скошенной травы остро бил в нос. Видимо, профессор вновь и вновь переживал случившееся. Сатера не решался подать голос. Наконец профессор вернулся на место, взгляд его упал на зеркало, в котором отражался его новый облик.
- Боже! — профессор содрогнулся. — Кто это?!
Доктор Сатера сделал вид, что ничего не произошло. Правда, и профессор очень скоро пришел в себя:
- Давно не видел себя в зеркале… Посмотрел, а тут — нарком образования и культуры товарищ Луначарский! Но ничего, ничего, не это главное! — не понятно кого успокаивал профессор. — Так вот что я Прочитал! Цитирую: «… еча смертию падешь». В принципе, этот обрывок девиза… В том, что на лезвии выбит Девиз, я не сомневаюсь! Так вот, он легко соотносится с известной по фильму «Александр Невский» фразой — «… от меча и погибнешь». Именно тогда предо мной встала поистине неразрешимая задача — достать материалы, связанные с посвящением Павла в рыцари.
— И неужели вы…
— Спокойно, коллега, спокойно… Конечно, бумаги Ордена недоступны практически никому. Даже таким великим исследователям, как вы. И не обижайтесь, именно так обстоит дело. Это я понял, и пошел другим путем. Я перечитал мемуары всех современников Павла, начиная от тех, кто практически не умел писать и, кончая его ближайшими родственниками. И что же вы думаете, я нашел! Да-да, коллега, это был один из счастливейших дней в моей жизни! Анастасия Павлова — одна из фрейлин императрицы — записала в своем дневнике фразу, оброненную Его Императорским Величеством за ужином. Вот она: «Меч сей по смерти владельца откуда взят был, туда и возвратится всенепременно». Фрейлина не поняла смысл Произнесенного, о чем и оставила пометку на полях.
Но фразу аккуратненько в свой сафьяновый журнальчик вписала.
- Но почему же вы думаете…
- Голубчик мой, я не думаю, я полностью уверен, что Павел последним держал этот меч в своих руках. По смерти же тайные посланники изъяли реликвию, чтобы вернуть «откуда взят был». А взят он был откуда-то отсюда, отсюда! — профессора вновь захлестнули чувства, и он стал бить ногой в землю, как конь, которому не терпится пуститься в галоп.
И вдруг прямо на глазах у доктора после очередного удара профессор исчез. Растворился. Вознесся или провалился сквозь землю.
- Профессор, вы где?! — только и успел воскликнуть Сатера.
Ответа не последовало. Этого еще не хватало! Доктор тщательно обследовал пол сарая, но не обнаружил ни люка, ни углубления, ни даже шва, который бы говорил о том, что в этом месте может быть ловушка. Только в одном месте ему показалось, что он слышит стоны. Сатера обследовал каждую стену, осмотрел крышу — ничего. Оставалось последнее средство — повторить то, что делал профессор, и Сатера стал «бить копытом». Минут пять это не приносило никаких результатов, но в тот момент, когда доктор решил было сменить тактику, земля после очередного удара расступилась и доктор рухнул куда-то в темноту. Полет был совсем недолгим, потом удар о что-то мягкое.
- Поздравляю со счастливым прибытием! Как я исполнил роль соломки? — спросил профессор.
- Прекрасно, спасибо! Не знаю, что бы я без вас делал.
- Вот как! А что будете делать со мной, знаете?
- В каком смысле?
- А в том, мне никто ничего не подстелил, и я довольно сильно ушиб ногу.
Сатера почувствовал, как доктор под ним пытается иошевелить ногой.
- Простите, профессор, сейчас я вас освобожу. Черт, тут не так много места…
Наконец искатели приключений кое-как устроились рядом. Сатера ощупал ногу профессора и не обнаружил ни вывиха, ни перелома. Должно быть, и впрямь профессор только сильно ушиб ее.
- Да, падение с высоты в пять метров в моем возрасте совершенно противопоказано, — сказал профессор. — В следующий раз постарайтесь упасть первым.
- Да я, профессор, — начал было оправдываться Сатера.
- Шучу, шучу, — совсем невесело сказал тот.
- Какая-то дурацкая закономерность. Никогда я так часто не оказывался под землей, как с той минуты, когда отправился на поиски меча. Кстати, у вас есть хоть какая-нибудь идея, где мы? — спросил Сатера.
- Точно определить не берусь, но думаю, что мы на эти самые пять метров продвинулись ближе к нашей цели. И то, что судьба загоняет вас все время под землю, означает то, что и меч находится где-то здесь.
- Вы так думаете?
— Уверен!
- В таком случае нет худа без добра. — Сатера полез в карман за спичками. — Вы думаете, что мы отсюда сможем попасть в шахту?
- Вполне возможно.
- Кстати, что там добывают?
- Добывали. Алмазы.
Сатера чиркнул спичкой, и они увидели ход, ведущий куда-то в глубину.
- Если мы действительно попадем в шахту, значит, мы обнаружили ход, по которому рабочие выносили какую-то часть руды, минуя контроль, — сказал профессор.
- Вы хотите сказать, воровали руду?
Можно сказать и так. Это было довольно распространено на рудниках.
- Какой-то ход перед нами, — сказал Сатера. — Куда он ведет, мы сможем узнать, только если пройдем весь путь. Рискнем?
- По-моему, мы только этим и занимаемся.
— Правильно! Хотите верьте, хотите нет, но мне редко удавалось добраться к цели сознательно и уж если я куда-нибудь проваливаюсь, то хотя бы на какой-нибудь банальный клад мы с вами можем рассчитывать. Пойдемте?
Профессор поднялся, сделал шаг и вскрикнул. Нога все-таки очень болела.
- Профессор, когда у меня «хромала» история, вы мне очень помогли, теперь позвольте мне предложить вам свою помощь, — с этими словами Сатера подставил плечо.
- Неплохой образ, советую вам использовать его в новой книге!
- Непременно использую, если, конечно, доберусь до письменного стола!
Через какое-то время порода сменилась, теперь вокруг были каменные своды и такой же пол. Ход был вырублен внутри скалы, именно поэтому каждый шаг гулким эхом разносился по подземелью. Прошагав без остановки минут сорок, ученые решили немного перевести дух. Оба дышали довольно тяжело. Сатера, потому что фактически тащил профессора на себе, а тот, потому что чувствовав себя обузой и очень переживал по этому поводу.
- Скажите, а почему вас все называют Сатерой? — вдруг спросил профессор, — Насколько я помню, в университете вы носили совершенно другую фамилию? И вообще, что это за слово такое — Сатера? Кличка, чья- то фамилия?
- Это — местечко такое в Крыму.
- В Крыму?
— Да. Между Алуштой и Судаком. Там я провел лучшие дни в своей жизни.
— Расскажите?
— Когда-нибудь расскажу.
— Учтите, теперь я не смогу умереть, пока не узнаю эту вашу тайну!
— Учту, профессор!
И они оба засмеялись, совсем не потому что кто-то из них удачно пошутил, просто им требовалась нервная разрядка. Смеялись недолго. Первым умолк профессор и стал хлопать себя по карманам:
— Этого не может быть! Этого не может быть! — повторял он.
- Что случилось?
— Мне даже страшно это произнести…
