Мораль и Догма Древнего и Принятого Шотландского Устава Вольного Каменщичества. Том 3

оставил на Земле целый народ своих потомков, так же хорошо известный в индийской мифологии, как и в греческой – под именем эллинов, сынов Гелиоса. Сурью часто именуют Царем Звезд и Планет, что практически идентично имени «Адон-Саваоф» – Господь Звездных Воинств – в древнеиудейской религии.

Митра был солнечным богом персов; по легенде, он родился в гроте, или пещере, в период Зимнего солнцестояния. Его Мистерии справлялись именно в этот период, когда Солнце начинало свое возвращение на Север, а дни начинали удлиняться. Это было величайшее из празднеств религии магов. Римский календарь, введенный во времена Константина, то есть именно тогда, когда традиция этих Мистерий начала распространяться на Западе, зафиксировал дату начала торжеств 25 декабря. На статуях этого бога сохранились надписи «Deo-Soli invicto Mithrce», «Nomen invictum Sol Mithra», «Soli Omnipotenti Mithrce» – то есть «Непобедимому и Всесильному Богу-Солнцу Митре». В жертву ему приносили золото, благовония и миро. «Тебе, – пишет Марциан Капелла в своем гимне Солнцу, – жители нильских берегов поклоняются под именем Сераписа, жители Мемфиса – как Осирису; в священных ритуалах Персии ты – Митра, во Фригии – Атис, в Ливии пред властью твоей преклоняются именуя тебя Амоном, в Библосе Финикийском зовут тебя Адонисом, – весь мир почитает тебя, пусть и под разными именами».

Осирис был сыном Солнца (Пра, или Ра), «божественным отпрыском, подобным заре», и в то же время он был воплощением Кнефа, или Агафодемона, доброго духа, и обладал всеми возможными его формами воплощения, физическими и нравственными. В материальной, привычной для людских чувств, форме он воплощал все высшие проявления Жизни, исполненной абсолютного блага, а поэтому возникла необходимость каким-то образом материализовать силу, противоположную ему, которая и превратилась в Сета, Бабиса или Тифона, потому что только таким способом стало возможным отразить влияние сил Зла.

С явлениями своего сельскохозяйственного обихода, по легенде, изобретенного Осирисом, египтяне привычно связывали и высшие истины своей религии. Душа человеческая была для них подобна семени, посеянному в землю, и там, во тьме материального мира, смертная их оболочка ожидала своего возрождения к Источнику Света и Жизни Вечной. Осирис был не только благотворителем живых; он был также Гадесом, Сераписом и Радамантом, правителем умерших. Посему смерть для верующих египтян была всего лишь одной из ипостасей обновления, ведь бог – ее покровитель – был тем же богом, который совершает ежегодное обновление всей живой Природы. Каждое должным образом набальзамированное тело называлось Осирисом и считалось, что после погребения оно воссоединяется с Единым Божеством, или хотя бы в достаточной степени приближается к нему. Ибо когда бог обрел вид человека, дабы принести всем людям благо, вместе с внешней формой он просто не мог не принять все стороны и аспекты земного человеческого бытия. Посему в смерти, как и в жизни, Осирис и Исида походили на людей и являлись их водителями и предшественниками; их гробницы размещались в святилищах верховных богов; и пускай их материальные тела могут быть в Мемфисе или Абидосе, это никак не может повлиять на их нетленную божественную природу: они все равно или озаряют землю в виде дневного и ночного небесных светил или же в мире богов судят бестелесных духов, после смерти приблизившихся к их обители.

Понятие умирающего бога, столь часто встречающееся в мифологиях Востока, о котором мы уже достаточно подробно рассуждали в наставлениях предыдущих градусов, является естественным развитием культа окружающей Природы, истолкованного слишком буквально; ибо для жрецов народов древности Природа, которую смена времен года определенно подвергает видимому разрушению, служила материальным воплощением их богов, которых они, таким образом, наблюдали как в виде единого и неизменного Божества, так и вполне материальных и подверженных изменениям богов. Незримый Правитель Вселенной сосуществовал в их сознании с Его вполне материальными природными проявлениями. Умозрительному Божеству, на существование Которого указывали все происходящие в Природе процессы, поклонялись в ходе аллегорических посвятительных ритуалов. Траур во время Осеннего равноденствия и празднества возвращения весны были распространены практически повсеместно. Фригийцы и пафлагонцы, беотийцы и даже афиняне, – все они в той или иной степени хранили верность этим ритуалам; сириянки горестно оплакивали Таммуза, или Адони, смертельно уязвленного острыми клыками Зимы, наиболее часто воплощавшейся в образе дикого вепря; эти обряды, равно как и обряды Мистерий Атиса и Осириса, определенно были вызваны к жизни ежегодной кажущейся гибелью растительности, когда Солнце, двигаясь по нисходящей орбите, кажется лишенным былой жизнепорождающей силы.

Осирис – это тот же бог, что сирийский Адони, и легенда о его жизни и смерти, которую не имеет смысла здесь повторять, является народной версией священного предания древнеегипетской религии, главным героем которого является Солнце, а моралью – сельскохозяйственный календарь. Заливные долины дельты Нила, обязанные своим плодородием ежегодному разлитию великой реки и окруженные безжизненной пустыней, символизировали для древних народов торжество Жизни посреди царства Смерти. Разливы Нила были для них неразрывно связаны с Солнцем, и поэтому Египет, окруженный солончаковыми пустошами, словно курящийся благовониями алтарь посреди небытия, виделся им женской сущностью, постоянно оплодотворяемой мужским солнечным божеством. Затем брат солнечного бога Тифон, воплощение тьмы, засухи и бесплодия, всем телом бросился в Нил, и тогда Осирис – Благотворитель и Спаситель – погиб на двадцать восьмом году своего славного правления, в семнадцатый день месяца атора (адара), то есть 13 ноября. Другие легенды утверждают, что умер он жарким ранним летом, когда с марта по июль Земля страдала от невыносимого зноя, растительность высыхала, как высыхал, практически совершенно исчезая, и сам Нил. Из мертвых он воскресал, когда Солнце в период солнцестояния возвещало новый разлив и Египет наполнялся радостными песнопениями в ожидании нового урожая. После смерти зимой бог восставал к новой жизни вместе с ранними весенними цветами, и тогда праздновался веселый фестиваль Осириса.

Так и гордость Джамшида, одного из солнечных богов-героев Персии, воплощения солнечного года, была жестоко растерзана Зогаком, тираном Запада. Джамшида рассекли на части рыбьей костью, и немедленно свет над Ираном заволокла мгла. Ганимеда и Адониса смерть также унесла в расцвете сил и красоты; безвременная гибель Лина, оплакивавшаяся в древней Греции, до мелочей напоминала смерть персидского Сиамека, вифинского Гила и египетского Манерона, сына Менеса Вечного. На древнеегипетских пиршествах распевали элегии Манерона, передавая по рукам небольшие изображения его саркофага, дабы никто из их участников не забывал о мимолетности и бренности земного бытия. Прекрасный Мемнон тоже, конечно, ушел на заре своих величия и молодости, и Енох, раннюю смерть которого оплакивали в Иконии, прожил 365 лет, по числу дней солнечного года, – совсем немного, по сравнению с многими тысячами лет, прожитыми предшествовавшими ему патриархами.

История Осириса заново излагается в легендах об Орфее и Дионисе Загревсе, а также, наверное, об Авситре и Пелии, Ясоне и Фиесте, Меликарте и Итисе с Пелопсом. Ио – это та же самая безутешная Исида, она же Ниоба; Рея оплакивает своего рассеченного на куски господина – Гипериона, а также гибель своего сына Гелиоса, утонувшего в Эридане; и коль скоро Аполлон и Дионис бессмертны, будучи богами, значит, в памяти народов они умерли под иными именами – Орфея, Лина или Гиацинта. На Крите каждый имеет возможность посетить гробницу Зевса. Ипполита сопоставляли по божественным свойствам с Аполлоном, и после того, как его, подобно Осирису, растерзали на части, Диана возвратила его к жизни при помощи пеонийских трав, чтобы он затем остался жить в потаенных эгерийских гротах. Зевс оставил Олимп, дабы посетить Эфиопию; Аполлон был в услужении у Адмета; Тесей, Перифей и Геракл, – практически все герои древних мифов обязательно в какой-либо период своей жизни совершали нисхождение в Гадес; Мистерии учили, что природный бог отправлялся в изгнание, и тогда женщины всей Аттики оплакивали его уход и постились, сидя на земле в течение всех Фесмофорий, а беотийцы также оплакивали нисхождение Коры- Прозерпины в мир теней.

Однако древняя мифология не видела противоречия между практически неизбежной смертью божества и его бессмертием. Временный спад активности Сынов Света являлся для древних мифотворцев лишь одним из эпизодов их вечного существования; и точно так же как Вечность для удобства счисления разделяется людьми на дни и годы, так и огненная смерть Фаэтона или Геркулеса просто знаменует начало нового этапа непрерывного и неизменного процесса фениксоподобного возрождения, позволяющего