— Гриф, у тебя же полтора рога было, я точно помню. Почему теперь лишь один торчит?
— Да понимаешь, мы тут на дискотеке с одним лерхом не сошлись во мнениях по поводу недостающих частей на черепе. Словесная дискуссия быстро зашла в тупик, а силовые аргументы у него оказались более весомыми. Я в результате прямого попадания башкой в камень потерял остатки сломанного рога. Нас с ним теперь так и зовут: «шерстяные парни с недостачей на голове». Ему что, он обычный рядовой лерх, а я — старшина первой статьи, у меня сотня бертов под командованием.
— Словесная дискуссия, говоришь? И с каких это пор ты научился понимать речь лерхов? — удивился я, и в мыслях не допуская, что любители сырого мяса — лерхи заговорили на человеческом языке.
— Так ведунья любителям дискотек колечки специальные сделала. Это вам, говорит, для установления теплой дружественной обстановки в местах культурного отдыха, — недовольно пробурчал однорогий. — Теперь говорят похлеще нашего.
— Кажется, я знаю, с кем ты не поладил, — с Дербсом. Угадал?
— Ну а с кем же еще? С ним, с чертом одноухим.
Значит, теперь бывшее название белых рогатиков превратилось в ругательство? Чудеса! Однако сейчас волновало другое. Буквально с первых шагов найти обоих попутчиков, указанных Орфом, — не к добру это. Меня всегда настораживало, если с самого начала все шло гладко. Как в спорте: легко выиграл первый бой — наверняка не дойдешь до финала. А в данном случае хотелось не только дойти до финала, но и одержать победу, иначе — полное отсутствие будущего, на которое у меня имелись свои планы.
Мои размышления прервал знакомый скрипучий голосок, доносившийся от дома:
— Эй, мужики, что там за безобразия вытворяете? Затеяли воркование, как голубки на свидании. Али устав не помните, али по наказаниям соскучились? Гриф, проводи гостей до хаты. Или мне самой к вам спуститься?
Умеет старушка поставить вопрос. Говорит одно, а слышится совершенно другое. И сейчас ее простые, казалось бы, вопросики означали: «Вам что, жить надоело?»
Поскольку ни мне, ни Грифу, ни Багету (как мне кажется) жизнь еще не наскучила, наша троица дружно направилась сквозь строй из двадцати белых гвардейцев.
Как и в прошлый раз, ведунья разместилась на пороге своего дома — излюбленном месте приема незваных гостей.
— Прибыл, милок? А куда б ты делся от старой бабки. — И Гарпина, спустившись с трапа, по- матерински обняла меня. — Чуяло мое сердце: не последний раз видимся.
В этот раз ведунья была при параде. Штаны, ремень и калоши оставались старыми, но тельняшка и ослепительно белый китель поражали своей чистотой. Старушка перехватила мой восторженный взгляд и с гордым видом снова взобралась на ступеньки.
— Чегой-то я растрогалась сегодня, как размазня. Да и ты хорош, тоже мне, офицер! Пока про дисциплину не напомнишь, никакого порядку не будет. Докладывай четко и кратко, а то на столе водка греется.
Ох, опять эти доклады! Однако последний аргумент оказался самым весомым, и я, вытянувшись в струнку, четким, почти командирским голосом сообщил:
— Капитан Воронцов в сопровождении князя Багета прибыл в ставку главного командования для получения инструкций по дальнейшему прохождению службы. Происшествий на дороге…
— Отставить! Во разговорился! То не растормошишь, то не остановишь. Я ж тебе внятным языком говорю — там водка греется, а ты мне про происшествия. На то и застолье, чтобы байки травить. А доклад должен быть кратким, как глоток.
— Виноват, исправлюсь!
— Так я и поверила! Гриф, караул пусть отдыхает, а сам давай за стол. Будем план военной операции разрабатывать.
Первым пунктом плана оказалось поголовное уничтожение разнообразных блюд и напитков, плотно дислоцированных на столе. Особо в проводимой операции отличился мой новый боевой соратник. Видимо, сказывалось многовековое отсутствие в его рационе нормальной человеческой пищи.
— Кузьмич, ты на него глянь, мужик-то нашей закалки. Нынешние так есть и пить не могут. Ты откудова будешь, родимый?
Князь засмущался с непривычки, отложив в сторону недоеденную баранью ногу, затем глянул в мою сторону:
— Спросите лучше у магистра, он про меня знает больше, чем я сам.
Пришлось начинать с древних оборотней и их подражателей, а заканчивать путевой картиной и мужиком, приклеившимся к ноге.
— Магический жезл, — мечтательно произнес Кузьмич, когда я упомянул о перстне. — Дай хоть посмотреть, забыл уже, как он выглядит. Я свой пожертвовал, еще когда «мерцающего» из Долины гнали.
Князь встал из-за стола и подошел к домочадцу Гарпины, не без гордости показывая украшение на руке. Тут же возникли обсуждения замысловатых линий жезла, в которых оба мага знали толк.
— Нет, мужики — что дети малые. Им бы всю жизнь в игрушки играть. Я эти жезлы отродясь не признавала. Сила, она во где должна быть, — указала ведунья на свой лоб. — И не нужно ее во всякие побрякушки запихивать. Да, впрочем, ну их. Пусть погутарят пока, а мы с тобой пойдем на воздух, мне кое- чего выведать надобно.
Мы направились на край острова, захватив по пути знакомую удочку.
— Представляешь, какая досада — за три месяца не удосужилась у Эла вторую попросить. Так что, когда вытащишь его величество обратно, пусть первым делом удочку наколдует. У нас с Кузьмичом все конфликты на этой почве. Пользуется, понимаешь, душегуб, тем, что я по утрам поспать люблю. Чуть заря, так он — за удилище и на другую сторону озера. Несолидно в мои годы за мужиком по всему берегу бегать, а как быть? Охота пуще неволи.
— Да давно бы сами сделали.
— Гору свернуть или чего другое поломать — это я запросто, а создать простейшую безделушку — увы! Кузьмич тоже пытался, но у него леска толще удилища получилась. Не, тут мастер нужен.
— А как же тогда колечки, которые языкам обучают? — показал я свою руку с памятным даром собеседницы.
— Да ну тебя! Сравнил мачту с оглоблей. Колечки не мой рецепт, да и делаю я их не без посторонней помощи, — отмахнулась она.
Я так и не понял, что в данном примере является мачтой, а что оглоблей, но уточнять не стал. Тем временем старушка скатала мякиш хлеба и, подцепив его на крючок, забросила в воду.
— С этим черным туманом рыба совсем клевать перестала. Беду чует. — Гарпина призадумалась. — Значит, говоришь, Орф узнал, с кем идти. Осталось выяснить, как туда добраться.
— Он велел взять с собой двух шерстяных парней, у каждого из которых не хватает чего-нибудь на голове. Я кроме Грифа и Дербса больше никого не знаю. У вас другие кандидатуры есть?
— Да что у меня тут — модельное агентство одноухих, однорогих, одноглазых? Кроме них, знамо дело, больше и нет никого. За берта я спокойна, толковый малый. А насчет Дербса, то легче взять ишака с собой и отрезать ему ухо. Право слово, с ним проблем будет меньше, чем с моим бывшим женихом.
— Извините за нескромность. А вы от кого про модельные агентства слышали? — Меня сразила наповал эрудированность старушки.
— Чего про них слыхивать? Я, милок, за свои годы чем токмо не занималась. И сама была моделью, а однажды даже салон красоты содержала. Эх, молодость! — Старушка поправила седые волосы и вернулась к прерванной теме. — Ну так что, искать ишака будем?
— Нет, членовредительством заниматься не надо. Скажите лучше, как они с Грифом сейчас ладят? — Меня этот вопрос волновал больше, ведь не на прогулку собрались, и морально-психологический климат в команде должен быть нормальным.
— Как кошка с собакой. Так что скучать тебе не доведется, это факт.
Ведунья положила удилище в воду и, согнув руки в локтях, протянула их мне ладонями вверх.
— Давай свои лапы, ворожить стану. Ворожба будет сложная, все из-за этой тьмы треклятой. Твоя задача — запомнить всяко мое слово в том порядке, в каком я изрекать буду.
