беспокойство. Она скрытно поглядывала на проходящих мимо молодых ребят, но те не удостаивали ее знаками внимания, не считая беглых взглядов.
Девушка остановилась у витрины магазина с женской одеждой. Можно было подумать, что она изучает фасон платья на манекене. Но это было не так. Она смотрела на свое отражение в витринном стекле и поправляла прическу. Собрав волосы рукой в пучок, она покрутила головой, чтобы увидеть, идет ей такая прическа или нет. Решив оставить все как было, она распустила волосы и пошла дальше.
На обочине дороги она заметила, как роскошная дама лет тридцати пяти, подвыпившая, слегка шатаясь, голосовала, подняв руку. Она стояла у края дороги прямо на бордюре. Дамочка то и дело теряла равновесие и становилась ногой в лужу, разлившуюся после дождя на дороге, возле бордюра. Почувствовав воду в босоножке, она выскакивала на тротуар и, держа ногу на весу, стряхивала воду в лужу. После очередной такой «операции» возле нее остановилась машина. Дама открыла дверь и сказала: «Командир, довези до 'шарика' хорошего человека». Не дожидаясь ответа, она плюхнулась на переднее сиденье. Это произошло так быстро, что водитель не успел убрать кожаную барсетку, на которую и угодила дама своей роскошной попой.
Водитель сморщился от недовольства, вытянул из-под нее свои вещи, и они поехали. Девушка остановилась и с любопытством наблюдала эту сцену. Затем она подошла к обочине и стала на то же самое место, где минуту назад стояла дамочка. Девушка медленно подняла руку и остановила ее на уровне пояса, так же, как это делала уехавшая. На дороге показался стремительно приближающийся автомобиль. Водитель, увидев лужу, начал тормозить, но было поздно. Машина на скорости въехала в лужу, и брызги, взлетевшие в воздух, попали на голосующую девушку. Это был автомобиль «опель». В нем были Вулеев и Флеров. «Опель», проехав два десятка метров, остановился.
– Ты что делаешь?! – закричал Флеров на Вулеева. – Ты что, не мог тихо проехать!? Ты же ее обрызгал!
– Я не специально, просто не рассчитал скорость. Успокойся, вода после дождя чистая, оботрется, и всё, – оправдывался Вулеев.
– Сдай назад, я выйду!
– Не глупи, сейчас получишь от нее по роже под аплодисменты прохожих. И она будет права.
– Я сказал, сдай назад! – скомандовал Сергей.
Машина задним ходом подъехала к девушке. Она стояла растерянная на обочине, не отступив ни на шаг. Вся одежда ее спереди была забрызгана водой из лужи, по лицу стекали то ли капли, то ли слезы. Флеров вышел из машины и осторожно подошел к девушке. Она наклонилась вперед и развела руки, чтобы вода стекала назад на асфальт. Он взглянул ей в глаза. В них не было злости. Флеров вынул из кармана носовой платок и аккуратно промокнул ей лицо. Она стояла неподвижно, позволяя ему это сделать. Некоторое время он стоял молча в нерешительности, затем резко наклонился и нежно поцеловал ее в щеку.
– Надеюсь, вы простите нас когда-нибудь, – ласково сказал Флеров.
– Я не злопамятна. А целовать для этого было совсем не обязательно, – приятным голосом заметила она.
– Но мне просто захотелось, и я не сдержался. Вы, наверное, очень добрая. Я бы на вашем месте разорвал нас в клочья вместе с будкой, то есть машиной. Хотите, мы вас подвезем туда, куда скажете?
– Да, – мягко ответила она.
– Вам куда? – виновато спросил Вулеев, пригнувшись, чтобы увидеть ее лицо через открытое окно машины.
– В гостиницу «Россия», – тихо сказала она.
– Садитесь, нам как раз по пути, – ответил Вулеев. Она села на заднее сиденье и внимательно разглядывала молодых ребят. Те в свою очередь старались не проявлять интереса к случайной попутчице.
«Лицо у нее ничего, вот только фигура никудышная, попка плоская… Но и с такой живут, и при этом счастливы», – думал Флеров.
Он обернулся вполоборота и посмотрел на попутчицу. Она действительно сидела уверенно и, казалось, была вполне довольна собой, несмотря на мокрую одежду и подмеченные Флеровым более существенные недостатки. Лицо у нее было обыкновенным, а глаза – красивые и грустные.
– Сколько я вам должна? – спросила она, когда машина остановилась у обочины напротив гостиницы.
– Ничего, – ответил Флеров. – Это мы сделали, замаливая свои грехи перед вами.
Когда она покинула машину, Вулеев тронулся и заметил:
– Я наказан достаточно. Вымою коврики, пропылесошу сиденья, так сказать, тяжелым трудом искуплю свою вину, и совесть моя станет чиста.
Флеров обернулся назад, посмотрел на коврики и сказал:
– Нет, не пройдет, ты будешь мучиться, и пылесос тебе не поможет, ибо коврик чист как… – Он запнулся, увидев на заднем сиденье сумочку, которую оставила пассажирка. – Тормози! Она оставила в машине свои вещи!
Вулеев сразу же остановился.
– Для бомбы она маловата, – сказал он.
Флеров осторожно взял дамскую принадлежность в руки. Это была потертая кожаная сумочка небольшого размера, с двумя ручками, фасона семидесятых годов прошлого века. Он открыл ее. В ней были только губная помада и паспорт на имя Велицкой Яны Владимировны, уроженки города Клин.
– О-о-о, мы подвозили Клин-бабу, – сказал Вулеев, – я сейчас развернусь, и мы отнесем документы в гостиницу.
– Не беспокойся, друг, лишний контакт с «обезображенной» тобою девушкой повредит твоей психике. Я сам отнесу, а ты езжай, – предложил Флеров.
– Друг, я тебя понимаю, как никто другой. Если она тебе понравилась, так бери ее, дарю на день рождения, она твоя!
– Зачем? Я же знаю, что ты мне уже купил на день рождения бутылку французского коньяка.
– Да? А откуда ты это знаешь?
– А ты хоть раз подарил мне что-нибудь другое?..
Флеров выяснил, в каком номере остановилась Яна, и быстро нашел его. Ему повезло, потому что в этой гостинице огромные коридоры замкнуты и имеют форму прямоугольника. И если бы он промахнулся с этажом или прошляпил номер комнаты, лишний кружок по коридорам занял бы не менее получаса. Он постучал в дверь, и ее открыла хозяйка номера, которая уже успела переодеться в обтягивающие джинсы и белую водолазку.
– Вы забыли в машине свою сумочку с паспортом, – сказал он спокойно.
– Ох, как я рассеянна! Большое вам спасибо! Хотите, я угощу вас чаем?
– Да.
Она повернулась и пошла в номер. Флеров обомлел. Ее зад по форме не имел недостатков. Он был идеален и напоминал две упругие округлые булочки.
«Ничего себе! Как такая прелесть может показаться плоской? Вот что значит одежда. Я понял, ей не идут юбки. Конечно, она была в юбке, а сейчас в джинсах. Да, недаром артистки носят Юдашкина на руках. Знаменитый кутюрье не предложил бы Яне такую юбку!» – думал Флеров, закрывая дверь номера и проходя в комнату.
Яна подала чай и села за столик напротив.
«Если бы ее лицо было немного овальнее, она бы стала похожа на Софи Марсо, да и грудь чуть-чуть побольше. Но глаза! Это как раз тот случай, когда глаза красивы, и накрашенные, и не накрашенные», – думал он, глотая чай, которого ему сейчас не хотелось.
– Если не секрет, что жительница славного города Клин делает в Москве? – спросил он у Яны.
– Я приехала на заработки.
– Любопытно, приехать на заработки и остановиться в гостинице «Россия»?
– Если бы вы согласились поужинать со мной завтра вечером, я бы ответила на все ваши вопросы и даже больше…
