Арбайт. Широкое полотно

И от этого, знаю, со мной
Ничего не случится.

— Протяжные песни про честных женщин занудные и заунывные. Частушки про блд лучше, энергичней. Про блд вообще всё весело.

— Помните, люди: Эрос земной и Эрос небесный противозаряжены.

— Гдов не так прост и тих, каковым старается выглядеть с неизвестными целями. Он не очень-то афиширует другие свои взаимоотношения с женским полом. А еще к нему подходит из низкого лексикона «волнуется с понтом».

— В советской песне был отдельный заказ на песни о счастливой и умеренной семейной любви. «Сядь со мною рядом, рассказать мне надо». «Будьте здоровы, живите богато».

— Катаев в своем «Алмазном венце» тоже утверждает, что «такие истории навсегда». У него была «синеглазка», у Олеши — «дружочек». У каждого мужика, если припомнить, остались такие «синеглазки» или «кареглазки».

— Когда одного моего друга-поэта старый поэт (женского пола) спросила в шутку, почему он такой блдн, он серьезно ответил, что он не блдн, а ЛИРИК.

— Из блд часто получаются великолепные жены, я знаю одну такую теперь уже старенькую пару. Но только все же без такого, как нынче выражаются, БЭКГРАУНДА, чтобы под носом у Гдова крутить с приятелем да еще строить из себя цлк.

— Эта история — навсегда. Что-что, а ранить человека бабы умеют, если захотят.

— Всякий блдн мнит себя лириком и твердо убежден в этом.

— Блдство — это почти партийность. Ведь и в партию не всегда по убеждениям шли, а так — «поблдовать малость».

— Однопартийная система вообще редкостное блдство… Хотя парадоксально, здесь же явная привязанность к чему-то одному, что, в общем-то, для блд не свойственно…

— Кто это мне как-то сказал в сердцах, когда мы говорили о нынешней житухе: «Да, изблдовались все и вся».

— Между прочим, «блд» и многие другие матерные слова являются всего лишь фигурами речи, а то и простыми междометиями. Подчас без них не обходится даже обсуждение диссертаций.

— Говорят, что именно этим объяснялась странная лексика и паузы в речи Виктора Черномырдина.

— Я помню, как изнемогал у нас в геологии рабочий мужичонка, которому страшно хотелось выматериться, а это было запрещено, ибо начальство — женщины. Он давился, как кошка, перед тем как сблевать.

— Деда Фройд считал, что чувства скрывать не надо, а то произойдет «внутренний конфликт» с последствиями. Но откуда простому мужичку про это было знать?

— Жаль, что мужик не прочитал вовремя Фройда. Возможно, это душеполезное чтение уберегло бы его от трех судимостей, которые он имел за пьянку-хулиганку и нарушение паспортного режима СССР.

— При таком раскладе (три судимости) Фройд был бы явно ненужным довеском в судьбе мужика.

— Зато, глядишь, ему сидеть веселее было бы. Хотя, думаю, сидеть вообще грустно. См. «Архипелаг ГУЛАГ».

— Лично меня тогда после чтения «Архипелага» охватывало какое-то ровное злобное отчаяние: «Ах вы, суки (дальше шел мысленный восьмиэтажный мат), что ж вы сделали с моей страной!» Неслучайно, что именно эта книга тогда перевернула и западное сознание, когда даже французские леваки-философы стали именовать себя «детьми ГУЛАГа».

— Смешно. Сидит такой левак где-нибудь на Монмартре, пьет, скотина такая, кофе со сливками и круассанами и нагло утверждает, что он, мол, дитя ГУЛАГа.

— Французы — это отдельная песня мировой симфонии. Карамзин, что ли, утверждал, что француз ума не имеет и иметь таковой полагает за величайшее для себя несчастье. Особенно мне нравится их круассанная левизна и то, что они ухитрились поладить и с Гитлером, и со Сталиным. И даже оказаться, несмотря на маршала Петена, в числе стран-победительниц.

— Всё щебечут птичками «мерси» да «шерше ля фам», а ухо-то востро держат. Народец хитрожопенький, но симпатичненький.

— Пляшут себе, бывало, вокруг Бастилии да головы друг другу рубят безо всякой достоевщины. Как русская баба петуху.

— Вот именно… Шаромыжничают и кадрильничают, а Робеспьерушка с Дантоном топоры вострят гильотинные. Кстати, вот тоже пример французского легкомыслия, помереть в собственной ванной, как Марат.

— А молодежь наша еще хуже французов. Особенно девицы. Ходят практически в чем мать родила. Хоть специально придумывай чадру для оголенных жоп, прости Господи…

— Одна надежда на молодежную партию «Единой России». «Едрюки», говорят, на селигерских «шабашах» запрещают молодым девкам носить стринги. Стыд, мол, и антисанитария.

— На Селигере девки всегда ходили нагишом, только мазались кремом от комариных укусов.

— Сейчас тоже ходят, но под присмотром будущих партийных функционеров и в «правильных» трусах!

— Как-то так получается, что без девок ни одна власть обойтись не может, раньше комсомолки статью отличались от несоюзной, несознательной молодежи, теперь — нашистки.

— Короче, все тоже блдство…

— Вы бы как-нибудь пополиткорректнее, что ли, выразились. Например, не блдство, а желание доступными средствами помочь процветанию страны.

— Вообще-то голая задница или грудь (пусть даже прекрасной женщины!!!) все-таки малоинформативна, если, конечно, абстрагироваться. Вспомним, что известнейший блдн Дон Жуан, он же Хуан, Гуан, мог «дорисовать» все, увидев только часть ножки красавицы, что и привело его на «разборку» с конкретным каменным пацаном. — А у уродин более информативны?

— Я «у уродин» только спьяну разглядывал. Спьяну — ничего, только размыто и двоится все…

А если так, то что есть красота
И почему ее обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?

— В любом случае достал бы Дон Гуана крутой Командор за наглую борзоту.

— Оно так, конечно, но блдством своим этот Дон спровоцировал последнего. Тоже, знаете, сердце не камень!

— Да, согласен. Крутой тихо отдыхал на кладбище, а Гуан снова заставил его работать.

— Именно. Не лез бы этот Гуан с выдрючиваниями своими, глядишь — цел бы остался.

— Вот и нечего было Пушкину нас на понт и на жалость брать. А нужно было точнее расставить нравственно-этические акценты и высказаться без оппортунизма, что этот Гуан — козел и волк позорный.

— Вот именно. А то расписал на сто страниц рифмы всякие — гуан-фуан… А все просто было: пошел фраер залетный на гулянку, да местные харю набили…

— В этом просчете Пушкина сказалось его дворянское воспитание «у Харитонья в переулке», оторвавшее его от народа и декабристов.

— Жаль, Герцен еще спал, а так он, конечно, объяснил бы солнцу нашей поэзии, что и как надо освещать.