Николаевича (12 января 1886 года) Ульяновы и Керенские уж не обменивались праздничными визитами»[108]. Но самым главным аргументом против утверждения о том, что семьи Ульяновых и Керенских дружили, следует считать ответ А.И. Ульяновой-Елизаровой, старшей сестры В.И.Ленина, данный ею во время пребывания в Ульяновске в июне 1929 г. и записанный научным сотрудником Дома-музея В.И.Ленина А.Г. Медведевой: «Керенский бывал редко, официально, но с семьей»[109].
КАКИМ РУЧНЫМ ТРУДОМ УВЛЕКАЛСЯ В. УЛЬЯНОВ В ДЕТСТВЕ И В ПОДРОСТКОВОМ ВОЗРАСТЕ?
В семье Ульяновых к ручному труду приучали детей с раннего детства, считая, что он помогает воспитывать в детях усидчивость, терпение, развивает фантазию, творчество, прививает первые трудовые навыки. Володя вместе с сестрами и младшим братом мастерил из картона, бумаги, других материалов елочные игрушки к Рождеству, бумажных солдатиков для игры. По чертежам из детских журналов изготавливал гимнастические снаряды, ходули, выделывал из осокоревой коры перочинным ножом лодочки для Маняши.
А.И. Ульянова в воспоминаниях «Детские и школьные годы Ильича» пишет: «Не любил <…> Володя разных работ, которыми обыкновенно увлекаются мальчики. То есть в детстве он клеил и мастерил, как и все мы, разные игрушки и украшения на елку, которую мы все любили и для которой готовили обыкновенно все своими руками, но, кроме этих работ, я не помню его никогда за каким-либо мастерством — столярным или иным. Не занимался он и таким любимым мальчиками делом, как выпиливание по дереву, в котором был очень искусен его старший брат»[110].
УМЕЛ ЛИ В. УЛЬЯНОВ РИСОВАТЬ?
О том, что в детстве Володя Ульянов неплохо рисовал, свидетельствует его письмо Боре Фармаковскому, вместе с которым он поступал в 1879 г. в Симбирскую классическую гимназию, только Володя — в первый класс, а Боря — в приготовительный.
В 1881 г. Фармаковские уехали в Оренбург. Борис был очень любознательным и развитым мальчиком, увлекавшимся историей и литературой, рисованием и музыкой, интересным собеседником и честным товарищем по играм. Именно поэтому Володя дружил с ним и переписывался. Сохранилось письмо, «написанное» Володей в марте 1882 г. Оно настолько необычно, что сразу видно, сколько времени, изобретательности и способностей рисовальщика оно требовало от юного автора. «Письмо тотемами» представляет собой кусок бересты, на котором автор весьма искусно с помощью рисунков красками рассказал или напомнил об одном из эпизодов летних игр в Симбирске.
ЧИТАЛ ЛИ В. УЛЬЯНОВ ПРИКЛЮЧЕНЧЕСКУЮ ЛИТЕРАТУРУ?
Ответ на этот вопрос дает старшая сестра В.И.Ленина — Анна Ильинична Ульянова-Елизарова: «Во внеучебное время, зимние и летние каникулы он <…> читал. Он не любил читать приключений, а увлекался, помню, Гоголем, а позднее Тургеневым, которого читал и перечитывал много раз»[111].
Но это воспоминание относится скорее к старшим гимназическим годам Владимира. А в детстве, как братья и сестры, он с увлечением читал журналы «Родничок», «Детское чтение», «Семейные вечера», «Семья и школа», которые выписывал Илья Николаевич. В них публиковались сказки, рассказы об увлекательных путешествиях, приключениях. «Прекрасный в то время журнал 'Детское чтение' давал очень много материала о гражданской войне в Северной Америке <…> и в нашей семье в Симбирске, включая отца и мать, хорошо знали об этом увлечении Володи»[112] .
Сами Ульяновы, вспоминая о литературных интересах семьи, называли произведения Д. Дефо, Д. Свифта, Ж. Верна, Ч. Диккенса, М. Твена. «Повесть Бичер-Стоу 'Хижина дяди Тома' была у него <Владимира — Ред.> и Оли настольной книгой»[113].
НЕКОТОРЫЕ БИОГРАФЫ ЛЕНИНА УТВЕРЖДАЮТ, ЧТО ЮНЫЙ ЛЕНИН СТАЛ ОЧЕНЬ РАНО ЗАРАЖАТЬСЯ ОППОЗИЦИОННЫМ ДУХОМ, КОТОРЫЙ БУДТО БЫ ПОДДЕРЖИВАЛСЯ И РАЗВИВАЛСЯ В СЕМЬЕ ЕГО ОТЦОМ. ТАК ЛИ ЭТО?
Л. Ильинский в очерке «Семейство Ульяновых (Материалы для биографии т. Ленина)», опубликованном в 1923 г. в «Красной летописи», писал: «А разговоры на политические злобы дня резко выделяли дом Ульяновых среди других дворянско-мещанских домов Симбирска того времени. Илья Николаевич очень сочувственно относился к революционному движению? и часто можно было слышать дебаты на ту или иную тему. Тон задавал Александр. Владимир часто принимал участие в спорах и очень удачно»[114].
Развенчивая легенду о том, что на детей Ульяновых влияли антиправительственные взгляды их отца, Анна Ильинична разъясняла, что с конца 1870-х гг. и особенно после убийства Александра II (1881) в доме Ульяновых никаких разговоров на политические темы при детях не велось, особенно избегали этого при младших детях: «…отец, не бывший никогда революционером, в эти годы <…> хотел уберечь нас, молодежь…»[115]. Никаких оппозиционных идей Илья Николаевич своим детям открыто не прививал. «Он считал, — как убежден Н. Валентинов, — что честный, гуманный, деятельный, образованный, чуткий человек может быть крайне полезен для народа даже и в рамках самодержавного строя»[116].
В. Алексеев и А. Швер в книге «Семья Ульяновых в Симбирске» пишут: «Отдаленность Владимира Ильича от революционных организаций того времени можно объяснить, с одной стороны, влиянием семейных условий, ибо семья Ульяновых была только либерально, а не революционно настроена, а с другой — отсутствием у Владимира Ильича в то время такого круга знакомых, который мог бы ввести его в революционную среду»[117]. В примечании Анна Ильинична указывает: «Александр и Владимир Ильичи были очень молоды: оба окончили гимназию в 17 лет. В те годы политические убеждения не определялись так рано»[118].
В 1883 г. Анна, поступившая на Высшие женские (Бестужевские) курсы, и Александр, принятый в университет, уезжают в Петербург. Газеты сообщали о студенческих волнениях в Петербурге, Москве, Киеве. Родители беспокоились за судьбы детей. И когда летом
1885 г. Александр и Анна приехали на каникулы в Симбирск, отец решил поговорить с сыном. Дмитрий Ильич Ульянов вспоминал: «У меня с детства сохранился в памяти следующий случай. Отец с братом гуляли по средней аллее сада. Гуляли очень долго и говорили о чем-то тихо и чрезвычайно сосредоточенно <…> Я вгляделся в их лица и понял, что обсуждается что-то очень важное <…> Я совершенно убежден, что описанный разговор был на политические темы <…> Мои предположения вполне подтверждаются словами отца, сказанными Анне Ильиничне, уезжавшей в Петербург: «Скажи Саше, чтобы он поберег себя хоть для нас»[119].
А вот что пишет Анна Ильинична: «Володе в последнее лето, проведенное со старшим братом, было только 16 лет. В то время молодежь, особенно в глухой, чуждой общественной жизни провинции, не определялась так рано политически. Зимой того года, когда я много гуляла и говорила с Володей, он был настроен очень оппозиционно к гимназическому начальству, к гимназической учебе, к религии также, был не прочь зло подтрунить над учителями — одним словом, был, так сказать, в периоде сбрасывания авторитетов, в периоде первого, отрицательного что ли, формирования личности. Но вне такого отрицательного отношения к окружающему- для него главным образом к гимназии — ничего определенно
