гравитационные тени. Корабль Оксаны попал в такую тень и был немедленно уничтожен. Туристические маршруты считаются наименее опасными, эти пути обходят звезды, планеты, отдельные астероиды, но, если корабль вошел в гиперпространство, его курс уже не изменить.
Коротко перекусив, Баталов покинул каюту, вернувшись к дестроеру.
Капитан вновь вызвал к себе Гарди. До входа в гиперпространство оставалось сорок две минуты.
– Мы готовы к прыжку, но так и не установили, кто предатель, – подвел итог капитан. – Роберт, я передаю вам личный код доступа к управлению кораблем. На случай, если я больше не смогу выполнять свои обязанности.
– Служу ДОКу и Федерации. – Лицо Гарди осталось непроницаемым. Код давал ему возможность перевести на себя управление не только кораблем, но и «Трояном». Естественно, личный допуск к бортовым аннигиляторам и орудийным бластерам никто не отменял.
Через консоль коммуникатора капитан ввел в охранную систему корабля данные о «режиме экстренной передачи полномочий». Теперь, получив подтверждение о смерти капитана, корабельный компьютер будет работать с его помощником не через систему кибербезопасности, а напрямую. Гарди получил код доступа ко всем трем рубкам: капитанскому мостику – управление полетом, связь, астронавигация, второй рубке – оружие, сенсоры, третьей – инженерное обслуживание.
Роберт наконец улыбнулся. Коротко, без замаха ударил капитана кулаком в подбородок, а когда тот рухнул, крутанул двумя руками курчавую голову, ломая капитану шею. На браслетном агрмометре – 0,6 Ag. Многовато. Роберт находил весьма досадными подобные эмоциональные «эффекты» психики. Он убил врага. Точным натренированным движением, словно провернул вентиль на топливной магистрали, а агрмометр показал всплеск агрессии. Правда, шею пришлось ломать человеку в бессознательном состоянии. Беспомощному.
Агрики из «Тигров космоса» называли Роберта полукровкой. Да, Гарди был «нормальным», одним из тех, в чьих венах текла, по выражению Фармы, «не кровь, а куриный суп», но он ненавидел Крэмберга как никто другой. Выродка, который поставил человечество на колени перед собственным оружием. Дойдет до того, что чип ДОКа в голове солдата будет непосредственно блокировать мускулы своего носителя, и тогда цивилизация, уже пережившая немыслимое унижение, придет к полной деградации. Но пока человек, слава богу, оставался хозяином своим рукам и ногам.
Оттаскивая труп, чтобы пройти к сейфу, Гарди невольно оглядывался, хотя прекрасно знал, что капитанская каюта – единственное место на корабле, кроме блоков личной гигиены, где по старой суеверной традиции не стояли купольные камеры наблюдения.
На экран коммуникатора мертвеца пришло сообщение. Система кибербезопасности «Гелиоса» уведомляла капитана, что уровень агрессии его помощника Роберта Гарди близок к отказному. Нагоняй! Не миновать бы Гарди объяснений, а то и сдачи личного оружия.
Вторая запись на коммуникатор. Чип-идентификатор капитана зафиксировал прекращение сердечного ритма, остановку дыхания, то есть смерть носителя.
«Прекрасно». – Гарди с собственного коммуникатора ввел переданный ему код доступа и принял управление кораблем и дестроером на себя. Роберт отключил опцию оповещения команды о фактах гибели отдельных ее членов, в том числе капитана, а также ряд других опций, в частности лишил экипаж «Трояна» допуска к дестроеру, затем открыл капитанский сейф.
Внутренняя панель из титанопластика отошла в сторону. Гарди извлек из сейфа поддон с бластером, который он лично пронес на «Гелиос». Отсеченный ствол. Перед Робертом лежали разрозненные части. Старый пень и на этот раз действовал строго по инструкции. Ситуация осложнялась.
Гарди подумал, затем заказал линии молекулярного репликатора дюжину порций шницелей. Бутылку коллекционного «Бордо» он принесет в кают-компанию сам. Технику Мартину сегодня сорок два, приглашения уже на коммуникаторах – короткое застолье через десять минут. Пропустить перед прыжком по глотку настоящего вина уставом не возбранялось.
В арсенале Гарди было, пожалуй, самое древнее оружие землян. Не требующее элементов питания, невидимое для сканеров, простое в применении, убивающее быстро, а главное – неподконтрольное ДОКу. За всю историю человечества от него погибло больше людей, чем от бубонной чумы или оружия массового поражения, которое противники допуска применили на Зермине. Фарма предлагал использовать это средство и против Крэмберга, и, кто знает, может, сейчас злой гений всех времен и народов был бы уже мертв.
В числе приглашенных в кают-компанию не было только Баталова, техника Джека и Либовски. Последний сидел под арестом, Джек заступил на вахту, насчет инструктора по холодной нейтрализации у Гарди были свои планы.
Глава 2
Дикие миры. Планета Крикк. 2209 год
Крэкк стоял по пояс голый. Рослый, слишком мускулистый для своих восемнадцати лет. На расчищенной от зарослей поляне собрались жители его деревни – коренные обитатели Крикка, очень похожие на остальных жителей Федерации, но более смуглые, широконосые и скуластые. Мать Крэкка с тревогой смотрела на сына, словно чувствуя то, о чем другие и не подозревали: несмотря на физическую мощь, Крэкк мог оказаться плохим воином.
На середину поляны выволокли пленника с полиэтиленовым мешком на голове – парня из соседнего враждебного племени. «Отдел Межпланетного центра идентификационной имплантации, планета Крикк», – значилось на пакете. Полустертые выцветшие буквы. Впрочем, из всего племени лишь Крэкк умел читать надписи пришельцев, но в этом умении он не признался бы и под пыткой.
Пленник повалился на колени, но дядя Крэкка, доблестный Рутт, дернув за удавку, поставил его на ноги. Скоро пленника отпустят, а следом выпустят Крэкка. Нет, парень не убьет жертву. Настигнуть, снять скальп и принести еще теплый трофей вождю племени, вот что он должен сделать, чтобы пройти инициацию воина.
Перед Крэкком вырос шаман. В каждой ноздре заклинателя торчало по паре колец предохранительной чеки ручной вакуумной гранаты. В руках он держал дощечку, на которой лежал нож. До начала посвящения Крэкк отдаст часть своей плоти богу ярости Язургу – докажет, что достоин испытания и равнодушен к боли. Какую часть? Чем больше, тем лучше! Но это в теории, на практике лишь однажды кандидат отхватил себе ухо. Глядя на племянника, дядя стукнул кулаком в испещренную шрамами грудь. Режь! В бою побеждает не самый сильный, а тот, кто не щадит себя, кого переполняет ярость. Лишь тот достоин носить оружие.
Острое как бритва лезвие вспыхнуло на солнце. Положив левую ладонь на дощечку, Крэкк взял нож, приставил режущий край к мизинцу чуть ниже первой фаланги. Палец был только началом, а молодого человека уже мутило.
В племени жил изгой, делавший самую грязную работу, питавшийся отбросами. На его левой руке полностью отсутствовал мизинец. Каждый раз, когда он отправлял фалангу Язургу, он возвращался из джунглей без скальпа. А потом… Потом палец закончился. Теперь мягкотелый сородич обитал на краю поселения у сточной канавы.
Крэкк взглянул на мать. В шестнадцать он прошел посвящение в мужчины. Мальчик всю ночь трясся от страха и холода на одном из дальних холмов, а дядя Рутт и шаман искусно изображали рев пещерных львов. Подросток выдержал, вышел на них с копьем в руках. Но, став мужчиной, Крэкк потерял право общаться с матерью, за два года сын не сказал ей ни единого слова. Он очень скучал, но мужчина не должен говорить с матерью, пока не станет воином, иначе материнская ласка сломает его характер. Только получив оружие, Крэкк сможет вернуться к женщинам. В толпе соплеменников стояла Салль – девушка, от одного взгляда которой у молодого дикаря захватывало дух. Они тайком целовались ночами, влюбленные и днем хотели быть вместе, но, чтобы сыграть свадьбу, Крэкк должен стать воином – повесить над очагом скальп врага.
Крэкк резко нажал на нож, дернул рукоятку на себя. Фаланга на удивление легко отлетела. На дощечку брызнула, толчками полилась кровь. Крэкк и не ожидал, что она такая алая. Густая. Как жжет! Укороченный мизинец словно опустили в кипяток. Пошатнувшись, Крэкк поднял окровавленную руку над головой, горячие струйки текли по предплечью, бицепсу. Мать улыбалась, глаза Салль восторженно заблестели.
Второй раз в жизни Крэкку было так больно. Семь лет назад шаман вырезал из его ладони и лба
