тон — никаких излишних нежностей, но вместе с тем мысли изложены внятно (какое облегчение — иметь возможность говорить, что думаешь), он выражает сердечное желание увидеть ее и продолжить их интересные дискуссии. Кладет письмо в конверт, но не надписывает. Он с ужасом представляет себе посторонних людей, читающих письмо. Нет сомнений, что миссис Росс в один из своих пронырливых и назойливых визитов заметила послание к Сюзанне.
Сюзанна. Что ж… Дональд никогда не бывал в подобном положении, так что не уверен, как поступить. Ему кажется, что она не будет убита горем, — в конце концов, говорит он себе, по-настоящему ничего сказано не было. Ничего, что можно было бы расценить как обещание. Он смущен, потому что, если смотреть правде в глаза, поведение его небезупречно, а Дональду так хочется быть безупречным. Но на расстоянии он видит куда яснее, чем в Колфилде, что натура у Сюзанны крепкая. И, даже понимая это, винит себя за то, что находит в этом утешение. Наверное, он не станет отправлять ей написанные письма. Переписать, что ли, их снова, очистив от излишних сантиментов?
И в тот момент, когда Дональд сидит за столом, окруженный посланиями к сестрам Нокс, раздается стук в дверь. Это Паркер.
Стюарт у себя в кабинете, на столе у него кофейник, огонь горит, но проигрывает битву с леденящим холодом, наступающим из окна, двери и даже сквозь стены.
Дональд, чувствуя, что настало его время, и заявив об этом Паркеру и миссис Росс, весьма вызывающе прокашливается:
— Мистер Стюарт, простите, что беспокою вас в столь ранний час. Нам необходимо поговорить.
Стюарт слышит, сколь суров его голос, но, продолжая улыбаться, приглашает их войти. Он распоряжается принести для них чашки — на этот раз на колокольчик отзывается Нэнси. Пока она в комнате, Дональд не отрывает глаз от пола, надеясь, что не слишком покраснел. Впрочем, никто на него не смотрит.
Дональд начинает:
— Думаю, вам пора узнать истинную причину нашего здесь пребывания. — Он игнорирует взгляд миссис Росс. Он не видит выражения лица Паркера, севшего рядом со Стюартом перед окном и тем самым оказавшегося в тени. — Мы шли по следу. Он вел на север от Дав-Ривер, и у нас есть серьезные причины полагать, что вел он сюда.
— Вы хотите сказать, что шли не за сыном миссис Росс?
— Нет. По крайней мере, не так далеко. Но здесь есть люди, присутствие которых держится от нас в тайне.
Стюарт кивает, лицо его серьезно, взор потуплен.
— Я полагаю, было сказано нечто, введшее вас в заблуждение. Я сожалею об этом. Позвольте рассказать то, что известно мне; возможно, это позволит вам заполнить некоторые пробелы. Я говорил правду — Нипапанис был у меня одним из лучших. Отличный работник, умелый следопыт, превосходный охотник. Но больше года назад с ним что-то случилось. Обычно все дело в пьянстве, я уверен, что вам доводилось видеть… — Он смотрит на Дональда, но каким-то образом охватывает их всех. — Но не в его случае. По крайней мере, вначале. Не знаю, в чем причина, но ум его помрачился. Он не узнавал свою жену. Не узнавал своих собственных детей. Этой весной он ушел из форта и стал жить дикарем. Иногда он возвращался, но было лучше, когда он уходил. А несколько недель назад — пропал надолго. Я чувствовал, что он натворил неладное. Это чувство усилилось, когда он вернулся. Но к тому времени… — Он пожимает плечами. — Мне не хотелось навлекать еще большего позора на его жену и семью. Я хотел избавить их от этого. Мы с Несбитом решились… скрыть это. Притвориться, будто он умер. Глупость, конечно, я понимаю. — Он поднимает глаза, блестящие от слез. — В каком-то смысле, так оно и было. Он несчастный человек, причинивший массу страданий тем, кто любил его.
— Но как вы могли сказать жене, что он умер? Как можно было причинить ей такое страдание? — Миссис Росс подается вперед, зрачки ее сверлят глаза Стюарта, лицо напряглось и побледнело. От нее, словно магнитная сила, исходит некое чувство — возможно, гнев.
— Поверьте, миссис Росс, я очень много думал об этом. И решил, что его смерть принесет ей и детям меньше боли, чем в конечном счете такая жизнь.
— Но как же вы рассчитывали скрыть от нее его существование? Его здесь видели два дня назад!
Стюарт на мгновение замирает, а потом смотрит на них, скрывая замешательство.
— Это было безрассудно. Я позволил себе… Временами, последние несколько лет, особенно зимой, я чувствую, что утрачиваю возможность судить здраво. Но если бы вы видели его с детьми… глядит, как они бегут к нему, и выкрикивает самые грязные ругательства, полные ненависти и страха… Бог знает, за каких демонов он их принял. Ужасно было видеть их лица.
У Стюарта такие глаза, словно он до сих пор их видит. Дональд проникается к нему сочувствием. Бог свидетель, он может себе вообразить, каково напряжение вереницы бесконечных зим.
Миссис Росс смотрит на Паркера, а затем снова на Стюарта. Чуть ли не так, будто Дональда вовсе не существует.
— Кто такой Получеловек?
На лице Стюарта возникает страдальческая улыбка.
— A-а. Вы видели… — Он снова поднимает глаза, на этот раз прямо на миссис Росс. — Получеловек — это еще один несчастный. Вечно пьяный. Он муж Норы, так что мы время от времени его подкармливаем. Он охотник, но не слишком пригодный.
У него такое беззащитное лицо, что Дональду становится неудобно. Какое они имеют право заставлять этого человека откровенничать о своих бедах?
— Должен опять извиниться за то, что ввел вас в заблуждение. Хочется, чтобы о тебе хорошо думали… особенно в такой Компании… — Он переводит взгляд на Дональда, отчего тот в замешательстве опускает глаза. — Хочется, чтобы тебя считали хорошим руководителем, в некотором смысле отцом тех, за кого отвечаешь. Я не был хорошим отцом моим людям. Трудная задача, но это меня никак не оправдывает.
Миссис Росс с некоторым смущением на отстраненном лице откидывается на стуле. Паркер скрыт своей собственной тенью. Голос подает Дональд:
— Такое случается повсюду. Где пьянство, там безумие. На вашем руководстве никак не отражается то, что некоторые сбиваются с пути.
Стюарт склоняет голову:
— Вы очень добры, но это, увы, не так. Как бы то ни было, речь о человеке, которого вы преследуете… Я полагаю, из-за чего-то, им совершенного. Какое-то… преступление?
Дональд кивает:
— Нам необходимо отыскать и допросить его, в каком бы он ни был состоянии.
— Я точно не знаю, где он, но, возможно, мы сможем его отыскать. Однако если вы ищете преступника, то не найдете. Он не ведает, что творит.
Пока Стюарт говорит, Паркер вытаскивает из кармана трубку и табак и при этом роняет клочок бумаги, падающий на пол между его креслом и креслом Стюарта. Паркер этого не замечает, вынимая из кисета табачные пряди и набивая трубку. Стюарт видит клочок и нагибается поднять его. Он чуть замирает, прежде чем поднять листок и протянуть его Паркеру, так ни разу не взглянув на него.
— Я пошлю на поиски пару своих людей. Они должны его проследить.
Паркер сует клочок в карман, едва прервав ритуал набивания трубки. Все это занимает не более трех секунд.
На протяжении всего разговора двое сидящих бок о бок мужчин так и не обмениваются ни единым взглядом.
~~~
