ладком, например, поиграем в шарады. Итак… я убираю.
Бармен шумно выдохнул проклятье и добавил:
— Не стоит так поступать, командор. У меня слабые легкие!
— Все не так уж плохо, как могло бы случиться в противном случае, мистер Джимини. И, кстати, не умничайте.
Бармен покосился на Ваймса, а тот продолжил:
— Я честный коп. Я не убиваю тех, кто не пытается меня убить. Кстати, возможно, вы видели моего слугу, мистера Вилликинса. Он приходил вчера. К большому сожалению он куда прямолинейнее и чрезвычайно мне предан. Пару лет назад, спасая мою семью, он убил закованного в броню гнома простым ножом для колки льда. Но у него есть и особый талант: помимо всего прочего он способен как никто погладить рубашку. И, как я уже упомянул, он очень предан. Ну хватит, мистер Джимини. Я коп, и вы - коп. Несмотря ни на что, вы остались копом. Им остаются до самой смерти. Вы знаете, на что я способен, и я знаю, на что способны вы. Я верю, что вы достаточно разумны, чтобы принять верный выбор.
— Ладно, нет нужды ворошить прошлое, — проворчал Джимини. — Мы оба знаем приход и расход. — Тут его голос внезапно преобразился, став наигранно услужливым: — Чем я, как добрый гражданин, могу помочь вам, офицер?
Ваймс аккуратно вытащил из кармана крохотный горшочек. Он и в самом деле был не больше табакерки. От Ваймса не укрылось несуразность: в одном кармане у него была сверкающая драгоценность, которая скорее всего была предназначена для хранения соплей гоблинов, а в другом - собственная табакерка.
Увидев, что у него в руках, Джимини совершенно очевидно дернулся, но сделал вид, что ничего не произошло. Есть определенная разница между тем, когда пытаются что-то скрыть, и делают вид, что ничего не случилось.
— Ладно, ладно, мистер Ваймс. Вы правы. Таким прожженным копам, как нам не стоит играть в игры. Сдаюсь. Я знаю, что это. И кстати, видел недавно похожую штучку.
— И?
— Могу подсказать имя, мистер Ваймс. А почему? Потому, что он чокнутый забулдыга, к тому же не местный. Имя Стретфорд, или просто так кличут. Настоящий головорез. Из тех парней, должен заметить, которых не хочется пускать на порог приличного паба. Спасибо, хоть не часто заглядывает. Как раз позавчера был тут впервые за несколько месяцев. Не знаю, где он трется, но тусуется он с одним сопливым подлецом по имени Тэд Флюгер, который работает на лорда Ржава. Говорят, его лордство крупный табачник. — Джимини остановился.
Ваймс, по его мнению, все понял именно так, как рассчитал Джимини: лорд Ржав в чем-то замешан. И выдав эту информацию, Джимини бросал Ваймсу косточку, чтобы тот от него отстал. Некоторые посчитали бы такое поведение аморальным, но хозяин паба был бывшим копом.
Джимини слегка покашлял, словно в нетерпении выдать Ваймсу еще одну жертву:
— Ну так вот, этот самый Флюгер, он просто громила. Если кому-нибудь что-то нужно - помочь там или что-то еще, он именно тот, кого зовут на помощь или дают задание переломать кости. А между делом он держит птичник с индюшками выше по дороге к Свесу. Мимо пройти не возможно - это старая вонючая дыра. Он не особенно-то следит за своим курятником. На мой взгляд, у него точно не все дома.
Ваймс взвесил услышанное:
— Табак, да? О! Мистер Джимини, я полагаю, что чувствую, что здесь пахнет табаком сильнее, чем я мог надеяться, и, разумеется, поскольку я полицейский, мне просто необходимо все разузнать, если только будет время. — Он подмигнул бармену, и Джимини многозначительно кивнул.
Поскольку атмосфера значительно разрядилась, Джимини сказал:
— Они тут на ночь оставляют несколько бочек, а потом забирают. Ладно, я все понимаю, прибыль там и все такое, но если честно, не вижу вреда. И поскольку, мистер Ваймс, мы с вами друг друга отлично понимаем, я поясню: я тут всего три года. Знаю, тут были какие-то разборки, может потрепали пару гоблинов - я не знаю, и не мое дело. Понятия не имею, что к чему, не знаю, кто, если вы меня понимаете. — Ваймс заметил, что Джимини вспотел.
Бывают времена, когда привычная респектабельная реакция «моя хата с краю», перестает служить высшим целям, и поэтому Ваймс тонко улыбнулся:
— Однажды, мистер Джимини, я приведу себя даму. Думаю, ее очень заинтересует ваш интерьер.
Джимини выглядел озадаченным, но смог ответить:
— Буду ждать с нетерпением, командор.
— Я пытаюсь сказать, что если к тому времени, как я снова навещу этот паб, в нем останется голова гоблина, то тут случится случайное возгорание. Ясно? Не сомневаюсь, вы сохраните с лордом Ржавом и его приятелями добрые отношения, потому что иметь могущественных приятелей полезно, и мне это прекрасно известно. Сейчас я ваш друг, мистер Джимини, и позвольте заверить, что не в ваших интересах будет иметь командора Ваймса врагом. Просто наставление, знаете ли, от одного копа другому.
С вымученной улыбкой Джимни ответил сахарным и лелейным голосом:
— Никто в жизни не сказал, что констебль Джимини не понимает, откуда дует ветер, и раз уж вы были столь любезны, что навестили мое скромное жилище, то могу сказать, что ветер дует со стороны Ваймса.
Ваймс приподнял люк, чтобы выйти и добавил:
— О, я тоже так думаю, мистер Джимини, правда. И если флюгер решит повернуться иначе, я, на хрен, порву его пополам.
Джимини неуверенно улыбнулся и ответил:
— А вы в своей юрисдикции, командор?
И тут же был притянут за грудки вплотную к лицу Ваймса - глаза в глаза:
— А ты проверь.
Чувствуя себя значительно посвежевшим после подобной интерлюдии, Ваймс направился по тропике на холм, где у дверей котеджа встретил мисс Бидл и Слезы гриба. Они собирали яблоки, набрав уже несколько корзин фруктов и еще сложив из них горку. Ему показалось, что девочка ему улыбнулась, хотя как тут разберешь? По лицам гоблинов читать тяжело.
Горшочек унггэ был торжественно обменен на портрет. Ваймс не мог не заметить, что и сам Сэм, и девочка очень внимательно осмотрели свои сокровища, не оскорбив чувства другого. Он был уверен, что слышал вздох облегчения писательницы.
— Вы нашли убийцу? — спросила она, быстро наклонившись вперед. Она повернулась к девочке. — Иди в дом, дорогая, пока я побеседую с командором. Хорошо?
— Хорошо, мисс Бидл. Я пойду, как вы просите.
Ну вот опять. Язык, на котором могли бы разговаривать комоды, выдвигая и закрывая свои ящики. Когда девочка исчезла в доме, и Ваймс сказал:
— У меня есть сведения, что в ночь убийства в пабе было два посетителя, и у одного из них совершенно точно был горшочек. Мне дали понять, что ни тот ни другой не является столпом общества.
Мисс Бидл похлопала в ладоши:
— Ура, это же здорово, не так ли!? Вы же их прижучите!
Ваймса всегда умиляли всякие гражданские начинают разговаривать с ним, словно «полицейский с полицейским». Когда доходило до такого, их трудно было дальше воспринимать как гражданских. А кто же еще полицейский как не гражданский со значком? Но сегодня этот термин используют, чтобы описать тех, кто не является полицейским. Это вредное поветрие - едва коп перестает быть гражданским, как тут же превращается в солдата. Сэм вздохнул:
— Насколько мне известно, мисс, иметь гоблинский горшочек не преступление. И так же не является преступлением не быть «столпом общества». Скажите, гоблины как-то помечают свои горшочки?
— Ну разумеется, командор. Любой сосуд, изготовленный гоблином, неповторим. А у этих преступников есть amodus operandi?
Сердце Ваймса екнуло.
