осталось у Нее одно желание – оставаться до конца жизни рабою Господа, всегда покорною святой Его воле…
Житейская история
Вот какую историю рассказал мне знакомый молодой священник, с которым мы встретились прошлым летом в Вологде.
«Волею судеб настоятель нашего собора дал мне послушание – духовно окормлять детей, живущих в городском детском доме.
Сперва мне казалось, что это не такое уж и трудное послушание: с детишками всегда приятно общаться, их души открыты и для людей, и для Бога; надо только подойти к ним с любовью, и они обязательно любовью же отзовутся. А, как известно, „Бог – есть любовь“, значит, вот и все, что необходимо принести детям, чтобы они узнали Господа.
Но вот пришел я в детский дом, и оборвалось мое сердце. Затравленные, не по-детски горькие, тоскливые глаза смотрели на меня со всех сторон. Трудно под взглядами таких глаз говорить о любви, ведь, как я вдруг очень отчетливо понял, они сами этой любви совсем не знают, обделила их жизнь любовью.
С чего начать?
В первое свое посещение так и не смог я ни о чем начать говорить с этими детишками – не знал просто, о чем и как с ними разговаривать. Пообщался с директором, почитал личные дела ребят. Практически все они даже и не помнят, кто и какие их мама и папа. А тем, которые помнят, наверное, даже тяжелее…
Ночь не спал, все думал: что я могу для них сделать? Ничего не придумал и на следующий день пошел к директору посоветоваться. Директор – хороший мужик, кстати, оказался! – долго мне старался объяснить, что главная беда этих ребят – тоска по родителям, несмотря на то что они их никогда не видели.
– Понимаете, батюшка, – говорил он мне. – Не может человек ничьим быть на свете! Ну, не может, и все тут, от этого он чахнет, как деревце без корней, и погибает. А мои ребята – ничьи. И они прекрасно это сознают… Вот если бы нам с вами придумать что-то такое… Ну, родителей каких-то им найти… Нет, глупость я, конечно, говорю, где их найдешь, родителей, но…
Еще ночь я почти не спал, думал о ребятишках.
И вдруг под утро меня словно осенило: Богородица – Матушка… всем нам, понимаете? Каждому из нас! Значит, надо деткам о Матушке Богородице рассказывать. О том, как Она нас всех любит, жалеет. О том, что над всеми нами – честной Ее омофор, покров, а это значит, никто из нас – не сирота в этом мире!
Стал рассказывать. Сперва, конечно, они на меня с недоверием смотрели; потом стали потихонечку прислушиваться…
Теперь они Приснодеву Марию иначе как Матушкой не называют. Они ей все-все рассказывают в своих вечерних молитвах – и как день прожили, и что хорошего-плохого за этот день сделали; советов просят, об обидах говорят. У каждого иконочка Божией Матери у кроватки стоит. И знаете, выправляться стали детки. Глаза у них уже другие, нет в них той тоски и затравленности. Правильно директор говорил, не может человек быть ничьим. А наши детки теперь не ничьи, они – Божии да Матушки Богородицы. И они это прекрасно понимают и чувствуют».
Размышления на тему святого Григория Фессапоникийского
«Само изображение Пресвятой Богородицы на иконах вызывает столь поразительное воздействие на все человеческое естество: духовный мир, состояние чувств и образ мыслей, что не вызывает сомнения в Ее поистине трансцендентальном присутствии и влиянии на человечество до скончания всех веков. Поистине Она – Начало, Источник и Корень неизреченных благ. Она – глава и совершение всякой святыни».
Иконы-заступницы
При болезнях детей: Тихвинская.
О покровительстве сиротам: Ахтырская.
О помощи в учении и даровании духа разума: «Прибавление ума», Муромская (Рязанская).
Об исцелении от недугов телесных: Казанская (Песчанская), «Успение» Киево- Печорская, «Отрада», или «Утешение» Ватопедская, «Живоносный источник», Жировицкая, «Умиление» Серафимо-Дивеевская, Любечская, Козельщанская, Мателикийская, Гребневская, Барская.
Тихвинская – в Исаакиевском соборе
После смерти брата сестра продала дом и сняла комнату у бондаря. Через некоторое время и она умерла, но успела поручить священнику, причащавшему ее перед смертью, взять у нее в комнате икону Божией Матери Тихвинской и поставить в церковь, уверяя, что эта икона с давних времен принадлежит их роду, что она древняя и чудотворная.
Но законного акта на передачу иконы в церковь у священника не было, и все имущество, в том числе и икона, остались у бондаря.
Бондарь же был раскольник, икона была ему не нужна, и он вместе с ненужным хламом отнес ее в сарай. Там, в сарае, от сырости на иконе появилась глубокая трещина. А еще бондарь был бедный человек, у него была жена и четверо детей. Однажды он не мог уплатить за квартиру в срок, и жена его обратилась к тетке домохозяина, Марье Денисовне Востоковой, с просьбой дать ей 3 рубля под залог иконы Тихвинской Божией Матери, пообещав через неделю выкупить ее.
Время проходило, а бондарю так и нечем было выкупить икону. Тогда он упросил Востокову оставить ее у себя. Востокова отдала икону мастеру – скрепить расколотый образ и почистить его. Затем поставила икону в доме и зажгла пред ней лампаду.
И стали являться благодатные знамения от иконы…
Неизвестно, как распространилась в Санкт-Петербурге весть о пребывании у Востоковой чудотворной иконы, но со всех сторон стали стекаться к образу больные. Видя такое множество приходящих, Востокова стала просить приходское духовенство перенести святую икону в приходскую Рождественскую церковь (на Песках). С разрешения митрополита Григория 2 марта 1859 года чудотворная икона была перенесена в Рождественскую церковь местным духовенством в сопровождении множества народа, между которыми было много больных, получивших во время этого перенесения исцеление от
