несравнимого уровня, тем самым превратив это столетие — самое научное и самое образованное из двадцати пяти прошедших веков греко-римской и западноевропейской истории — и в самое кровавое из них.
Точно так же, ужасающий прогресс в области знания и освоения всех видов физической энергии не дал человеку длительного мира. Он скорее еще больше увеличил его шансы быть уничтоженным во всякого рода общественных конфликтах.
Даже религия, если она поверхностна, исчерпывается «словами» и «обрядами», такая «облегченная» религия, не подтверждаемая деяниями бескорыстной любви, немного способствует решению этой задачи. Иисус, св. Иаков и св. Павел совершенно справедливо учили, что «вера без дел мертва» и что «во Христе Иисусе не имеет силы ни обрезание, ни необрезание, но вера, действующая любовью»[121]. Так как систематическое исполнение заповедей любви гораздо труднее, чем простое «словесно-ритуальное» исповедание веры, истинно верующие, те, кто неизменно осуществляет свои моральные заповеди, всегда составляли незначительное меньшинство в любой религиозной группе. Из миллионов христиан лишь немногие всегда поступают в соответствии с такими поучениями Нагорной Проповеди как «любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас», «кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую»[122] или с большинством других поучений этой проповеди. Сказанное справедливо и относительно приверженцев других религий, насчитывающих миллионы сторонников.
Изучив свидетельства о 73 обращенных известным евангелистом, мы установили, что только один из этих сошедших с «конвейера обращения» заметно изменил свое внешнее поведение в сторону альтруизма. Этим глубоким разрывом между высокими поучениями и низменными поступками объясняются скромные результаты религии в деле предотвращения конфликтов.
Поскольку разрыв на протяжении последних столетий, по-видимому, все более углубляется, то мало шансов с помощью словесно-ритуального вероисповедания достичь этой цели в будущем.
Наконец, то же самое можно сказать и о других «магических» рецептах устранения смертоносных форм социальных конфликтов. Установление коммунистической, или социалистической, или капиталистической форм организации экономики также не может выполнить эту задачу, ведь ни одно из обществ с такими типами экономики, известных в истории, не свободно от описываемой борьбы. Не более обнадеживающей является вера в установление международного и внутреннего мира средствами «массового насилия» с помощью ядерного и других «ультимативных» методов войны.
Эта политика, практикуемая в течение тысячелетия, «мира посредством войны» или основанная на принципе римлян, si vis pacem, parda bellum (хочешь мира — готовься к войне) не дала человечеству даже относительно продолжительных периодов мира.
Последние исследования показывают, что в греко-римской и евро-американской истории международный военный инцидент происходил в среднем каждые 2–4 года, в то же время в тех же странах гражданские войны имели место каждые 5-17 лет.
Наконец, те же исследования обнаруживают факт, что в каждой новой войне изобретались все более смертоносные средства; масштаб, разрушительность и потери в войнах и революциях имели тенденцию возрастания, а не снижения. Эти «зловещие» факты в достаточной степени демонстрируют безнадежность упомянутых политических курсов для установления продолжительного мира. Незабываемый урок катастрофы этого века убедительно показывает, что только увеличение «производства, накопления и распространения» энергии неэгоистической любви, а никакие другие средства не смогут предотвратить будущие самоубийственные войны, установить гармоничное устройство в человеческом универсуме.
Таинственные силы истории, кажется, предъявили человеку ультиматум: погибни от своих собственных рук или поднимись на более высокий моральный уровень посредством благодати творческой любви (the grace of creative love). Эта ситуация объясняет, почему сейчас начато серьезное изучение этой энергии и почему она, вероятно, станет наиболее важной областью исследований в будущем.
«Все это может быть истинно, — часто говорят мне мои скептически настроенные друзья, — но где доказательства, что эта энергия любви может работать? И если даже так, как мы сможем увеличить ее производство, накопление и распространение в человеческом обществе?» Мой ответ на эти трудные вопросы следующий: имеющееся у нас знание об этой энергии пока ничтожно мало, очень незначительно. Наше «ноу-хау» ее эффективного производства и утилизации также очень скудно. И все-таки даже такое незначительное знание и скудное «ноу-хау» достаточно подтверждают то, что «благодать любви» является одной из трех высочайших энергий, известных человеку (наряду с истиной и красотой).
Эта энергия или сила отлична от других энергий и несводима к скалярным физическим величинам, называемым «сила» (force), «работа» (work), «мощность» (power), «энергия» (energy). Ее свойства скорее качественные, чем количественные. И поэтому у нас нет какой-либо единицы измерения данной энергии (подобно Эргу в физике). Вследствие этого мы можем только очень грубо оценить, когда ее (а) интенсивность, (b) экстенсивность, (с) чистота, (d) длительность, (е) адекватность заметно больше или меньше. Хотя эти измерения (а, b, с, d, е) называются «измерениями любви», они отличаются от величин «силы» или «энергии» в физике, выраженных в формулах: МL / Т2 и МL2 / Т3.
Более того, мы не знаем, применимы ли закон сохранения энергии и другие физические законы к энергии любви. Термин «энергия» используется нами в его общем значении, как «способность производить действие или эффект».
Энергия любви проявляется как бесконечный универсум, который неистощим качественно и количественно. Она как айсберг: только малая часть его является видимой, эмпирически воспринимаемой и наблюдаемой. Из многих форм существования этой энергии мы можем отметить здесь космически- онтологический, биологический и психологический ее аспекты.
В космическо-онтологическом аспекте альтруистическая любовь или Добро, наряду с Истиной и Красотой, считалась одной из трех высших форм космических энергий, или действительности, или ценности, управляющей не только в человеческом обществе, но и во всем космосе. Подобно христианской Троице — Отец, Сын и Св. Дух — Любовь, Истина и Красота являются величайшими ценностями или энергиями, неразделимыми, но отличными друг от друга.
По этой причине подлинная истина всегда добра и прекрасна, подлинная красота неизменно истинна и добра, и подлинная любовь всегда истинна и прекрасна. Потенциально каждая из них содержит две другие. В этой троице любовь постигается как объединяющая, интегрирующая и гармоническая космическая сила, которая противодействует дезинтегрирующим силам хаоса, объединяет то, что разделяется враждой, строит то, что разрушается разладом; создает и поддерживает великий порядок во всем универсуме. Формула «Бог есть любовь и Любовь есть Бог», используемая практически во всех великих религиях, является вариацией этой космической концепции неэгоистической любви.
Вечная космическая борьба между Ахура-Маздой — добрым космическим творцом и Арманом — злым космическим разрушителем в зороастризме; и вообще добрый Бог как благотворящий создатель против злого Сатаны — разрушителя, во многих религиях является еще одной вариацией той же онтологической концепции любви. Эмпедоклова теория, в которой «все вещи то объединяются в единство под действием любви, то все они разделяются под влиянием вражды», развитая многими последующими мыслителями, включая Ф.Достоевского, Л.Толстого, В.Соловьева и М.Ганди, утверждает третий вариант этой онтологической концепции. В соответствии с ним, все эмпирические формы неэгоистической любви в физическом, биологическом и человеческом мирах являются ничем иным, как представлениями этой таинственной космической любви.
В качестве эмпирического феномена альтруистическая любовь означает специфическое поведение живых форм, стремящихся — инстинктивно или сознательно — быть полезными другим организмам. В растительном и животном мирах она имеет во многом рефлекторный характер. Там она проявляет себя в
