен передать меня трибуналу.
– Если верить твоим словам, на Крикке нас ждут каннибалы, террористы, пираты и ни одного трибунала. – Баталов выстрелил в камеру наблюдения под потолком. Плафон оплавился, закапала горящая пластмасса. – Я застрелил тебя при попытке оказать сопротивление. Так и знай.
Пожарный датчик плюнул, залил плафон пеной.
– Убьешь меня, умрешь сам, – сказал Гарди. – Не дури, я помогу тебе выбраться с Крикка.
Баталов молчал.
– Тебя самого не коробит: два бойца, а верховодит нами оружие? – продолжал Гарди. – Железка определяет, кому жить, а кому нет. То, что мы штампуем на заводах, затем диктует нам, что делать. Доблесть. Сила. Растоптаны! Неужели тебе никогда не хотелось снести врагу башку? Вот так, без оглядки? Испытать состояние благородной ярости? Мы пляшем под дудку…
– По-моему, все справедливо.
– Пока не загорелся красный.
«Тогда я умру, – подумал Баталов, – но это лучше, чем стать вторым Гарди».
– Крэмберг свихнувшийся психопат! Жаль, что мы не прикончили его и его ублюдков! – закричал Роберт. – Не станет меня, придут другие! Наступит время, и мы наводним Галактику холодным оружием, ядами, взрывчаткой! Лишенными морали андроидами, беспилотными истребителями-камикадзе! Я оставил для тебя сюрприз, наставник. Убьешь меня и получишь подарок! Крэмберг стар, с его смертью кончится ДОК! Мы перебьем «Троян» и тогда пощады не будет!
– Именем Федерации, – начал Баталов, понимая, что Гарди вызывает его на эмоции. – Бывший помощник капитана «Гелиоса» Роберт Гарди приговаривается…
