бунгало. Крайнее окно слева было окном спальни жены мистера Мэри. На нем висели желтые шторы. Над этими окнами, которые казались одинаковыми, хотя были поменьше, чем на первом этаже, проходила крыша. Края крыши были украшены резными камнями. Сама крыша — покрыта голубой черепицей. Где-то посередине находилось слепое окно. Оно выходило на чердак. Чуть повыше этого окошка располагался флагшток длиной около метра. Он был пуст. Г. никогда не видел, чтобы на флагштоке висел флаг.
Слева от дома была разобрана часть кирпичной стены сада для того, чтобы оставить место для гаража. Дом и гараж строились из разных материалов. Гараж отличался от дома и по стилю. Большие плиты шифера, усиленные арматурой, формировали три стены, четвертая — передняя — представляла собой две двери из легкого материала. Над дверями были устроены два маленьких окошка с решетками. Два точно таких же располагались на задней стене.
Таким образом, со своего поста Г. мог наблюдать одновременно за семью окнами дома мистера Мэри. Пока ничего любопытного Г. не замечал.
Дж. Ф.Ватт наконец выбрался из своего закутка и закрыл дверцу старой афишей. Он хранил эту машину где-то в глубине своих владений. Он принес поднос, поставил его на стол, застеленный скатертью в клеточку, произнес дежурную фразу, приглашая Г. к разговору:
— Снова забастовка на автомобильном заводе.
— Они говорят, что условия труда плохие.
— Условия труда всегда были плохие.
— Пожалуй, ты прав. Это цена, которую мы вынуждены платить за прогресс — плохие условия труда и жизни. Это похоже на перебои с рыбой.
— Что ты имеешь в виду? Пикша — прекрасная рыба, правда, ловят ее браконьеры.
— Когда рыбы не хватает, цены на нее поднимаются. — Ну попробуй, попробуй этой пикши.
— Кофе превосходный.
— А пикша?
— Замечательная. Выловлена в самое время и отменно приготовлена. Ты занят?
— Я не видел жену мистера Мэри нынешним утром.
— Может быть, это из-за забастовки?
— Почему?
— Ну, потому что опять забастовка на автомобильном заводе из-за плохих условий труда.
— При чем тут это?
— Да шатаются тут всякие по улицам. Ей, наверное, поэтому не хочется выходить.
— А, понял, что ты имеешь в виду.
— Да, шатаются всякие по улицам.
Оба они взглянули на пустынную улицу. Дж. Ф.Ватт не двинулся с места, пока Г. не закончил есть. Он продолжал стоять у стула и тогда, когда Г., закончив, подвинул стол вперед, чтобы встать. Г. направился к двери, открыл ее и вышел на тротуар. Посмотрев по сторонам и удостоверившись, что дорога свободна, он перешел ее, направляясь к воротам коричневого цвета. Калитка была открыта точно так же, как он ее и оставил.
Г. вошел во двор и направился к бунгало. Подойдя к двери, он налег на нее плечом, толкнул и вошел в комнату. Ключ валялся на полу; между дверным косяком и ковриком в желто-оранжевую полоску. Г. вошел в комнату, не нагнувшись за ключом.
Глава четвертая
Когда Г. вошел в бунгало и закрыл за собой дверь, из-за угла дома показался С. Он шел по бетонной дорожке к воротам, тщательно переступая через трещины в плитах. Подойдя к воротам, он открыл калитку, вышел на улицу, закрыв ее за собой. С. постоял немного на тротуаре, глубоко вздохнул несколько раз, посмотрел направо и налево. Мимо него медленно проехала машина со спущенной шиной и исчезла в направлении белого мраморного креста. С. перешел дорогу.
Он вошел в кафе напротив дома. В нем было пусто. Слева от двери стоял маленький стол, покрытый красно-белой скатертью, рядом с ним — деревянный стул, на который и сел С. С. посмотрел в окно дома напротив. Он заметил, что одна из штор в верхнем окне была неаккуратно задернута и висела как-то криво. Но никаких движений б окне он не заметил
За кассой магазина была маленькая дверь, загороженная рекламным плакатом, приглашающим посетить цирк, что однажды заезжал в этот город. В представлении участвовала «ДЮЖИНА НЕУКРОТИМЫХ ДИКИХ ЛЬВОВ». Дверь открылась, и оттуда вышел человек. На подносе он нес завтрак.
Этот человек обошел кассу, подошел к С. Он поставил поднос с тарелками на стол. С. посмотрел на кусок пикши, поправил его так, чтобы ее лежал строго посередине фарфоровой тарелки, затем повернулся к человеку, который принес поднос:
— Без сомнения, сегодня на Таити прекрасное утро.
— Что-что?
— Я сказал, сегодня на Таити прекрасное утро.
— А-а-а… Опять забастовка на автозаводе.
— А рыба выглядит превосходно.
— Условия там плохие, говорят.
— У вас замечательный вкус.
— Да, отличный кусок пикши.
— Почему же они бастуют?
— Условия плохие, говорят.
— Просят повышения зарплаты, наверное. Что она говорит об этом?
— Не знаю. Не видел ее сегодня. Она боится выходить на улицу. Кто знает, что за народ здесь сейчас болтается.
— Странно. Я никого не видел.
— Разве?
— Улица пуста, как эта тарелка.
— Хм… Наверное, еще рано. Пожалуй, где-то в обед появятся.
— Может быть. А рыба превосходная.
Хозяин ничего не ответил. Он стоял за стулом, на котором сидел С., положив руки на его спинку и глядя на дорогу через окно кафе.
С. посмотрел на дорогу. Затем на дом напротив.
Был виден только фасад дома. Он представлял собой симметричную картину; одно окно слева от двери и одно окно справа от двери. Сама дверь была выкрашена ярко-зеленой краской, над ней было сделано веерообразное окошечко, разделенное на сегменты. К двери вели две крутые ступеньки, а сверху висел козырек, поддерживаемый двумя колоннами.
На втором этаже было три окна, выходящих на улицу; среднее как раз над входной дверью, а над ним, выше, было и маленькое, проделанное в крыше. В завершении всего — флагшток, укрепленный рядом. Правда, флага на нем не было.
Самое верхнее окно вело на чердак. Из трех окон пониже первое слева было из спальни миссис Мэри, два остальных — из спальни мистера Мэри. На первом этаже окно слева от входной двери было из кабинета мистера Мэри, справа — из гостиной.
Все было тихо.
