устрашения. Пожалуй, обворожитель являлся его антиподом.
— Сонька, а зачем королю этот прибор? Орфея и так с ним живет, чего ему еще надо?
— По слухам, Жасис не пользуется особой благосклонностью сестренки, и это обстоятельство его сильно угнетает.
Что такое неразделенная любовь, я знал хорошо, поскольку в четвертом классе сам был безнадежно влюблен в учительницу математики, даже собирался сделать ей предложение, но не успел. Лидия Ивановна не пришла именно на тот урок, который был намечен мною для серьезного шага. В учительской тогда сказали, что она ждет ребенка и ей не до уроков. Представляете обиду десятилетнего мальчика, который узнает, что его променяли на другого ребенка.
— Серж, очни-и-ись. Ну нельзя так близко принимать к сердцу чужие проблемы, — вывел меня из задумчивости звонкий голосок.
— Ты сказала — по той же дороге вперед. Я думал, статус гостя гарантирует безопасность и спокойное возвращение.
— Для не слишком сообразительных повторяю. В стране Серых ужасов нет обратных дорог. Шаг назад — и ты пленник, можешь всю жизнь петлять среди ужастиков, пока сам не станешь одним из них. Дворец Жасиса стоит на пересечении всех дорог королевства. Зайдешь в овальную дверь замка, выходи через круглую и следуй дальше своим путем.
— Еще напутствия, указания, пожелания будут? Только, если можно, более оптимистичные.
— Возвращайся поскорее, я буду ждать, — нежно произнесла Сонька и обвила руками мою шею.
Я обнял принцессу. И с каждой секундой отпускать ее хотелось все меньше и меньше. Пришлось напрячь воображение и воспроизвести в памяти образы хрупкого Эльруина, могучего Аргизола и маленького Мальгуна, которые сейчас оказались в беде и нуждаются в помощи.
— Наверное, мне пора, — сказал я, освобождая Соньку из объятий, и двинулся в указанном направлении настолько быстро и решительно, что не заметил круглый камень приличных размеров.
«Понабросают булыжников на дороге, нормальному человеку пройти негде», — возмутился я про себя, прихрамывая.
В колодец так в колодец! Прыгнул внутрь без колебаний, чтобы не дать себе времени на размышления о приземлении. Однако падения как такового не произошло. Просто сменились декорации, и теперь меня окружала довольно пестрая местность, совершенно не ассоциирующаяся с названием королевства.
Причудливые деревья с невероятно изогнутыми стволами устремили вверх длинные тонкие листья, создавая галерею невысоких извилистых оградок. С ними соседствовали кактусообразные растения самых разных форм и размеров, усыпанные красными цветами. «Где же тут обещанные дороги?» — думал я, всматриваясь в буйство темно-зеленой растительности, пока не увидел приличный валун. Скальная поверхность также была покрыта растительностью, поэтому не сразу бросалась в глаза. За этим холмиком смутно угадывались три тропинки. Я уже знал, по которой из дорог пойду, поскольку при необходимости выбора предпочитал золотую середину. Однако надпись на камне меня заинтересовала:
Автор, похоже, недолго трудился над этим произведением. Но удивляло другое: куда ни пойди — кругом сплошные приобретения, а на средней дороге еще и сюрпризы. На лошадях я кататься не мастер, полцарства мне тоже ни к чему, так что нет причин изменять своим принципам. Теперь главное — не делать шагов назад.
Первым, кто не хотел меня обидеть, оказался самый обыкновенный скелет с прической, как у панка — в виде рыжего гребня и в огромных розовых очках, непонятно как удерживавшихся на безносом и безухом черепе. Когда я непроизвольно улыбнулся, окинув внешность необычного прохожего, раздался недовольный женский голос:
— Ой, ой, ой! На себя посмотри, деревенщина. Одежда — старье. Кожу и мышцы уже лет двести никто не носит, а прическа — сплошное уродство.
Надо же, сколько нового я о себе сразу узнал. И это все только за то, что не так посмотрел!
— Извините, мадам, я здесь новенький и в современной моде совершенно не разбираюсь.
— Ладно, — снисходительно махнула рукой «одетая» по последней моде обладательница рыжего гребня, — сейчас мне некогда, а вечером найди Лауру, что-нибудь придумаем с твоим прикидом.
Я сделал два шага в сторону, уступая даме дорогу, и она продефилировала, гремя костями и виляя тазом так, что у меня возникли серьезные опасения по поводу целостности всей конструкции.
Женщина всегда остается женщиной, в каком бы экзотическом виде она ни предстала. Отвесив Лауре легкий поклон, я продолжил путь. Однако слабое жжение родинки на шее заставило меня обернуться, и как раз вовремя. Обладательница рыжего гребня в неприличной позе, с широко отведенной нижней челюстью, находилась в опасной близости от того места, где мои ноги плавным выступом соединяются с поясницей. Только резкая подача центра тяжести тела вперед спасла мою задницу от нежелательной отметины. Громко клацнув зубами, Лаура отскочила назад, так и оставшись на четвереньках.
— Мадам, вы не последовательны. Обзываете мою одежду тряпьем, а сами кидаетесь на нее, как голодная кошка на мышь, да еще в такой неэстетичной позе. Кто увидит — черт знает что может подумать.
— Много ты понимаешь в женской логике, мужлан. Если я вижу непорядок в одеянии, сама его и исправляю в любое подходящее для меня время. Сможешь меня остановить — останови.
Ситуация обострялась, а мне так не хотелось тратить время на ее разрешение! Воевать с дамами — не по мне, даже с такими жесткими. Взгляд остановился на рыжем гребешке, ярко выделяющемся на фоне белых костей Лауры.
— Великолепная у вас прическа, мадам. Наверное, в этих краях ни у кого такой же не найдется. — По тому, как выгнулся позвоночник скелетной леди, приподнимая череп, я понял, что следую верным курсом, и продолжил: — Интересно, сколько времени придется восстанавливать эту неземную красоту, если я ненароком вырву ее с корнем?!
Никогда не устану восхищаться особенностью женской натуры. Пригрози женщине сломать руку или ногу — даже не заметит, а малейшую опасность для ногтей или прически считает катастрофой.
Лаура приняла вертикальное положение.
— Грубиян! И где вас только манерам учат? — высокомерно произнесла она и, повернувшись на сто восемьдесят градусов, гордо удалилась.
Так удалось спасти свой собственный окорок и остаться в старомодном (по здешним меркам) одеянии. Второй попытки преследования от представительницы местного бомонда не последовало, и я позволил себе расслабиться, пока не заметил пересекающий тропинку шлагбаум с большой табличкой посередине. «Вход лицам ниже седьмого уровня защиты категорически разрешается» — гласила ярко-красная надпись по белому полю.
Какие у них, однако, строгости разрешительного характера! И не захочешь, а пойдешь.
— Стой, кто идет?! — вдруг раздалось из ближайших кустов, и навстречу выполз… Как все-таки тесен мир! Передо мной предстал длинномордый ужик с характерным взглядом покрасневших глаз. В первую встречу в Фиолетовом замке он отказался знакомиться и уполз, не попрощавшись, поэтому я тоже не стал особо церемониться:
— Я иду. Не видишь, что ли? А стоять мне некогда — спешу.
Не сразу, но он меня тоже узнал, поскольку самодовольная ухмылка медленно сползла с его морды, превращая ее в унылую мину. Голосом, полным отчаяния, мой старый знакомый произнес:
